Преступление на улице Аточа
Эта длинная узкая улица — одна из самых старых в столице. Именно на ней когда-то находилась скромная типография, где в самом начале XVII века впервые была напечатана книга никому в ту пору не известного автора Мигеля Сервантеса. А повествовала книга о похождениях рыцаря Дон-Кихота, взявшего на себя нелегкую задачу — бороться за справедливость и карать человеческую низость. Сегодня Аточа превратилась в оживленную магистраль, на которой сосредоточены магазины, кафе, театры. И пожалуй, мало кто из прохожих обращал внимание на старинный дом под номером 55, с узорчатыми балкончиками и темными подъездами. На одном из этажей этого дома находилась адвокатская контора. Здесь работали люди, которые посвятили жизнь борьбе против фашизма, защите интересов рабочего класса. Сегодня этот адрес и имена адвокатов известны всей Испании. К сожалению, известность эта родилась после кровавой трагедии, которая произошла 24 января 1977 года.
Холодный дождливый вечер. На Аточе стало меньше машин и прохожих. В такую погоду мадридец, закончив работу, спешит поскорее добраться к теплому домашнему очагу. Однако в конторе адвокатов жизнь кипит вовсю. Хозяева и зашедшие на огонек рабочие-активисты горячо обсуждают последние события, в том числе участившиеся террористические акции. Но настроение у всех бодрое: новый год обещает перемены, становление демократии, несмотря ни на что, продолжается.
В это же самое время в небольшом баре по соседству с конторой тоже идет серьезный разговор. Трое, согнувшись за стойкой, потягивают коньяк, то и дело поглядывая на окно дома № 55.
— Еще рано, подождем, когда там станет поменьше народу. И тогда... Предателей родины надо уничтожать! — Хосе Серра, низкорослый, смуглый, решительно опрокидывает в рот рюмку «Фундадора».
— Стрелять как собак! — вторит молодой Карлос Хулиа. Он трясется от страха, но старается не показать это. Ему крупно не везет последнее время. Из школы выгнали за неуспеваемость, так что прощай карьера военного — мечта родителей. Вечно сидит на мели. Спасибо, фаланга поддерживает. Он ощупывает в кармане пистолет — все в порядке, только бы рука не дрогнула.
Третий в их компании Фернандо Лерда. Он высокомерен и заносчив: еще бы, его отец богат. Лидеры «новой силы», в том числе сам дон Блас Пиньяр,— друзья дома. Лерда не чувствует страха, лишь возбуждающее нетерпение. Через полчаса он докажет, насколько предан идеалам своей партии.
Трое переступили порог конторы с гнусными ухмылками подвыпивших гуляк, заглянувших поразвлечься в «дом свиданий». Угрожая оружием, оттеснили всех присутствующих в угол, приказали поднять руки вверх. Адвокаты спокойны, они даже не предполагают, что сейчас произойдет.
— Где этот ваш «товарищ Наварро»? — кривляясь, спрашивает Лерда о руководителе профсоюза транспортников.
— Мы такого не знаем...
Наварро ушел отсюда совсем недавно, но товарища выдавать нельзя даже в такую минуту.
Серра неожиданно вскидывает пистолет — и тут же гремит первый выстрел. А потом начинается бессмысленная расправа над беззащитными людьми. Автоматные очереди заглушают стоны умирающих. К трем убийцам присоединяется еще один их дружок — Франсиско Альбаделехо. Именно он тщательно обыскивает все помещение конторы: вдруг Хоакин Наварро прячется где-то здесь? Так же внезапно, как начались, смолкают выстрелы на притихшей улице Аточа. Пятеро убиты, четверо на всю жизнь останутся с тяжелыми увечьями...
Между тем убийцы и не думали скрываться. Выполнив приказ, поступивший сверху, они были в полной уверенности, что находятся под покровительством влиятельных особ. Поэтому веселились напропалую, благо денег были полны карманы: «мокрое» дело оплатили щедро. Лерда даже принял участие в партийном митинге «новой силы» в городе Мурсия, где выступал Блас Пиньяр. Впрочем, их никто и не думал арестовывать, хотя один из чудом выживших адвокатов опознал Серра на фотографии.
Секрет «неприкосновенности» убийц разъяснялся просто: их опекал пока еще существовавший аппарат бывшего диктаторского режима — засевшие в полиции и прокуратуре франкисты.
Однако Испания была уже не та, что два года назад. Перед судами и полицейскими участками по всей стране начались мощные демонстрации. Миллионы испанцев требовали прекращения правого террора, настаивали на том, чтобы преступники с Аточи были найдены и преданы суду. И сыщики оказались вынуждены взяться за расследование. Вскоре все замешанные в заговоре находились в одиночных камерах.
