В этом причина неудач. Власть не терпит сомнения.
Яркая молния, минуя все громоотводы, ударила по улице вдалеке. Прогремел взрыв, и начался пожар. За ним последовали пожарные сирены. Там точно не обошлось без жертв. В последние две сотни циклов для Эорота это стало обыденностью. Взрывы, сирены и похоронные процессии – вот современный быт Манарифа, столицы величайшей из Империй.
– Раз я могу спрашивать, то… как ты оказался в моей гвардии? Ты ведь белый страж.
– Меня так распределили.
– После бойни?
– Да
– Что там было? Здесь никто ничего толком не знает. Только слухи. Одни безумнее других.
– Каприз Кайнара убил моих братьев. Вот и все, что можно сказать.
– Капризы Кайнара забрали много жизней. Вас ведь отправили в тыл к магам. Удар в спину! Такой был план?
– Плана не было. Генералы лишь талантливо изображали, будто он есть. Нас заметили почти сразу. Окружение и бойня. Ни шагу назад! До последней капли крови! – глаза Амириса наполнились неимоверной грустью. – Стоять насмерть! Любой из нас знал, что это самоубийство, но мы исполнили приказ. Умереть за свою страну – величайшая из почестей, а вот отправить своих бойцов на смерть – ужаснейшее из бесчестий. Я был офицером 13 звена 2 отделения Легиона Чести. И я отправил своих бойцов на смерть. Я клялся защищать Родину, а не губить ее лучших бойцов.
Казалось, Амирис забыл о существовании принцессы и говорил с кем-то другим. Пробуждение стало для него шоком:
– Простите. Я был несдержан…
– Нет! Это я не должна была спрашивать. Простите, – принцесса сильно смутилась и опустила взгляд. Ей было стыдно за свою дерзость и наглость. Минутное молчание прервали слова девушки:
– Спасибо, что спас меня.
Впервые Тала посмотрела ему в глаза. Ее взгляд выражал одно очевидное чувство. Юные девушки часто влюбляются в своих спасителей.
– Пора домой. Я донесу Вас.
– Нет. Я сама.
Девушка встала и двинулась вниз по склону. Гвардеец последовал за ней. Внезапно всю округу озарило пение священников из Храма. Оно было грустным, но вселяло надежду на лучшее. Традиционные мелодии. Так знаменовался приход Бури.
********
Другим путем они вышли к дороге, по которой Тала еще недавно проходила.Или, быть может, это было давно. Сложно сказать. Сейчас же на улице было заметно небольшое изменение – сотни служащих городской охраны обыскивали каждый угол. Отец Астира поднял на поиски всех, кого смог. Желал ли он спасти Талу или своего сына от бесчестия, неизвестно, но так или иначе каждая крыса в старом городе знала о пропаже девушки. О ее чудесном возвращении все узнавали бы намного позже. Еще бы, ведь теперь у Кайнара нет наследника.
Разумеется, их доставили к самому командующему. Были найдены и трупы, а догадаться, кто так мастерски разделался с ними, не составило особого труда. Обвинение против Амириса не заставило бы себя долго ждать. Действия гвардейца строго соответствовали Кодексу, но разве безутешным родителям стало бы от этого легче? Разве избавились бы они от мысли расправиться с убийцей собственных детей. И всем сразу станет безразлично, что при жизни плевать они хотели насобственных отпрысков, что сейчас в них говорит скорее личное оскорбление, нежели горе по погибшим. Нет! На Амириса спустят всех собак, и общество поддержит расправу, ведь он убийца безобидных детишек. А где общественное мнение, там и вердикт трибунала.
Командующий Талиф велел принцессе и ее телохранителю отправиться домой и обещал что-нибудь придумать. На следующее утро он принес Тале плохую весть.
Замять расследование не удалось. Все канцелярии государственных органов были завалены жалобами, а их приемные не могли вместить армию юристов, стремящихся лично побеседовать с тем, кто руководит расследованием.
Местные СМИ поддержали общую волну негодования и заполонили сеть призывами к справедливости. На Командующего охраной давили со всех сторон, требуя задержать убийцу.
Оставалась всего пара вариантов развития событий. Самым простым выходом, конечно, было отдать гвардейца на суд общества. Возможно, титул Белого Стража и спас бы Амириса от казни, но бесчестия и заключения ему не избежать. Пожалуй, первое для гвардейца была намного хуже, второго. Собственно, поэтому он и не сбежит.
Талу не устраивали оба варианта. Она поставила себе цель отблагодарить своего спасителя, и полумеры ее не устраивали. Но собственных сил ей не хватит ни на что. Пришло время дочурке поговорить сдрожайшим отцом.
*************
Кайнар имел всего двух доверенных лиц в Башне, которые сохранили свободу: командующего гвардией и послаМанарифа.
Оба были его старыми знакомыми. Оба имели детей, которых не видели с момента создания барьера. Оба неистово желали вернуться домой.
Они перепробовали уже все способы убеждения своего правителя, но ничего не сработало. На очереди были варианты куда менее благочестивые.
Оба с радостью зацепились за призрачную соломинку в виде дочери Кайнара. Быть может, родная кровь сможет его переубедить. Никто не задумывался, насколько смешон этот шанс. В тайне от Башнира ее и Амириса должны были провести сквозь барьер во время смены караула, а дальше все надеялись лишь на чудо.
***********
Как и было обещано, гвардейцы Тримвара встали на стражу так, чтобы дать дорогу Талеи Амирису. В свете СинегоСтира, ночной звезды Манарифа, они вступили на мост. За десять минут до положенной смены караула в барьере появилась неразличимая с Тримварских бастионов щель.
Курт – посол уже ждал их внутри. Но первым их встретил не он, а Сириг. Вернее, его изображение на гигантских воротах Сильтора. Он стоял в полный рост на небольшой скале и осыпал молниями целое море безоружных Таур, окруживших его. Глаза Сирига горели зловещим золотым огнем, а весь его лик полнился ненавистью. Эта картина демонстрировала совершенный им геноцид, произошедший меньше двух сотен циклов назад.
Внутри было необычайно холодно и темно. В воздухе ощущалась обреченность этого места и его пустота.
– Мы пройдем каким-нибудь тайным путем? – спросила Тала.
– Незачем, – отозвался посол, – здесь не так много стражи. Армию он оставил снаружи, а нас здесь запер подыхать почти в одиночестве.
Три фигуры прошли мимо лифта и вступили на лестницу, ведущую вверх.
– С тех пор как нас накрыл этот проклятый барьер, энергосеть вырубило, как и все средства связи. Поговорить с семьями мы можем только изредка, когда в барьере раскрывается брешь. А мои… Они давно не отвечают. Талиса, прошу тебя, убеди его снять барьер. Ты – моя последняя надежда.
– Что? – Талиса удивилась этой просьбе, – он меня не послушает… Мы ведь…
– Прошу… Хотя бы попробуй! – посол был в явном отчаянии. Переживания о семье, похоже, сводили его с ума. По лицу старика можно было предположить, что он не
