Третий исключительно технический вопрос касается разбивки сюжета. «Игра престолов» поделена на различные по продолжительности главы, и драматические кульминации и спады сюжета происходят в рамках этих структурных единиц как взятых отдельно, так и объединенных в роман. Чтобы изложить историю в виде четырех графических романов, требуется равномерно распределить кульминации, приурочив события, отмечающие четверть, половину, три четверти и конец повествования, к соответствующим страницам. Более того, поскольку каждый графический роман представляет собой шесть последовательных выпусков, менее значительные эпизоды сюжета также следуют через равные, прописанные интервалы, которые могут совпадать, а могут и не совпадать с первоисточником.
Итак, в начале, когда определялась структура, мы получили некоторую свободу. Принимаемые в тот момент решения – количество выпусков, количество страниц в выпуске, количество выпусков в каждом графическом романе, количество графических романов – оказали значительное влияние на все последующие шаги. «Игру престолов» можно было сжать и нещадно упростить, выбросив побочные сюжетные линии, сцены и персонажей, переписав взаимоотношения героев и их мотивации. Можно было, напротив, расширить роман, превратив его в эпос наподобие «Акиры», дав волю искусству и визуальным сценам, а не панелям. Оба подхода имеют свои плюсы, но они совершенно различны, и на результаты всех прочих решений неизбежно повлиял бы каркас, воздвигнутый нами на ранних совещаниях.
Итак, держа в голове все эти специфические вопросы в качестве примера, мы можем вернуться к основной проблеме: что следует сохранять, а чем – жертвовать, когда адаптируешь прозу для последовательного искусства?
Хотел бы я, чтобы на все эти вопросы можно было дать однозначный ответ, но на практике на любую возникшую проблему найдется другая, вступающая с ней в противоречие. Если я хочу придерживаться оригинальной истории, мне придется решать проблему сохранения описаний, диалогов и возраста младших персонажей. Если забуду первоисточник и придумаю Вестерос заново – добавлю новых персонажей и сюжетные линии либо переделаю уже существующие, – придется столкнуться с проблемами незавершенности оригинала и читательских ожиданий, основанных на романе и других адаптациях.
Одна крайность – в некотором смысле наиболее соблазнительная – заключается в том, чтобы сохранить не историю, но ощущение изумления, грандиозности и масштабов, возникающее при первом прочтении «Игры престолов». «Песнь льда и огня» называли эпосом, основанным на Войне Алой и Белой розы, но лишенным исторической нагрузки. В таком случае нарушим ли мы дух романа, пересказав «Игру престолов» без повествовательной нагрузки? Использовав Вестерос, имена персонажей и основной замысел цикла, но изменив детали и их последствия и позволив истории в графическом виде развиваться, стать самостоятельным произведением, мы поступим в соответствии с давними традициями комиксов. Сколько существует версий истории Бэтмена? И ни одна не оскорбляет дух первоначального творения Боба Кэйна.
Другая крайность заключается в том, чтобы строго придерживаться исходного текста. Один издатель назвал это подходом «классического иллюстрирования». Описания и диалоги, которые не представляется возможным изящно включить в визуальную композицию, даются как страницы оригинального романа, иногда в сопровождении картинок в стиле средневекового манускрипта. Можно рискнуть подвергнуться судебному преследованию за изображение секса с несовершеннолетними или заменить картинки текстом и предложить читателю включить воображение. В данной ситуации графический роман из независимого проекта превращается в некое специальное издание книги. Проблема отсутствия концовки и ненаписанных томов решается посредством включения всех деталей, вне зависимости от их важности.
На практике, избранный нами курс лежит где-то между этими крайностями, однако ближе – и я полагаю, значительно ближе – к одной, чем к другой. Прокладывание наилучшего курса зависит от того, чем для нас является «Игра престолов» в частности и «Песнь льда и огня» в целом.
А этого мы пока не знаем.
Для меня же самым важным является тот факт, что «Песнь льда и огня» рано или поздно закончится. Дейенерис Таргариен получит финальную сцену и последнее слово. Как непосредственный участник проекта я знаю судьбу нескольких основных персонажей и имею представление о финале в целом. Однако я не знаю, чем закончится история для многих и многих героев – чем закончится она для Вестероса. Вполне возможно, Джордж сам еще не думал об этом.
