ушла бы тогда, поревела бы о своих чувствах да забыла. И ничего бы не было. Это ее слова запустили адский механизм жестокости. Превратили молчаливого мальчика в робота, наводящего ужас.
Кира поехала. Ей повезло встретить Игоря лишь дважды. Но даже от этих двух раз сердце разрывалось от боли, от жалости к себе, от унижения, обиды. Сколько ночей после этого она не могла уснуть без слез?
Одному богу известно выдержала ли бы она до конца лета, смогла ли бы так же удачно скрываться, не попадаться к нему на глаза. Вряд ли ее психика выдержала бы еще одну встречу. Но ей помог случай.
Кира помнила, как однажды утром ей позвонили из больницы и сказали, что у бабушки случился инсульт и попросили принести деньги на лекарства. Бабушка была старшей медсестрой в больнице, к ним попал ребенок, искалеченный в ДТП. Весь персонал был задействован в оказании срочной медицинской помощи, но мальчик не выжил. Через час бабушка почувствовала себя плохо, потеряла сознание. Хорошо, что это произошло в больнице, где ей сразу же оказали необходимую помощь.
Кира помнила, как вне себя от волнения, сунув в сумку деньги из бабулиных сбережений, летела к ней, на замечая ничего вокруг.
Не замечая вырастающего на ее пути словно из ниоткуда Игоря. Не замечая появляющийся на его лице хищный оскал.
Кира почти проносится мимо него, прижимая сумку к груди, когда сильная рука хватает ее за край кофты:
— Тпру, Птичка. Не спеши. — громко произносит Игорь, останавливая девушку. — Куда ж ты так торопишься?
— Мне надо… Отпусти… — запыхавшаяся от быстрого бега, несвязно мямлит Кира.
— Уже не надо. — Самодовольно улыбается Игорь, крепко держа ее за кофту.
Да что ему от нее нужно? В очередной раз поиздеваться? Ей наплевать. Сейчас ей наплевать на себя. Ее снедает беспокойство о бабушке. И даже привычного страха за свою жизнь нет внутри. Ничего нет. Только все сильнее нарастающая тревога за родного человека.
Парень свысока смотрит на нее, видимо размышляя над тем, как бы поизощреннее над ней пошутить. Но вот взгляд его падает на прижатую к груди сумку. Парень довольно ухмыляется:
— Что тут у нас? — выдергивает из ее рук сумку почти без усилий. Открывает и начинает в ней копаться. Достает скомканные купюры и присвистывает. — надо же, а мне как раз не хватало пары тысяч.
Кира в ужасе широко раскрывает глаза. Неужели он отберет деньги?
— Отдай, — вскрикивает Кира, выкидывая вперёд руку, пытаясь отобрать связку смятых купюр. — Они мне нужны.
— Мне тоже. — просто произносит парень, одергивая руку и занося ее за спину.
Кира шумно выдыхает. В груди нарастает паника. Что ей делать? ЧТО. ЕЙ. ДЕЛАТЬ? Мозг лихорадочно пытается найти выход. Глаза быстро бегают от лица парня к его руке, занесенной назад, осматривают все вокруг в поисках помощи. Закричать? Позвать кого-нибудь?
Наброситься на него, вцепиться зубами в его шею, забрать свое и бежать прочь? Нет, она слишком труслива. Она — ничто рядом с ним.
Парень, видя ее метающийся взгляд, склонившись к ней ближе, будто маленькому ребенку говорит:
— Ну-ну, ты же не собираешься кричать? — его рука тянется к ее лицу и нежно заправляет прядь волос за ухо. Эта нежность так неуместна, и так обманчива, что Кира испуганно дергается.
— Прошу тебя, отдай деньги. — запинаясь, тихо произносит девушка. — Они мне очень нужны… Нужны бабушке… Пожалуйста.
— Хм… — парень с интересом разглядывает ее лицо, — значит очень нужны? Даже не знаю, что ты можешь сделать, что бы их вернуть…
Он достает руку из-за спины и разглядывает купюры. Затем взгляд снова возвращается к Кире, и на лице застывает снисходительное выражение:
— Пожалуй, достаточно просто попросить. Эм… на коленях. — бровь парня приподнимается и во взгляде появляется открытый вызов.
Кира смотрит на него не моргая. Что он сказал? На коленях?
Этого стоило ожидать. Это еще не самое ужасное, что мог придумать его извращенный мозг. Он не отступится, она знает.
Ради бабушки она сейчас готова на все. Умолять, ползать на коленях. От бессилия на глаза наворачиваются слезы. Девушка медленно опускается на колени, потупив взгляд. От обиды и унижения хочется провалиться под землю. А лучше умереть…
Она стоит на коленях перед парнем, кажется, целую вечность, боясь поднять голову и посмотреть на него. Увидеть, как он с отвращением, смешанным с превосходством разглядывает стоящую у его ног девчонку, как упивается своим величием и контролем над ней. Видимо достаточно насладившись этими чувствами, парень наконец произносит:
— Уговорила. Забирай. — Кира резко дернув головой, наконец поднимает глаза, смотрит на него сверху вниз, протягивая руку словно нищенка-попрошайка. Но парень просто швыряет деньги на землю и те разлетаются, подхваченные порывом ветра.
Бросив на землю и сумку, последний раз взглянув на девчонку, ползающую по земле, собирающую разлетевшиеся деньги, Игорь разворачивается и уходит. А Кира, собрав все до последней купюры, сунув как попало их в сумку, глотая слезы направляется в больницу.
После беспокойство о здоровье бабушки и суета у ее постели вытеснят обиду и злость за ту унизительную сцену, но Кира не забудет. Эта история навсегда отложится в памяти.
Кира вспомнит о ней, когда впопыхах приехавшая обеспокоенная мама, твердо заявит, что бабушка должна переехать в город, чтобы они могли обеспечить ей должный уход. Кира вспомнит эту историю и с облегчением выдохнет: больше она Игоря не увидит, больше подобное не повторится. Кира вспомнит и с ужасом осознает, что рада бабушкиному инсульту и его последствиям. Возненавидит себя за это. Но будет наконец свободна.
— … цветут фиалки. Придёшь, посмотришь. Красотища. Заскочишь после учебы? — спрашивает в трубку бабушка и Кира вздрагивает. Понимает, что не слышала ни слова из бабушкиного рассказа. Она снова задумалась. Снова о Нем. Снова его стало слишком много в ее жизни.
— Конечно заскочу, бабуль. — задумчиво отвечает Кира и попрощавшись с бабушкой кладет трубку.
Снова ощущается тяжесть в груди. Все эти воспоминания, ненужные, лишние, мешали, давили и высасывали энергию. Игорь снова появился в ее жизни, и словно запустил спящий механизм в действие, заставляя снова и снова переживать наихудшие моменты, расковыривать эмоциональные раны и испытывать удушающие чувства вины, страха и унижения.
Так нельзя. Так не может продолжаться. С тех пор многое изменилось. ОНИ изменились. Пора простить его. И себя. Простить и отказаться от всякой надежды на лучшее прошлое. Из всей этой истории нужно вынести урок и отпустить то, что нельзя изменить. Прекратить купаться в чувстве обиды и ненависти, рискуя затянуть это сомнительное удовольствие на всю жизнь.
Кира делает глубокий вдох
