— Почему гарпии столько лет скрывают от Союза свою планету? — с любопытством спросила Кирина.
Капитан пожал плечами.
— Они считают, что на Аёрне не место чужакам. За триста лет нашего контакта на ее поверхность ни разу не ступала инопланетная нога. Как после этого не считать гарпий расистами?
— А почему Сенат позволяет им все это?
— Аёрна — богатейшая метрополия Союза. С ее деньгами очень сложно спорить, — честно признался Церсей. — Кроме того, у планеты нет единого правительства. Восемнадцать краев Аёрны управляются Высокими Домами, каждый из которых вершит собственную политику. Договориться разом со всеми практически невозможно, — пожаловался дракон.
— А как же их Совет Высоты?
— Он ведает лишь общепланетарными делами, и гарпии каждый раз решают по-новому, что входит в их перечень, — Церсей покачал рогами. — Аристократия Аёрны — главный источник смут в Союзе.
— А как же Маёл? — напомнила Кирина. — На Маёле тоже правит знать.
— У Маёла лишь один Император и при нем вполне сговорчивый совет. На самом деле, монархия Маёла доживает свои последние десятилетия. И это скорее хорошо, чем плохо. Только не говори об этом мантикорам, — в этот раз Церсей скорее шутил, чем говорил всерьез.
— Тебе не по нраву аристократы? — с любопытством уточнила Кирина. — Всякие короли, цари и прочие?
Церсей кивнул.
— Как по мне, это — пережиток прошлого. Такая огромная власть не должна доставаться детям от отцов в придачу к дому и машине. Это порождает кучу проблем, — Капитан поглядел на Кирину, раздумывая, стоит ли продолжать. — Взять хотя бы Алконоста. Он умен и решителен, но кроме того — вспыльчив и скор на гнев. Его Патрон-отец уже не молод, и никто не знает, как поведет себя Алконост, взойдя на престол. То же самое касается Финиста и Руха, Браво и Хонора, всех остальных аёрнских наследников. Они могут продолжить политику отцов, а могут свернуть на сто восемьдесят градусов.
В кармане Кирины пиликнул телефон. Она машинально достала трубку и бросила взгляд на экран.
«Как твои дела?» | Новое сообщение от: Бруно.
Телефон едва не выскользнул из вспотевшей ладони. Кирина кинула встревоженный взгляд на Капитана, но то, кажется, ничего не заметил, поглощенный собственными рассуждениями.
— На другой чаше весов стоят Касиос, Яло-Ми и Земля. Наши народы объединяет то, что мы сами выбираем своих правителей, а не отдаемся во власть праправнуков мертвых королей.
Прежде, чем Кирина успела убрать телефон, экран мигнул вновь.
«Айзек передает тебе привет». | Новое сообщение от: Бруно.
В этот раз от касианца не укрылась ее тревога. Он озабоченно поглядел на нее, прервав свой монолог.
— С тобой все хорошо? Мне кажется, ты стала… белее.
— Все в порядке, — слишком громко ответила Кирина, стараясь перекричать бой крови в собственных ушах. Капитан скользнул взглядом по дисплею ее телефона. Сердце Кирины пропустило удар. — Это просто сообщение от моего брата, — пролепетала она, кляня себя за медлительность, — только и всего.
Секунду они с Капитаном молча смотрели друг на друга, и Кирина испугалась, что он прочтет правду на ее посеревшем лице.
— Думаю, тебе стоит поесть, — наконец, произнес Церсей. — Как раз подошло время обеда.
Кирина быстро кивнула. Капитан ободряюще улыбнулся ей.
— Не стесняйся вовремя меня затыкать. Когда речь заходит о политике, я могу позабыть обо всем на свете.
Кирина шумно сглотнула и укорила себя за нелепый приступ паники.
— Да, — согласилась она, спрятав телефон в карман, — пожалуй, пора подкрепиться.
Капитан вызвался составить ей компанию, и они покинули апартаменты.
Церсей оказался прав: время обеда уже подошло, и зал быстро заполнялся пришельцами. Девочки Гамаюна устроились за большим круглым столом, весело щебеча и стреляя озорными глазками по сторонам. Бастет занял свой пост у барной стойки. Стая аёрнцев во главе с Мастером Гамаюном чинно рассаживалась за длинным столом. Одно место осталось пустым: среди гарпий не было Алконоста.