Мой писательский опыт подсказывает, что даже на завершающих стадиях проекта лучшие из нас продолжают делать открытия. Пускай в голове уже сложились заключительные сцены, путь к ним полон сюрпризов. Некоторые идеи и замыслы для «Ветров зимы» и «Мечты о весне» изменятся в процессе повествования, поскольку так всегда бывает, когда творишь. По мере приближения к концу проекта первоначальные события наполнятся новым смыслом. Предсказания сбудутся – и таким образом, что автор удивится не меньше читателя. Скрытые намеки воплотятся в жизнь – возможно. Пока мы не узнаем финал истории, воссоздание Вестероса – добавление новых персонажей, переделка старых, взгляд на события с перспективы, отличающейся от оригинальной, – не будет являться ни переводом, ни адаптацией, а лишь чистой воды вымыслом.
Не исключено, что по окончании проекта появится возможность создать достоверную, но более абстрактную адаптацию. Историю Тириона Ланнистера можно будет переписать таким образом, что она выполнит ту же функцию в новых обстоятельствах. Влияние гибели Визериса и Дрого на Дейенерис можно будет подчеркнуть иным способом, не меняя сущности персонажа, в которого она еще не успела превратиться. Пока мы не услышим историю целиком, эти глубинные уровни не станут доступны нашему суждению и восприятию. Вероятно, когда-нибудь мы сможем воссоздать Вестерос таким, каким его видит Джордж, однако сейчас это невыполнимо.
Я помню одно эссе об искусстве копирования картин – как это практикуется в Китае. Автор утверждал, что в основе этого искусства лежит невидимость того, кто делает копию. В идеале репродукция и оригинал должны быть неразличимы. В ходе работы над адаптацией «Игры престолов» я нередко размышлял об этом. Большую часть своей профессиональной карьеры я посвятил созданию и презентации моего собственного видения, со всей возможной силой и отчетливостью. Хочется надеяться, что мои романы передают читателю особенное видение, характерное лишь для меня. Я воображаю себя создателем уникальной работы. Занявшись адаптацией, я стал делать копии.
Ограничения, накладываемые этой работой, неизбежны. Я решил сделать Дейенерис старше, чтобы соответствовать нашему законодательству, таким образом превратив ее историю в историю незрелой, подчиненной и зависимой молодой женщины, а не эксплуатируемого ребенка с сильным и сложным характером. Я сократил диалоги и убрал описания, прекрасно вписывавшиеся в текст, поскольку решил, что они не лягут в новый формат. Я изменил порядок некоторых глав и событий в соответствии с количеством страниц в комиксах и их собрании. Но основополагающий принцип остался неизменным: читатель этой новой работы видит искусство Томми Паттерсона и историю Джорджа Мартина. Мое дело – оставаться невидимкой. Если, погрузившись в рассказ Джорджа, иллюстрированный Томми, никто не заметит и не вспомнит о принятых мной решениях, значит, я справился.
Дэниел Абрахам – автор тринадцати романов и тридцати рассказов, ставших национальными бестселлерами, включая благосклонно принятый критиками цикл «Суровая расплата» и «Бегство охотника» (в соавторстве с Джорджем Р.Р. Мартином и Гарднером Дозуа). Он также пишет под псевдонимами М.Л.Н. Гановер и (в соавторстве с Тай Френк) Джеймс С.А. Кори. Был номинирован на «Хьюго», «Небьюлу» и «Всемирную премию фэнтези», получил награду Международной Гильдии Ужаса. Среди его текущих проектов – эпическая фэнтезийная сага «Кинжал и монета», космическая опера «Небосвод» и продолжающаяся серия городского фэнтези «Дочь черного солнца». Время от времени он также пишет документальные заметки для io9.com, sfsignal.com и «Кларксуорлд».
Адам Уайтхед
Ненадежный мир
История и отсчет времени в Вестеросе
Создавая мир со сложной историей и мифологией, автор зачастую раскрывает его прошлое по ходу развития сюжета в настоящем. Верно это и для «Песни льда и огня», где, наблюдая за погружением Вестероса в хаос Войны Пяти Королей и горестями Дейенерис Таргариен на далеком востоке, мы узнаем о событиях прошлого: о правлении Безумного Короля, падении династии Таргариенов, бегстве ройнаров в Дорн и строительстве Стены для защиты от Иных. Продвигаясь вперед, история одновременно раскручивается назад, придавая текущим событиям глубину и звучность, обнажая их скрытые истоки, складывавшиеся на протяжении десятилетий, веков и даже тысячелетий. Но мы узнаем также, что изложенным в книгах сведениям о времени и истории нельзя верить, и у нас возникают сомнения, когда же на самом деле имело место то или иное событие – и произошло ли оно вовсе.
