Лич, впрочем, не обратил никакого внимания на откровенную неприязнь лекарки.
Он терпеливо ждал, пока она осмотрит умирающего. Когда дроу грустно развела руками и, молча, отошла в сторону, лич приблизился к дружиннику и спросил:
- Ты готов?
- А что, уже? - почти неслышно ответил дружинник.
- Если ты хочешь быть с разумом и памятью - надо поспешить. Те, кого я подниму посмертно - будут тупыми исполнителями, не более. Ты ведь был десятником? Значит, и полсотником можешь быть и сотником, а то и головой. Стоит ли того несколько минут жизни?
- Стоит - уверенно сказал лежащий рядом безногий раненый.
- Это дело вкуса - равнодушно пожал плечами лич.
- А, была, не была! Давай! Я согласен! - азартно прохрипел дружинник.
Те раненые, что были в сознании, со страхом смотрели на ритуал призыва. А ничего особенного и не произошло. Не было громовых воплей и жутких плясок. Черных молний во все стороны и фиолетовых шаров не метал лич. Даже страшные призраки не появились. Некромант просто прошептал несколько фраз, которые никто не то, что не запомнил, а даже и не понял, сложил пару знаков пальцами и дружинник распластался на пропитанном кровью ковре так, как это может сделать только полностью обмякшее тело.
Эльфы - оба - почувствовали, что этот человек отмучался. И опять же - кристалл в руках у лича не вспыхнул ярко. Только внутреннее зрение показало эльфам, что внутри кристалла появилось ровное сияние. Беспокойный некромант повелительным знаком позвал трактирщика, вынул у того из мешка пять уже хорошо знакомых дроу серых дисков, разложил их у головы и конечностей мертвеца и рядом с макушкой поставил кристалл. Опять несколько фраз, жестов - и тело на ковре вздрогнуло, подобралось. Труп пошевелился, сел. Лежавшие рядом раненые смотрели во все глаза.
Дружинник, поворочал глазами. Подвигал челюстью. Повернул голову туда-сюда. Немного скованно поднял обе руки, так, словно они затекли от долгого лежания.
- Аам... эыэх... оув... Гм... Надо же... - выговорил труп, выглядевший как похмельный мужик, не понимающий что с ним и где он.
- Встань! - велел лич.
Дружинник неловко поднялся и теперь стоял, покачиваясь.
- Какие у тебя ощущения? - спросил его тот, кто был недавно Хергенцериосом из Уруаны.
- Странные - промямлил дружинник. Сходство с протрезвевшим пропойцей было таким явным, что, несмотря на свой страх, некоторые раненые понимающе захихикали.
- Что ржете, балбесы, ну да, словно с похмелья. Только голова не болит. И тело не болит. Нет боли - как-то очень по - простецки обратился к лежащим дружинник. Задушевно это у него вышло. По-товарищески. И говорить стал лучше, словно язык теперь полностью повиновался ему.
Раненые перестали хихикать.
- Ты странный какой-то зомбир получился. Почти как живой - с удивлением отозвался гном.
- Такими будут все первые, кого я подниму. Условие только одно - служить мне. А я не обижу тех, кто мне служит - начал лич свою вербовочную речь.
- И зачем тебе служить? Война кончилась - хмуро сказал безногий раненый. По его виду он был из дворян, но небогатых.
- Это мне говоришь ты? После такого разгрома, когда мы потеряли большую часть населения и войск, Хозяин Долины валяется при смерти, а Титаны рванулись в портал за пришлыми - скажи, долго ли надо ждать прихода сюда орд Светлых, чтобы пограбить и добить нас, ослабевших? - уверенно спросил маг.
- Да уж припрутся и к бабке не ходи - отозвался кто-то из угла.
- Вот - соображает человек. Разумеется, я подниму павших, но это тупая сила. А мне нужны командиры, опытные вояки. Сила любого воинства в организации. Потому - пока у меня есть мешок артефактов - я буду сохранять разум и волю восставших. Кто будет первыми - не прогадает. Итак, кто хочет попробовать себя?
Зал молчал. Только стонали те, кто был в беспамятстве.
- Ну, думайте, я приду через несколько часов - величественно склонил голову лич.
Потом посмотрел на эльфа и трактирщика.
- Время отрабатывать договор.
Вила'Рай кивнул. Скоро тело лича начнет сковывать трупное окоченение и несколько часов он проваляется безгласный и неподвижный. Вот это время его и надо защищать, пока он будет беззащитен как любой другой труп. Супруга эльфа тоже все поняла и только удивилась, когда муж передал ей мешок с фиалами. Ее красивое личико одновременно выразило и радость и отвращение - первое, потому как теперь у нее снова будет мана, чтобы лечить, второе - из-за осточертевшего привкуса этого напитка.
