– Кажется, я всех запомнила. Ну-ка, проверь. Наоми, Сайлас, Рутерфорд, Бека, Исаак и Лия.
Лия прыскает.
– Нет! Не Рутерфорд, а Джонас.
– Ой, и правда! – Виви хлопает себя ладонью по лбу.
– Конечно! Давай учить сначала, Вив. Слушай.
Лия набирает побольше воздуха в легкие и произносит считалкой:
– Наоми, Сайлас, Джонас, Бека, Исаак и я.
– Наоми, Сайлас, Джонас, Бека, Исаак, – повторяет Виви, – и я.
Лия снова прыскает.
– Нет, я – Лия!
– Но я же не Лия, – возражает Виви. – Я – Виви!
Лия чуть со скамьи не падает от смеха. Ловлю себя на том, что улыбаюсь.
– По какому случаю веселье?
В дверях появляется Наоми с рабочей сумкой на плече. При виде незнакомки за семейным столом она осекается на полуслове:
– Привет.
– Привет, – отвечает Виви, выпрямляясь. – Ты, наверно, Наоми.
Наоми напрягается. Возможно, оттого, что незнакомка вдобавок знает ее имя. Или оттого, что Наоми у нас вообще довольно нелюдимая. Или она на своей стажировке вымоталась. Как бы то ни было, моя старшая сестра отнюдь не в восторге.
– А ты кто?
– Виви, – отвечает Виви с такой интонацией, будто ее имя – само по себе объяснение.
Кстати, отчасти так оно и есть.
– Это моя подружка, – объявляет Лия, вздергивая подбородок.
– Лия встретила меня на Мейн-стрит, я бродила совсем одна, как голодная бездомная кошка. Лия меня пожалела и пригласила на ужин. Так ведь все было, Лия? Мяу! Мяу!
Виви смотрит на Лию, та хихикает, но кивает уверенно.
– Тогда ладно, – цедит Наоми.
Могла бы и улыбнуться.
– Джонас, кажется, у нас была содовая в холодильнике, в гараже. Хорошо пойдет к пицце. Помоги-ка мне принести.
Наоми смотрит многозначительно. Я, в свою очередь, такой же взгляд бросаю на Сайласа. Впрочем, это излишне – Сайлас уже встает с дивана. Каждый из нас является арбитром для двоих остальных. Мы с Сайласом ссоримся крайне редко, зато не ладим с Наоми.
В гараже Наоми упирает руки в бедра.
– Очень надеюсь, Джонас, что впредь ты не станешь приглашать в дом первых встречных.
– Она не первая встречная. И вообще, ее Лия пригласила.
– У нас ведь уговор. Не шуметь в доме – ради мамы.
– Ну да. Полюбуйся, к чему это привело. Мы совсем одичали. И вообще, мне Виви нравится. Она… она свет излучает.
Наоми фыркает:
– Разуй глаза, Джонас. Ты что, не видишь, как вульгарно она одета?
Ну все, с меня хватит. Щеки наливаются краской.
– Знаешь что, Наоми? Мне на твое мнение плевать.
– Чудесно, Джонас. Просто чудесно. То есть ты у нас уже взрослый, да?
– Ты даже дома не живешь. Только на лето приехала – и давай указывать, что можно, что нельзя. Мы и без тебя неплохо справлялись.
Наоми прищуривается:
– То есть мое мнение в счет не идет, потому что я в колледже учусь? Я – отрезанный ломоть?
– Заметь: ты это сказала, не я. Против факта не попрешь. Ты – отрезанный ломоть.
Наоми отшатывается, продолжает пугающим шепотом:
– Я приезжаю, когда могу. Большинство студентов появляются дома только в весенние каникулы. Или вообще учатся за границей. А я здесь. Ты хоть представляешь, каково это – мотаться туда-сюда?
– Зато я от бейсбола отказался, чтобы младших отслеживать.
Делаю жест, объединяющий меня и Сайласа.
– Мы встаем ни свет ни заря; корпим с младшими над домашними заданиями, помогаем со школьными проектами. Мы…
– Хватит.
Голос Сайласа спокоен.
– Не будем выяснять, кто самую большую жертву принес.
Мы с Наоми раскрываем рты, каждый – в свою защиту. Сайлас жестом велит молчать:
– Да перестаньте, оба! Джонас, ты несправедлив к Наоми. Нельзя же ей бросить колледж.
Наоми торжествует, но Сайлас на этом не останавливается:
– А ты, Наоми, не имеешь права принимать решения в одностороннем порядке только потому, что ты – самая старшая. Джонас прав. Лично я рад любому гостю, который умеет рассмешить Лию.
Наоми готова меня взглядом испепелить.
– Отлично.
– Отлично.
От этого слова у меня челюсти сводит. Мы возвращаемся в дом, тащим содовую – мы ведь за содовой ходили. Виви с Лией накрывают на стол, причем Виви превратила этот процесс в игру. Лия так громко выражает восторг, что прибегают Исаак и Бека. Им тоже хочется поучаствовать. Бросаю взгляд на Наоми: мол, видишь, как они рады? Наоми отводит глаза.
