этой жуткой тюрьме. И я снова делала шаг за шагом по жиже, пока не услышала голос брата:
— Розалин.
Резко обернулась. Джесси улыбался и протягивал ко мне руки.
— Ты пришла за мной, Рози, — мягко проговорил он.
— Нет, нет, это не ты, а морок, — всхлипнула я.
— Неправда. Сестрица, милая…
Рывок к двери. Я уже почти могла дотянуться до ее ручки, когда меня отшвырнуло в сторону. Откуда-то сверху упала огромная птица со стальным клювом. Она ударили меня в ногу, затем попыталась клюнуть в бок, достать когтями. Я отбивалась от нее, но силы были неравны. Еще немного! Прошу! Кинула в птицу своим мешком, на миг отвлекая ее, подскочила и нырнула за дверь. По ногам и расцарапанному боку текла кровь. Но я прошла! Выполнила задание.
— Поздравляю, господин Ростан, — раздался холодный бесчувственный голос. — Вы справились с моим заданием, и…
Что дальше, я не услышала, потому что упала в обморок.
Глава 5
Где-то громко тикали часы. Их ритмичный звук вызывал тошноту: тик-так, тик-так. Будто прямо по вискам молоточком. Я попыталась открыть глаза. Получилось не сразу, а когда смогла оглядеться, едва не застонала. Я лежала на какой-то кушетке в совершенно незнакомой комнате с единственным узким окошком. Темные стены, низкий потолок, коптящие свечи вместо привычных светильников. А самое скверное, что рубашка на мне была расстегнута. Повернула голову в сторону и встретилась с внимательным взглядом карих, с янтарными крапинками глаз. Тюремщик…
— Да, давно девицы не падали к моим ногам, — ядовито сказал Арман, а я едва не застонала. Он все знает! Задание провалено, еще не начавшись. — Ваше имя?
— Розалин, — ответила едва слышно.
— Итак, Розалин, я не буду спрашивать, зачем вам понадобилось проникать в тюрьму, но как только станет лучше, немедленно выметайтесь отсюда.
— Простите. — С трудом села, чтобы прямо смотреть на собеседника. — И прошу, выслушайте. Здесь находится мой брат. Я не собираюсь устраивать побег, не подумайте, но он единственный родной человек, который у меня остался, и я не могу бросить его в беде!
— Госпожа Розалин, вы поступили безрассудно, — холодно отчеканил тюремщик.
— Да, тысячу раз да. Но ведь я прошла испытание! Обещаю, что буду хорошо работать. Вам не придется жаловаться. Любая работа, честное слово, за минимальное жалование, только позвольте мне хоть иногда видеться с братом. Умоляю!
— Вон.
— Я ведь прошла ваше испытание! — подскочила с кушетки, забыв про слабость. — Вы дали слово, а теперь не желаете его сдержать. Неужели оно так мало стоит?
На миг в глазах тюремщика мелькнул интерес, а потом он вдруг звучно рассмеялся.
— Да, вы правы, госпожа Розалин…
— Делкотт, — подсказала ему.
— Госпожа Делкотт. Я дал вам слово, но вы утаили от меня, что являетесь девушкой.
— Мне сказали, что вы берете на службу только мужчин, — ответила упрямо.
— Так и есть. Тюрьма — не место для девушки. Здесь находятся самые страшные преступники Ариганы. Те, у кого руки по локоть в крови. Думаете, вам будет приятно соседство с ними? Не каждый мужчина выдерживает этот груз. Год — вот и весь срок службы, потому что после этого прислуга гибнет или сходит с ума. А вы — не мужчина.
— Но это не значит, что я слабее! — выпалила в отчаянии. — Прошу, умоляю. Дайте мне еще задание, позвольте остаться на испытательный срок. Я докажу, что это в моих силах.
— Хорошо, — тихо проговорил Арман. — Месяц. Ваш испытательный срок — месяц. И я решу, сможете ли вы остаться на год или же покинете Атеррас навсегда. Так что не смейте говорить, будто я не держу свое слово.
— Спасибо!
В эту минуту я готова была броситься тюремщику на шею, но, конечно, сдержалась, а он продолжил:
— Жалование буду платить такое же, как и всем. Пять золотых в месяц. И свидание с братом на четверть часа раз в две недели.
— Я согласна.
На самом деле, плата была более чем щедрой. Бывали месяцы, когда в своем магазинчике я зарабатывала гораздо меньше.
— В чем будет заключаться моя работа? — спросила Армана.
— Умные девушки сначала спрашивают об этом, а потом соглашаются, — иронично ответил он.
— Мое согласие не изменится в любом случае.
— Будете разносить еду утром и вечером, — ответил тюремщик. — И убирать камеры раз в неделю. Разговаривать с узниками запрещено. Передавать им что-то, кроме еды — запрещено. Пытаться открыть дверь без моего ведома…
— Запрещено? — догадалась я.
— Именно.
— Мне все понятно, господин Ферри. Когда приступать к работе?
— Завтра. Сегодня отдыхайте. Ваши вещи будут ждать в комнате. Конечно, мои питомцы немного их пожевали, но не стоило швыряться в них мешком.
— Ваши питомцы едва меня не сожрали, — покраснела я.
— Не преувеличивайте. Если бы они хотели вас сожрать, то сделали бы это, а вы целы и невредимы.
Только сейчас я заметила, что мои раны действительно исчезли, будто и не было. Иллюзия? Стремление напугать? Да, наверное. Но само чувство страха притупилось, только голова немного кружилась от напряжения.
— Вас проводят в отведенную комнату, оставайтесь там до утра, пока я не познакомлю вас с тюрьмой, — проговорил Арман.
Познакомит с тюрьмой? Что это означает? Проведет экскурсию? Да, наверное. А Арман хлопнул в ладоши, и дверь приоткрылась. Пес! Тот самый, который хотел меня искусать. Он сопровождал тюремщика в городе.
— Это Брист, — представил монстра Арман. — Он знает каждый уголок в этой тюрьме. Брист, проводи госпожу Делкотт в ее комнату.
Пес коротко тявкнул, будто приглашая за ним, и потрусил прочь.
— Доброй ночи, — сказала Арману и пошла за своим провожатым. Брист, значит, да? Пес уверенно вышагивал впереди, а я осматривалась по сторонам. Чадили факелы, стены казались черными, будто выпачканными в копоть. Потолок то становился совсем низким, но, наоборот, поднимался настолько, что его едва можно было разглядеть. А еще ступеньки, ступеньки… Я никогда и нигде не видела столько ступенек, как в Атеррасе. Если бы кто-то попросил меня отыскать дорогу обратно к комнате, в которой мы разговаривали с Арманом, я бы не смогла.
И все-таки удалось главное: попасть в Атеррас. И этот месяц надо очень стараться, чтобы задержаться в нем. А еще Арман обещал, что я увижусь с братом. Раз в две недели на пятнадцать минут — это ничтожно мало, но лучше, чем вечность без него.
Брист остановился у одной из дверей и коротко тявкнул, будто буркнул что-то на своем собачьем языке.
— Мне сюда? — уточнила, чувствуя себя сумасшедшей, но пес не двигался. Это можно расценивать как приглашение? Я толкнула дверь и очутилась в небольшой комнатке. Здесь был