- Откуда такая роскошь? - удивилась она.
- Это вдвойне роскошь, поверь мне, тебе даже фляжка не понадобится. А так - это плата за услуги от нашего нового знакомого - кивнул Вила'Рай на лича.
- Не плата. Подарок. Плата будет позже - загадочно произнес в ответ Хергенцериос из Уруаны.
- Тем лучше - спокойно отозвался эльф и спросил трактирщика:
- Где тут можно найти спокойное место? И чтобы в случае чего защищать его было б возможно?
- Над моим заведением есть номера. Надеюсь, что их не все разнесло. А лестница к ним узкая и крутая - сказал толстяк.
Странноватая процессия из эльфа, толстяка, лича с его первым командиром будущей армии, скелетом, четырьмя мертвецами с ковром и замыкающим гномом, обвешанным оружием пришлых и все еще шевелившимся недобитым наездником под мышкой, двинулась по заваленным всяким хламом и обломками улицам.
Добрались и разместились без осложнений, действительно лестницу можно было защищать в одиночку от двух баронских дружин, подкрепленных тяжелым гномским гыррдом с хиррасиром во главе. Умертвия упокоились в одной комнате, где перед отходом к окоченению онемевший лич развесил сторожевые ловушки, а Вила'Рай опять вызвал летучую мышь, неприметно разместив ее наверху громадного резного шкафа из мореного дуба. Трактирщик очень быстро, несмотря на то, что заведение было опустошено и разгромлено, достал здоровенный вяленый по-юнтийски окорок, мешочек белых сухарей, выдержанный сыр с плесенью, пару запыленных бутылок, тарелки, чарки. Потом посмотрел внимательно на гнома, ушел куда-то и вернулся с гномской наливкой, отчего безбородый радостно крякнул.
- Жалею, что не могу угостить как следует, увы. К тому же и не прибрано в зале. Но я надеюсь, что когда все образумится, вы посетите меня в более спокойное время и уж тогда-то я покажу вам, на что способна моя кухня и мой погреб.
- Непременно - кивнул Вила'Рай, который вспомнил, как они сидели на террасе почти под солнцем в памятный загадочный полдник. Гном тоже что-то одобрительно пробурчал, буравя взглядом дутую по-гномски из цветного стекла флягу с перламутровым тягучим содержимым.
- Ты бы пока отправил своих носильщиков, чтобы собрали что ценное, а то они уже...
- Воняют? - вопросительно - утвердительно сказал безбородый.
- Ага. Плохая реклама трактиру, знаешь ли. Покажи им кусок металла из того, что оставили пришлые, и пусть собирают. Им же лучше будет, все заняты чем-то.
Гном изобразил лицом понимание с удивлением, и через пару минут его непрезентабельных грузчиков уже не было в трактире. Все-таки запашок остался, и потому решили пойти наверх, а в покинутом и пустом зале эльф рассадил иллюзии всех пятерых, включая и лича. Трактирщик умел создавать уют и вскоре на маленьком столике красиво разлеглись на протертых от пыли тарелках прозрачные красно-розовые ломтики мяса, бело-синие кубики сыра, аккуратные одинаковые сухарики, а в чарки полилось светлое белое вино для эльфа, бордовое, густое - для хозяина и перламутровое, тягучее с резким характерным запахом - для гнома. Безбородый так хищно облизнулся, что его сотрапезники, не сговариваясь, захохотали и стукнули чарки одну об другую.
- Если б художник смог нарисовать такое аппетитное облизывание, лучше б вывески не придумать - просмаковав вкус вина, сказал Вила'Рай.
- Хорошая мысль - согласился хозяин, аккуратно срезая новые ломтики с окорока, потому как первый же тык вилки гнома снес с тарелки - немалых размеров тарелки, надо заметить, почти половину мяса.
- А ты не мельчи, крупнее кромсай - прокомментировал занятие толстяка гном.
- Не надо меня учить как надо, я же не лезу в твою кузню - отозвался трактирщик, нарезая ловко и умело все такие же тоненькие ломтики, буквально таявшие во рту.
- Так бы я тебя и пустил. Хотя сейчас может быть и пустил - призадумался безбородый.
- Ну, мы победили. Выпьем за победу - сказал эльф, наполнив снова свою чарку.
- Чтоб она не добавила горестей - отозвался трактирщик.
- Это - точно - стукнул своей чаркой гном.
Вкус у напитков оказался замечательный, что не преминули тут же сказать расцветшему от похвалы хозяину трактира. Даже неожиданно было такое видеть, как обрадовался добрым словам этот тертый калач.
