не посылали с заданиями, а просто оставили учить, учить и ещё раз учить. Сколько же там инструкций, просто не счесть! И ладно бы только к машинам, но ещё к компьютеру с программой диагностики, значение каждого кода я должна была знать.
На каждой пересменке ребята или занимались в зале, или что-то обсуждали тихими голосами с Михалычем, а порой и вовсе спали, аккуратно повесив свои пиджаки, чтобы не помялись.
Мне сказали, что я скоро привыкну, но верилось с трудом. Причем, скоро график изменится к суткам через двое. Кажется, у Архарова идёт какая-то бурная череда событий и встреч. Михалыч регулярно вносил изменения в графики дежурств, загоняя не только меня, но и ребят.
Хотя, я слегка погорячилась, меня особо не трогали в первый рабочий день, а вот на следующий…
— Форму взять не забыла? — Спросил Илья, как только я переступила порог ангара.
— Я в ней приехала, — указала на очевидное, выставив свою ногу, спрятанную за широкими спортивными штанами.
— Мы с Костиком поочередно будем заниматься твоей физической подготовкой, экзамен через две недели, — Илья постоянно оборачивался, будто в поисках кого-то. Но Костик сейчас на выезде, Михалыч ещё не пришел, а Виктор пытался урвать еще часик сна на неизменной лавочке.
И как там можно было толково отдохнуть? Она такая неудобная. Я позавчера пыталась пристроиться вздремнуть хотя бы пять минут, но либо она была чересчур жёсткой, либо совесть не позволила.
— Слушай, а это правда необходимо? — С тоской спросила, я никогда не была особо спортивной. Даже в школе частенько «забывала» форму дома, отчего регулярно получала нагоняй от бабушки, — мне же не надо ездить на выезды.
— А если форс-мажор? А если нам всем колени прострелят? Или ты думаешь, я это требование с потолка взял?
— Если вам всем колени прострелят, я тем более буду бесполезна, — с досадой буркнула в ответ на его грубый тон.
— Я от тебя устал. Упор лежа, быстро! — Рявкнул вечно улыбающийся Илья.
Хотя, я его знала-то всего день, но он мне сразу не особо понравился, как оказалось, не зря.
Спустя тридцать с чем-то минут, которые показались мне вечностью, я готова была попрощаться с легкими, а еще с печенью и с селезенкой. Если кто-нибудь не знал, что именно колет в боку от быстрого бега, то вот вам информация из общей медицины: печень и селезёнка. Они переполняются кровью и давят на свою собственную оболочку-капсулу. В оболочке находится много нервных окончаний, за счёт возросшего давления они и образуют острую боль. Если болит в правом боку — дело в печени, если в левом — в селезенке.
— Что ты там бормочешь? — Кажется, я это всё проговаривала вслух, — Ты хоть раз в жизни напрягалась хоть немного? — С удивлением спросил мучитель, всматриваясь в мое красное от нагрузок лицо.
Я бы ответила, но изо рта вырвался лишь предсмертный хрип. Парень, кажется, рассчитывал на более длительное истязание новенькой, но даже легкий толчок в мое лежащее неподвижное тело не дал никаких результатов:
— Ты только не помри здесь, я перед Михалычем на ковре стоять не хочу.
— Что здесь происходит? — Такого грозного тона от упомянутого всуе Михалыча я ещё ни разу не слышала, — Косицын, ты опять за своё? Сколько тебе сверхурочных ещё поставить, чтобы взялся за ум?
— Да это ради её же блага!
— Из меня что-то вытекает, — подала, наконец, первый признак жизни.
— Ты на бутылку с водой упала, дуреха, — в привычной манере усмехнулся Илья, — иди в душ, пока я из-за тебя еще сильнее не огреб.
Легче сказать, чем сделать. Меня оставили лежать на прохладном полу тренажерного угла, чему я была рада. Сейчас надо как-то собрать все свои кости вместе и поплестись в душ, но резко захотелось спать.
«Эх, Эдмундо, что ж ты так далеко?». Как же хотелось кофе. Или пол кило сахара. Или всё же откликнуться на зов и пойти к свету.
Плескаться в душе было слегка некомфортно. Тут такая голая я, а там с пол дюжины мужчин. Плюс ко всему, ванная комната закрывалась табуреткой изнутри, отчего не покидало ощущения, что я мылась в стеклянной комнате. Как истинная леди, убрала за собой все длинные светлые волосы с плитки, чтобы никого не смущать. Или мне так казалось, что они будут смущаться.
— Твой комбинезон, — перехватил меня Михалыч, когда я все еще в спортивном костюме направилась к сумке с формой, — задачи на сегодня…
Работать было удобно, не как в службе такси, где надо было заполнять кучу бланков по поводу каждого движения, лишней заправки, о каждом выполненном действии при осмотре авто чуть ли не рапорт составлять, а здесь не надо было ничего записывать, Михалыч давал мне распечатанный список задач в стиле «чек-лист»: сделала — поставила «галочку».
Целый день под бдительным надзором выспавшегося водителя Виктора я проверяла уровень масла в машинах, шины на проколы, фильтры и прочее. Виктор время от времени удовлетворенно хмыкал, порой давал небольшие уроки, закрывая пробелы в моём опыте.
«Я прмдумала новую фишкц!» — пришло смс от Айрин, когда я обедала отварной гречкой с тушенкой. — «Лофи!»
«Твоя новая фишка- писать с немецким акцентом?».
Айрин писала, что заходило ко мне домой за аквагримом и бабушкиными тяжелыми портьерами, и вот сейчас я наблюдала за ней в образе мифической принцессы, которую якобы проклинал дядя Федя, обрядившийся в какие-то лохмотья. Я присмотрелась и расхохоталась: дядя Федя извалял выходное платье тёти Любы в пыли и напялил на себя, притворяясь бродягой.
«Блин, Айрин, круто, конечно! Дядя Федя жив там остался? Убежище не нужно?)» — с вилкой во рту отправила подруге.
— Ну-ка, а это у нас кто?
— Знаешь, больше твоей этой похабной улыбочки я терпеть не могу, когда заглядывают через плечо, — огрызнулась Илье, нависающему надо мной.
Тот попытался было выхватить мой телефон, но я, угрожая вилкой, спрятала его подальше от нахальных глаз.
— Кто-то с утра не в духе?
— А кто-то давно по хвосту не получал.
— Не слишком ли много гонора для такой мелочи, тем более во второй рабочий день? — Да, я понимала, что он просто дразнится, но сдержаться получалось плохо.
— Хочешь проверить? — Шипела ему, — могу устроить тебе такую веселую жизнь, что все врачи города не сразу поймут, что с тобой не так.
— Что здесь опять происходит? — Если бы можно было самой выбирать крёстного родителя, я бы выбрала Михалыча.
— Я просто Сеньке говорил, чтобы она салон камри пропылесосила, — Илья поднял ладони в примирительном жесте.
— Я тебя сейчас пустыню отправлю пылесосить, — рявкнул на