Тайком от Виви вручаю Исааку тарелку с едой. Пусть отнесет маме. Исаак без единого слова исчезает на лестнице. Мы так каждый вечер делаем, даром что мама редко когда притрагивается к ужину. Она спускается в кухню в самое неподходящее для еды время, ищет сладенькое или остренькое. Если сталкивается с кем-нибудь из нас – пугается, как воровка, которую на месте преступления застукали.
– Ой! Чуть не забыла!
Виви срывается с места, когда все как раз садятся за стол. Я уже все блюда расставил; не представляю, что она там чуть не забыла.
– Шипучка! Джонас, найдутся в доме маленькие стаканчики?
– Найдутся.
Достаю из серванта миниатюрные бокалы для шампанского, кажется, еще бабушкины. Раздается хлопок – это Виви откупорила бутылку. Она разливает шампанское по бокальчикам.
Это праздник, которого еще пять минут назад не было.
Раздав бокальчики, Виви усаживается на скамью рядом с Лией. Я устраиваюсь между Исааком и Бекой. Сайлас и Наоми как старшие занимают стулья на торцах стола.
Виви поднимает бокальчик.
– Большущее спасибо, что пригласили меня в гости.
У меня нет ни братьев, ни сестер, и мне очень приятно хотя бы один вечер побыть членом семьи Дэниэлс.
Вот уже полгода каждый житель Верона-ков думает: «Хорошо, что я не Дэниэлс». Неведение Виви – просто отдушина. Пока Виви у нас в гостях, можно отдохнуть от нашей новой траурной жизни. Можно свободно дышать в доме, где воздух – спертый от горя.
– И отдельное спасибо Джонасу за ужин. Такой красотищи я уже очень давно не видела. Клянусь Человеком на Луне, если на вкус еда хотя бы вполовину так же хороша, как на вид, я поселюсь у вас под дверью и мяуканьем буду умолять об остатках ужина.
Виви подмигивает Исааку. У него щеки краснеют под очечной оправой.
– Ну, за всех вас!
Виви поднимает бокал, чокается со всеми. У Лии такой вид, будто ее в Страну чудес на чаепитие с Алисой пригласили. Бека пристально смотрит Виви в лицо, в глазах – священный трепет.
– Тебе мама разрешает красить губы такой помадой?
Господи! Убейте меня. Кто-нибудь. Кто угодно. Чтобы это прекратилось. Чтобы не видеть и не слышать, как моя сестра цепляется к внешнему виду Виви. И к моральным качествам ее родителей.
Виви улыбается. Ее рот становится похож на ломтик яблока сорта ред делишес.
– Моя мама – художница. Она сама с красками имеет дело и поэтому совсем не против, чтобы я тоже что-нибудь раскрасила. Например, губы.
– Классно, – выдыхает Бека. Ладошку она держит на бедре – как Виви.
– Боже Всемогущий! – выдает Виви, проглотив первый кусочек. – Я такого салата в жизни не пробовала. Честное слово. Из чего он сделан? Наверно, из небесной манны?
– Что такое манна? – Лия хмурится над пиалой. – Сыр тошнотный.
– Лия! – шипит Наоми. – Нельзя так говорить, тем более за столом.
Виви только смеется.
– Манна – это пища, которую едят в раю. А пахучий сыр – это деликатес. Сама поймешь, когда подрастешь. Пока что поверь мне на слово. Однажды ты будешь есть такой салат и думать: боже мой, да ведь тут без магии не обошлось!
Я откашливаюсь.
– Тут не обошлось без латука, горгонзолы, ореха пекана в медовой глазури и груш. И без масла со сливовым уксусом.
– Джонас всегда сам готовит заправку, – вмешивается Бека.
Вот не ожидал, что она будет мною хвастаться. Спасибо тебе, Бека. Продолжаю объяснения:
– Вообще-то это осенний салат. Потому что…
– Ой, только не это! – Бека нарочито стонет, взглядывает на Виви. – Вот подняла тему на свою голову. Теперь его не остановишь. Весь ужин будем про еду слушать.
Да, рано я обрадовался.
Виви начинает рассказывать, как однажды случайно отведала мяса броненосца. Вызывает общий хохот. Даже Наоми хочется смеяться. В смысле, она не смеется – она от края пиццы по кусочку отламывает и яростно работает челюстями. Но я-то вижу: ей хочется смеяться. Просто она решила быть брюзгой и ни за что не передумает.
Смотрю в лица сидящих за столом, взгляд движется по часовой стрелке. В кухне стало теплее, почти исчезло ощущение пустоты. Виви поддразнивает Сайласа с Исааком; последний просто ошалел от счастья. Виви отвешивает комплименты Беке и расспрашивает Наоми о стажировке. Мои братья и сестры уже сконцентрировались на Виви, попали в ее орбиту. Ну и я, конечно, тоже. Я просто глаз от нее не могу отвести.
– Джонас, ты, наверно, телепат! – выдает Виви при появлении десерта. – Откуда ты узнал, что черешни – это мое все? Нет, серьезно. Из всех ягод и фруктов я больше всего люблю черешни. Я на них просто помешана. Уже несколько недель ем и остановиться не могу.
