рад за друга и желал успеха. В конверт была вложена открытка с изображением немецкого Деда Мороза – Святого Николауса. 6 декабря в Германии отмечают день Николая Чудотворца (Nikolaustag). Накануне праздника принято ставить за порог начищенную обувь, чтобы Святой Николаус положил туда подарки – сладости, игрушки. Михаил сразу вспомнил студенческие годы в Ленинграде, квартиру, где жили сёстры с Лёвой и туфли сестёр, которые в праздничное утро Михаил наполнял подарками. На немецкой открытке были изображены красные женские туфли с вложенным письмом. Что бы это значило? Это было загадкой для Михаила. И вдруг его осенило – разгадка была элементарно проста.
После возвращения из Ленинграда Михаил по-прежнему держал на рынке свой магазин, оформленный на мать, преобразовав его в элитный женский бутик. В ассортименте магазина была и дорогая женская обувь. Товар поставлялся уже не из Китая, а от известных европейских брендов, в том числе и из Германии. Михаил поспешил на рынок, попросил продавщицу показать красные туфли, но молодая девушка ответила, что красных туфлей в наличие нет и в последнее время – не было. Значит, новый товар еще не поступил. Лёва учел и этот фактор. Прошло некоторое время, и в очередной поставке зарубежного товара среди обуви нашлась пара красных женских туфель. Лёва знал схему приобретения и пересылки товара для магазина. Михаил взял туфли домой и после долгого и тщательного исследования, стараясь не повредить красивый и изящный товар, обнаружил в подошве несколько тонких пластин микроплёнки.
Лёва описывал структуру конструкторского бюро, в котором он работал и отдела гидродинамики. Прилагался план перспективных направлений и конкретных задач отдела. Строго разграничивались теоретические и практические задачи. К ним привязывались варианты возможных методик и способов решения задач. Отдельным списком стояли уже выполненные работы и результаты.
Просматривая эти документы, Михаил отчетливо представлял себе, какой огромный материал предстоит переработать, и главное – какому коллективу ученых и практиков под силу эти задачи? Возглавлять экспериментальный отдел, созданный на базе проектно-конструкторского бюро завода, поставили опытного специалиста с многолетним стажем конструирования подводных лодок. Остальные сотрудники, переведенные в отдел из других подразделений, тоже разрабатывали или модернизировали подлодки, но никто из них не занимался научно-исследовательской работой по проблемам гидродинамики. Это была научная узкоспециализированная проблема, и для решения этой проблемы в первую очередь требовались ученые-теоретики.
На первых организационных заседаниях экспериментального отдела Михаил занял выжидательную позицию, внимательно прислушиваясь к тому, какую концепцию решения проблемы рекомендует руководство завода и какие конкретные задачи и пути решения этих задач может предложить отдел. Один лишь руководитель отдела знал, что Михаил занимался этой проблемой в своей дипломной работе, и поэтому они оба решили послушать, что могут предложить их коллеги. Но что могли предложить коллеги, которые гидродинамику прошли как курс в институте, а после окончания конструировали оптимальную форму корпуса подлодки, стремясь таким путем достичь минимального гидродинамического сопротивления! Когда Михаил изложил своё видение задач, которые стояли перед отделом и варианты решения этих задач, всем было ясно, что это говорил, хоть и молодой, но – ученый, компетентный в этом вопросе гидродинамик, уверенный в правильности своих суждений, четко понимающий сложность этой задачи и важность её решения. По своей значимости это являлось своего рода революцией в основах гидродинамики.
Руководитель отдела доложил о выступлении Михаила руководству завода. Главный инженер вызвал Михаила, поблагодарил за успешное начало работы экспериментального отдела, указал на огромную важность решения проблемы и объявил сверхсекретность всех производимых работ. На заводе установили дополнительный режим. Проход в экспериментальный отдел стал ограничен.
Проходило время. Михаил и сотрудники приходили на работу, доставали из сейфа институтские учебники с грифом «Секретно» и повторяли элементарные основы гидродинамики, позабытые со студенческих лет. Михаил перечитывал свою дипломную работу. Он знал, что надо делать, но не было специалистов-теоретиков. О предстоящей нехватке кадров писал Лёва еще в своём первом послании и советовал обратиться к главному инженеру. Если теоретиков не найдут, министерство может передать тему в НИИ, и тогда Михаил мог остаться не у дел, а завод – без лавр победителя.
Главный инженер пообещал найти кадры с других предприятий, но никто не хотел переезжать на окраину. К тому же это было уже начало 1990-х годов – время решительных перемен в стране, которые коснулись и военное производство. Заводу часто не в полном объеме поставляли сырьё и топливо, нестабильно финансировали госзаказы, рабочим задерживали выплату зарплаты. Иногда людям приходилось стоять в очередях за хлебом в цехах, а их детей кормили в заводских столовых. Часть мощностей завода была переориентирована на гражданское судостроение.
Михаилу пришло новое письмо из Германии с фотографией сестры Лёвы, Эмилии, в красной кожаной куртке. В новом поступлении товара в магазин Михаил отыскал красивую куртку и запрятанную посылку. В своем послании Лёва сообщал, что, по всей видимости, производство военной продукции на заводе на некоторое время приостановится, и, соответственно, деятельность экспериментального отдела тоже. Этот промежуток следует использовать для повышения знаний и статуса Михаила, чтобы в будущем стать во главе отдела. С главным инженером необходимо поговорить об аспирантуре в Ленинградском судостроительном институте. Об остальном Лёва позаботится.
Главный инженер с большим воодушевлением одобрил желание Михаила продолжить учебу в аспирантуре и пообещал помочь. Инженер с ученой степенью мог стать солидной фигурой в кадровой политике завода. Правда, не в настоящее смутное время, но руководство завода тоже думало о будущем.
Глава пятая. Снова в родном городе
В родной Alma Mater Михаилу нашли научного руководителя, подсказанного Лёвой. К тому времени Ленинград возвратил свое исконное название Санкт-Петербург, а Корабелка была переименована в Санкт-Петербургский государственный морской технический университет. Михаил предоставил профессору концепцию научной работы, текст которой переслал в очередной почте Лёва. Приказом ректора университета Михаил был принят в очную аспирантуру. Он вновь отправлялся в город, который становился для него родным.
В течение трех лет аспирантуры Михаил еще с бо́льшим усердием продолжал познавать не только классическую гидродинамику, но и тенденции современного подводного кораблестроения. Конечно, в этом ему вновь много помогал Лёва. В своих сообщениях он давал ему ссылки на доступную литературу из библиотеки института и подсказывал полезные статьи из зарубежных изданий, которые он основательно штудировал во время своей аспирантуры. Эти статьи Лёва обнаружил в библиотеке Научно-исследовательского института кораблестроения и вооружения Военно-морского флота. Допуск в библиотеку Михаил мог получить в самом НИИ. Не забыл Михаил и книги, подаренные Евгением Оттовичем. Михаил понимал, что в будущем многие вопросы ему придется решать самому, когда не будет времени посоветоваться с другом, но для этого
