– Здравствуйте,– вежливо просипела я.– Я Светлана, организатор праздников.
– Куда ее?– осведомился Дуся, не решаясь поставить меня на пол. И, видя, что девица не понимает сути вопроса, пояснил.– Она босиком, может обжечься. Мы принесли ее вам из Верхнего мира, от людей.
– О–о–о,– девица сразу оживилась и заинтересовалась,– давай ее сюда, ко мне на кровать.
Тощий бережно опустил меня на «шик шизофренического безобразия». Впрочем, было очень мягко и тепло.
– Я пойду,– в нерешительности сказал он.– А вы тут поговорите. Ваш папа прислал ее устроить вам веселую жизнь. Специалист,– по слогам выговорил он.– Я подожду за дверью.– И с извиняющимися интонациями добавил,– он мне поручил ухаживать за ней, и пока ей не изготовят обувь, до вечера сама передвигаться она не сможет. Вы говорите, если вам что–нибудь будет нужно, я принесу.
– Шуруй,– равнодушно бросила ему девица, и с живейшим интересом обернувшись ко мне, сказала.– Я – Бригитта. Будем знакомы.
– Светлана,– еще раз повторила я.
– Ты, правда, можешь устроить нам праздник?
– Любой,– не моргнув глазом, ответила я.
Она захлопала в ладоши, завизжала по–девчоночьи, и принялась прыгать на кровати, а я, тем временем, с любопытством ее рассматривала.
О росте ничего не могу сказать: девица прыгала сидя на попе, но была она особа крупная, на «девочку», как говорил о ней ее отец, была похожа только наивным выражением лица. Кожу имела нежно–розового цвета, гранатового цвета глаза, и все те же небольшие рожки на лбу, которые выбивались из–под ее фиолетовой челки. Да–да, волосы у девицы были насыщенно фиолетовыми, завивались крупными кольцами и имели высокую степень густоты.
Мне бы такие!
– Чем красили?– поинтересовалась я, взяв прядь жестких волос в свою руку.
– Ничем,– обескуражено ответила девица.– А чем можно?
Тут уж пришла пора удивляться мне. Никогда не поверю, что девица ее возраста ни разу не красила волосы.
– Не хотите, не говорите,– сухо обронила я.– Давно играете?
– Во что?– удивилась девица.
– В чертей,– сухо ответствовала я.– В кого же еще?
Девица оскорбилась.
– Ну, вот еще – в чертей играть. Мы – демоны,– гордо возвестила она.– А черти – наши слуги, и я никогда не играла ни в чертей, ни с ними– мне папа не разрешает. Много им чести.
– Послушай, Бригитта,– душевно начала я, переходя на « ты», чтобы создать атмосферу доверия, взяла девицу за горячую руку (все с теми же черными когтями),– твой папа хочет организовать твой досуг. Он обратился с этим вопросом ко мне. Я сделаю все, чтобы тебе было интересно. Но сначала, сними, пожалуйста, все свои прибамбасы и покажись мне в истинном виде.
Я действовала как самый настоящий психолог. Кризис переходного возраста, и все такое. Девочку воспитывает папа (наверняка какой–нибудь олигарх), и он идет на поводу всех ее юношеских фантазий– вон даже создал тут свой фэнтезийный мир (страшноватый немного, но на вкус и цвет…).
Я могла бы подыграть, могла бы просто плюнуть на этот театр абсурда, но мне захотелось начать все с чистого листа: отмыть девчонку, ободрить, просто по–человечески поговорить с ней.
У меня в студии, кстати, были три подростка из местного интерната – очень талантливые дети. Не сразу, но мы нашли с ними общий язык, и они теперь частенько наведываются ко мне в гости на чай с тортиком, который я сама не ем, а скармливаю юным дарованиям.
Вот и сейчас, прежде чем приступить к моей непосредственной работе, мне захотелось наладить контакт с девчонкой, а там, бог даст, и с папашей общение продуктивнее будет.
– Вы о чем?– она уставилась на меня, открыв рот.
Я протянула руку и дотронулась до одного из рогов у нее на голове. Твердое, теплое, слегка ворсистое.
Девчонка дернулась.
– Не надо,– сказала она.– Щекотно.
Я озадачилась.
– Из чего рога?– с деловым видом спросила я.
– Э–э–э…
Я взяла ее руку и дотронулась до черных когтей.
– А маникюр кто делал?
Бригитта выдернула руку. Ее рот открылся. Я дотронулась до фиолетовых прядей и слегка потянула.