Они с Селеной устроились за маленьким столиком под золотым витражом, о чем-то оживленно споря. Теплый вечерний свет, лившийся сквозь цветное окно, обратил рыжину Сорсы в настоящий пожар.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Заметив Кирину, Селена призывно замахала рукой. Алконост придвинулся ближе к ней, освобождая место.
— Мне как раз требуется твоя помощь, Капитан, — заявил он, ожидая, пока Церсей и Кирина умостятся рядом. Касианец вопросительно поглядел на него, и Алконост продолжил. — Мне пришлось столкнуться с вопиющим расизмом. Как Капитан, ты обязан вступиться за меня.
Церсей кинул быстрый взор на Кирину.
— Я готов выслушать твою жалобу, Алконост, — осторожно проговорил он.
Селена смущенно зарделась.
— Не надо, Алк.
Но Алконоста было не унять.
— Селена полагает, что земляне и маёльцы превосходят все прочие расы, — сообщил он. — По ее словам, мы и в подметки не годимся людям и мантикорам.
Капитан изумленно воззрился на Сорсу, и она возмущенно воскликнула:
— Алк все переврал! Я сказала совсем не то.
— Разве? — усмехнулся Метеор.
Капитан переводил растерянный взор между ними.
— Я лишь сказала, что млекопитающие более совершенны, — пояснила Селена, — с точки зрения эволюции.
— А разве это не расизм? — поддел Алконост и не сдержал смеха, заметив, как густо покраснела спутница.
— Это научный факт, — упрямо возразила она. — Звери могут жить везде, от тропиков до полярных льдов, они заботятся о своих детях и обладают высоким интеллектом.
— Как и птицы, — парировал аёрнец и встопорщил перья, поддразнивая ее. — Но в отличие от вас, зверей, птицы обладают шестым чувством — чувством стаи.
— Зато звери вынашивают своих детей в собственном чреве.
— Какое же это преимущество, — удивился Алконост. — Беременность делает будущую мать уязвимой, а ребенка — полностью зависимым от нее. О яйце же может позаботиться любой родич.
— Звери выкармливают своих детей молоком.
— Ну это просто омерзительно, — брезгливо скривился аёрнец, — кормить дитя выделениями собственного тела.
Селена беспомощно уставилась на Кирину в поисках поддержки.
— Не вижу причин для спора, — осторожно вставил Капитан, — вся жизнь одинаково совершенна. На Земле с ее нестабильным климатом властвуют звери, но на знойном Касиосе у них не было никаких шансов. Моя планета принадлежит рептилиям: они покорили сушу, океан и небо, обитают в толще земли и на вершинах гор, объедают верхушки деревьев в саваннах и тоннами пожирают планктон в морях. Рептилии живут дольше зверей, а значит, накапливают больше опыта. Они растут всю жизнь, и млекопитающие на их фоне остаются карликами. Чешуя защищает их как доспех. А вот на скалистой Аёрне никто не смог тягаться с птицами, — Церсей качнул рогами в сторону Алконоста. — Они взмывали в небо и разыскивали новую сушу посреди Великих озер, пока звери и рептилии ютились на одиноких скалах. А на Яло-Ми воцарились амфибии: такие же древние и ядовитые, как стоячие воды ее болот.
Селена притихла, внимательно слушая Капитана.
— Куда интереснее другое. На всех планетах разум выбирает примерно одинаковую форму. Поглядите на нас. Различия колоссальны лишь на первый взгляд. А вот сходство куда значительней, — Селена протянула руку за напитком, не сводя завороженных глаз с касианца. Вместо чашки она схватила тмиин, и острый край аёрнской посуды оцарапал ей губу. Землянка вскрикнула от неожиданности.
— Куда уж значительней, — хохотнул Алконост, протянув ей салфетку. Девушка промокнула губу и на бумаге отпечаталась кровь. Алконост прекратил смеяться и мигом посерьезнел. — Больно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Пустяки, — отмахнулась Селена и попросила Капитана, — продолжай.
— Здесь нет никакого секрета, — улыбнулся он, польщенный ее вниманием, — нужно лишь захотеть увидеть. Мы все ходим на двух ногах, у нас одинаковые пропорции тела, объем мозга и строение рук. Если бы наш внешний вид мог оценить кто-то непредвзятый, например, некий искусственный интеллект, то он бы нашел нас скорее похожими, чем разными.