300 толстых томов заняло нашумевшее «дело Аточа». Вот они лежат на судейских столах. Здание, где проходил суд, окружено усиленными нарядами полиции, поскольку «новая сила» и другие правые организации стянули сюда своих молодчиков. Они устраивали демонстрации, требуя амнистии для убийц, цинично оскорбляли оставшихся в живых адвокатов, угрожали свидетелям. Напрасно главный обвинитель просил, чтобы судили не только непосредственных исполнителей, но и тех, кто стоял за их спиной, ссужал деньгами, снабдил оружием. И хотя сами преступники, пусть с запозданием, все же получили длительные сроки тюремного заключения, их шефы могли спать спокойно. Сгустившиеся было тучи прошли стороной. «По приказу свыше» уже новые молодчики ультра устраивают сегодня провокации, творят всяческие безобразия, совершают убийства. «Подлинным проявлением патриотизма» назвал эти действия Блас Пиньяр, о котором пришло время рассказать несколько подробнее.
Почерк нового Каудильо
Трудно отыскать в современной Испании более одиозную политическую фигуру, чем Блас Пиньяр, президент партии «новая сила», за которым стоят самые реакционные группировки, страдающие ностальгией по старым временам франкизма, и незрелые юнцы. Во время последних выборов правым удалось протащить этого богатого мадридского нотариуса в парламент. Впрочем, круг его деятельности не ограничивается одной Испанией. У Пиньяра давно налажены постоянные контакты с членами так называемого «черного интернационала» — неонацистскими группировками и организациями в Италии, Португалии, Франции, Бельгии, ФРГ. Он часто ездит в эти страны, произносит там подстрекательские речи, кликушествует. В Лиссабоне, например, этот «провидец» в свое время пообещал: «1980 год откроет эру всеобщей гражданской войны». К войне у него вообще особое пристрастие: этим словом густо пересыпана каждая речь. Зато слова «мир» и «разрядка» Пиньяру просто ненавистны. Поэтому он ратует за то, чтобы Испания как можно скорее стала членом НАТО, наращивала военный потенциал и выступала единым фронтом во главе с США против СССР и стран социализма. Не случайно Пиньяр до небес превозносит президента Рейгана за то, что он «объявил крестовый поход против коммунизма». Что касается митингов «новой силы», то они обставляются, словно дешевый спектакль. Молитвы сменяются военными маршами, речи — скандированием угроз в адрес левых сил. Заполняя паузы, словно дежурный коверный, Блас Пиньяр лобызает красоток, которые держат в руках фашистские эмблемы, или прочувствованно приветствует дряхлых ветеранов «голубой дивизии», воевавших вместе с гитлеровцами в России.
— Сильный человек,— говорят о Бласе Пиньяре его сторонники, отводящие ему роль «нового каудильо».
— Сумасшедший фанатик,— таково мнение обывателя.
— Ему бы побольше такта, хороших манер, уж слишком откровенен,— сожалеют лидеры правых буржуазных партий, которые при всем сочувствии идеям Пиньяра все же опасаются вступать с ним в прямые контакты: это сулит верную потерю избирателей.
— Оголтелый враг, с которым нужно бороться,— так считают демократы и не упускают случая дать отпор фашистским молодчикам, которые то и дело переходят в наступление...
Можно только посочувствовать жителям улицы Мехиа Лекерика и вообще всем обитателям мадридского квартала Маласанья. С тех пор как здесь обосновался центральный штаб «новой силы», они не знают ни дня покоя. Молодчики Пиньяра обклеили все окрестные улицы и переулки своими воззваниями и плакатами, расписали фасады старинных зданий н омывающейся черной краской. Пьяные дебоши в окрестных барах и кафе, постоянное приставание к прохожим, поджоги киосков, где продается левая пресса,— все это создало Маласанье дурную славу. Люди просто боятся там появляться. Ведь для ультра избить подростка, оскорбить женщину, унизить старика — обычное развлечение. Повод может быть любой. Например, коммунистическая газета в руках. Или отказ прохожего петь с ними франкистский гимн.
Впрочем, от молодчиков Пиньяра страдают жители не только Маласаньи и других районов столицы, но и других городов. Вот только небольшая часть хроники их преступлений за последние годы.
В Аликанте кирпичом, брошенным из окна, убит молодой коммунист Мигель Грау, расклеивавший листовки по случаю национального праздника провинции Валенсия. Убийца — Мигель Панадеро, активист «новой силы».