– Парик выше всяких похвал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ай,– скривилась девчонка.– Ты ненормальная? Мне или щекотно, или больно. Ты что делаешь?
– Заканчивай играть,– строго произнесла я, входя в роль учительницы старших классов.– Снимай все, умойся, и покажись, какая ты есть.
– А я такая и есть,– произнесла Бригитта. Ее глаза становились шире и ярче.– А что здесь происходит? Папа решил прислать ко мне сумасшедшую? Я не то имела в виду, когда говорила о веселой жизни.
– Как ты разговариваешь со взрослым человеком?– Строго спросила я.– Тебя не учили, что дерзить старшим нехорошо?
– Нет, я так не могу,– девчонка вскочила с кровати, и босыми ногами прошлепала по полу.– Я говорила, что хочу праздника и веселья, но вы, дама, явно не в своем уме.
Видя, что она свободно расхаживает по полу, я вскочила за ней, опустила ноги на пол и громко вскрикнула. Горячо, очень горячо. Так было в Евпатории, когда я отдыхала там одним летом. Песок раскалялся до неимоверных температур, и иначе, чем в шлепках, по нему невозможно было ходить.
– Ой,– я опять забралась на кровать,– жжется.
Девица оживилась.
– Так ты, правда, человек?– спросила она.
– А кто же еще?– вопросом на вопрос ответила я.– А ты кто?
– Я – демоница,– гордо ответствовала Бригитта.– И папа у меня демон. Он герцог Восьмого круга Первого рва. Он здесь самый главный и ужасный.
– Э–э–э,– в моей голове стали возникать непонятные образы.
Я вспомнила, что уснула, а потом мне показалось, что я лечу, а потом я видела костры, и чертей, много чертей.
– Где я?– Полузадушенным шепотом спросила я.
– В Адусе, естественно,– фыркнула девица.– А ты думала где?
– В Аду? Я умерла?
– Да уж неживая, это точно.
Ба–амс! В моей голове что–то щелкнуло, и я отключилась.
ГЛАВА 3
В которой главная героиня осознает, где она и получает первое задание
Пришла в себя от шлепков по щекам. Открыла глаза. Шлепал все тот же услужливый Дуся, а девчонка просто сидела и смотрела, как он это делает.
– Что с вами?– вопросил тощий демон.– Вам лучше?
А у меня в голове трепыхалась только одна мысль, и сейчас она была для меня самой важной.
– Я умерла?
Тощий замялся.
– Я умерла?
–Д–да, – выдавил он.– Вы в Адусе.
– О господи, великий и всемогущий, за что?– заорала я, и одним рывком вскочила с кровати.
Как вы догадываетесь, мои ноги снова обожгло, и я с визгом снова запрыгнула на мрачную конструкцию.
– А почему я все чувствую?– задала я резонный вопрос.
– Ты в Адусе, детка,– со злорадным смешком возвестила «милая девочка».– Здесь все приносит вам людям боль и страдание.
Я начинала понимать… И то, что я поняла, мне совсем не понравилось.
– Хорошо, – принялась рассуждать я, поджав под себя обожженные ноги.– А с какого хрена я умерла? Разве так бывает? У меня ничего не болело. Или меня кто–то убил?– Вдруг пришла мне в голову здравая мысль.– Я легла спать, а убийца залез в мою квартиру и … –бац! За что, господи?– я снова взвыла.
– Ну, начинается,– со скукой в голосе проговорила девица.– Сейчас будет рыдать, и проклинать всех на свете.
– Молчи, шмакодявка,– рявкнула я,– имей уважение к чужим страданиям. Посмотрела бы я на тебя, когда бы ты оказалась на нашем свете.
– О–о–о, так я этого и хочу,– девица оживилась и заулыбалась… заррраза!...– Я к вам Наверх хочу, а папа меня не пускает. Вот придумал тебя спереть и мне подсунуть. Только я нянькой к страдающим теткам не нанималась. Меня это не веселит. А если ты мне ничего веселого не предложишь, то папа обещал сам меня Наверх отпустить. Вот так–то! Хочешь веселить – весели, а нет– так и не надо. Мне в любом случае будет хорошо.
Сложно разговаривать с молодым поколением. Вроде я сама еще не старая, но явно видно, что мы с девчонкой в разных временных категориях. Таких жалостью и состраданием не проймешь. Поэтому я собралась, сжала в кулаки трясущиеся руки, вытерла набежавшие слезы и раскинула мозгами.
