Г-жа Дельмис попрощалась с Каролиной и Грибуйлем и отправилась в обратный путь, в сопровождении г-жи Гребю, которая не произнесла ни слова.
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Меня удивляет, что вы все молчали; я думала, что вы собираетесь попросить Каролину шить ваши платья.
Г-ЖА ГРЕБЮ. – Я лучше подожду, когда будут переделаны ваши, чтобы уж точно убедиться, что она их самолично шьет.
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Как! Вы все еще верите тому, что нам наговорила эта злая Роза?
Г-ЖА ГРЕБЮ. – Не совсем, но не без этого; вот пусть ваши платья и послужат доказательством.
Дамы вернулись; Розы не было дома. Через некоторое время к г-же Дельмис одна за другой явились подруги с расспросами о Каролине, которая испортила платья г-жи Дельмис и должна была испортить и остальные, не умея их кроить.
– От кого вы узнали эту ложь? – спрашивала г-жа Дельмис.
– От Розы, – отвечали дамы в один голос.
Г-жа Дельмис оправдывала Каролину и таким образом возместила ущерб, который нанес ее враг.
VII. Разбитая посуда
Когда Роза вернулась, г-жа Дельмис позвала ее к себе, сообщила о том, что узнала, предупредила, что не оставит ее на службе и будет искать другую служанку. М-ль Роза с плачущим видом утверждала свою невиновность и попыталась упасть в обморок. В этот момент в комнату вошел г-н Дельмис; он схватил кувшин и вылил всю воду на м-ль Розу; та моментально пришла в себя и метнула на хозяина взгляд, полный жизни и ярости.
Г-Н ДЕЛЬМИС, с насмешливым видом: – Советую вам, Роза, запомнить этот превосходный прием, чтобы приводить в себя упавших в обморок: от воды до того, что поможет наилучшим образом.
М-ль Роза не решилась отвечать и поспешно вышла.
Оказавшись на кухне, она заплакала от бешенства и, выйдя из себя, принялась сыпать сахар в соленые блюда, соль и перец в кремы и пирожные; все остальные обеденные блюда были приправлены таким же образом, так что стали несъедобными.
Г-жа Дельмис закричала, что Роза собиралась их отравить. Г-н Дельмис отправился на кухню и сделал Розе выговор, на который получил сварливую отповедь. Г-н Дельмис разозлился; м-ль Роза вспылила. Г-н Дельмис пригрозил немедленно ее выгнать; м-ль Роза ответила, что ее это волнует как прошлогодний снег; что она не держится за дом, что ей не составит труда устроиться получше и т. д.
Г-Н ДЕЛЬМИС. – Собирайте вещи, негодяйка: с завтрашнего дня вы уволены.
РОЗА. – С удовольствием и без сожалений; я уж порасскажу хорошеньких штучек про ваш дом.
Г-Н ДЕЛЬМИС. – Ваш злой язык может болтать все, что ему заблагорассудится, когда вас больше у меня не будет: а до того времени замолчите!
РОЗА. – Так я вам и замолчу! Я свободна шевелить языком, и никто не имеет права помешать мне им пользоваться.
Во время этой сцены Роза находилась в буфетной. Чтобы положить конец ее дерзостям, г-н Дельмис захлопнул дверь и повернул ключ на два оборота, не слушая ни криков, ни угроз, вытащил ключ, положил в карман и вернулся в обеденную залу, где г-жа Дельмис и дети заканчивали обед сыром, маслом, редисом и фруктами, которые избежали мести Розы.
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Ну что, как она оправдывает свой отвратительный обед?
Г-Н ДЕЛЬМИС. – Оправдывать? Как бы не так! Она наговорила кучу глупостей. Я указал ей на дверь: она занялась оскорблениями и угрозами. Тогда я запер ее в буфетной и оставлю там до вечера, пусть остудит кровь, слишком уж ее злоба разогрела.
Не успел г-н Дельмис это произнести, как все услышали страшный шум в кухне, которая находилась под обеденной залой.
– Это еще что такое? – вскричал г-н Дельмис. – Опять! и опять!.. Что происходит? похоже, что там бьют тарелки.
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Великий боже! Буфетная полна посуды! Господин Дельмис, что вы наделали? Эта Роза все перебьет!
Г-Н ДЕЛЬМИС. – Запер волка в овчарне; надо бежать прекратить бесчинство.
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Прекратить! Да там уже все, наверно, перебито! Ах! В мойке были мои чудные фарфоровые чашки в цветочек! Господин Дельмис, ну зачем вы заперли там эту злую девицу?
Г-Н ДЕЛЬМИС. – А что я, знал?.. О! Еще что-то разбилось; ну, я побежал!
Г-н Дельмис помчался по лестнице, за ним неслась г-жа Дельмис, за ней – дети; подбежав к буфетной, хозяин открыл дверь. Глазам семейства представилось плачевное зрелище: тарелки, чашки, блюда, супницы и прочее – все валялось на полу, разбитое вдребезги. М-ль Роза, вооруженная деревянным башмаком, добивала последние тарелки, уцелевшие от ее гнева. С пылающим взглядом, побагровевшим лицом, растрепанными волосами, обнаженными руками, она выглядела разъяренной ведьмой. Увидев открытую дверь, Роза кинулась вперед, прокладывая дорогу к выходу.
– Ну, дело пахнет тюрьмой! – вскричал г-н Дельмис; пытаясь ее остановить, он вцепился в юбку; но мощным ударом сабо Роза заставила его отпустить добычу и пронеслась мимо госпожи Дельмис и детей, остолбеневших от ужаса.
– Чертовка! – кричал г-н Дельмис. – Я не позволю оставить подобное поведение безнаказанным! Как мэр я имею полное право провести расследование и засадить ее в тюрьму!
Г-н Дельмис поднялся к себе, в то время как его жена и дети оплакивали убытки и пытались отыскать хоть одну чашку, не павшую жертвой злобы, пока не стало ясно: ничто не забыто – все перебито.
– Что же нам делать, мама? – спросила Эмили. – Кто будет нам служить?
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Я еще об этом не подумала, детка; поговорим об этом, когда отец вернется.
ЭМИЛИ. – А пока, если хотите, мама, мы с Жоржем займемся домашней работой.
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Это невозможно, дорогие детки. Как вы пойдете на рынок? Как будете управляться с кухней? Да еще накрывать на стол, убирать дом – нет, вы этого не сумеете!
ЭМИЛИ. – Мама, а что если попросить Каролину нам помочь?
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – И правда! Это ты хорошо придумала; надо будет с ней об этом поговорить, но сначала подождем, пусть отец вернется в гостиную.
ЖОРЖ. – Хотите, пойду посмотрю, там ли он, мама?
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Да, дружок! И сразу приди скажи мне.
Жорж помчался к лестницу и столкнулся с возвращавшимся отцом. Г-жа Дельмис обратилась к нему с предложением попросить Каролину помогать им до той поры, когда они найдут служанку.
– Вполне согласен, – сказал г-н Дельмис, – я считаю, что это отличная мысль, но можно придумать еще лучше.
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Как это?
Г-Н ДЕЛЬМИС. – Предложить Каролине поступить к нам на службу.
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Хорошо! Но что она будет делать с Грибуйлем?
Г-Н ДЕЛЬМИС. – Ну, пристроит в какой-нибудь дом или благотворительное заведение; ясно же, что Грибуйль ни у кого не сможет работать.
Г-жа Дельмис надела шляпу, взяла зонтик, и супруги отправились к Каролине. По пути г-н Дельмис сообщил жене свои соображения насчет ареста м-ль Розы, которой было не избежать тюрьмы, которую она заслуживала.
– Будущее этой женщины оказалось бы плачевным, – сказал он; – и я решил оставить ее под угрозой наказания, не исполняя его.
Каролина была крайне удивлена при виде господ Дельмис. Грибуйль притащил им стулья. Г-жа Дельмис объяснила Каролине цель посещения.
– Я очень благодарна, сударыня, за доверие, которым вы меня удостаиваете, – просто отвечала Каролина, – и очень, поверьте, очень жалею, что не могу принять ваше любезное предложение.
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Почему же нет, Каролина? Я предлагаю жалованья больше, чем вы заработаете за целый год самой упорной работы.
КАРОЛИНА. – Я не могу покинуть брата, сударыня; что станет с ним без меня?
– Не тревожьтесь о брате, Каролина, – ответил г-н Дельмис, – я обещаю устроить его в какое-нибудь благотворительное заведение, где ему будет очень хорошо.
Каролина обернулась к Грибуйлю; он глядел на нее с печалью и страхом. Она ответила, качая головой:
– Никогда, сударь; никогда я не оставлю Грибуйля; я это обещала матушке: брат никогда меня не покинет.
Г-ЖА ДЕЛЬМИС. – Это неблагоразумно, Каролина; у меня ваше существование станет счастливее и обеспеченнее; заработки превысят ваш нынешний доход; если заболеете, то вам гарантируется лечение и сохранение содержания: а ведь любая болезнь может ввергнуть вас в нищету, как и Грибуйля.
КАРОЛИНА. – Есть правда в том, что вы говорите, сударыня: но я не могу ни нарушить обещание, данное матушке, ни забыть, что без меня бедный брат будет несчастен.
ГРИБУЙЛЬ, сжимая руки, с глазами, полными слез. – Каролина, Каролина, не уходи! О! Не уходи! Если я тебя не увижу больше, я умру, как мама.
КАРОЛИНА. – Нет, братец, нет, я не уйду, никогда! По крайней мере пока Господь не разлучит меня с тобой смертью.
ГРИБУЙЛЬ. – Тогда это было бы другое дело! Я бы знал, что ты счастлива, что Господь хочет, чтобы ты была с ним, и тогда я бы постарался как можно быстрее умереть, чтобы к тебе присоединиться.
– Слушайте, Каролина, – произнес г-н Дельмис, растроганный преданностью сестры и привязанностью брата, – слушайте; есть способ все устроить: идите ко мне вместе с Грибуйлем. Такой выход устранит все препятствия.
