Немцы будут жить в заново построенных городах и деревнях, строго изолированных от русского (украинского) населения. Поэтому дома, строящиеся для немцев, не должны быть похожи на русские (украинские). Мазанки, соломенные крыши и т. д. для немцев исключаются.
8. На коренной территории империи, подчеркнул фюрер, слишком многие вещи регламентированы законом. Этого мы ни в коем случае не должны практиковать в оккупированных восточных областях. Для местного населения не следует издавать слишком много законов: здесь надо обязательно ограничиться самым необходимым. Немецкая администрация должна быть поэтому небольшой. Областному комиссару надлежит работать с местными старостами. Ни в коем случае не следует создавать единого украинского правления на уровне генерального комиссариата или даже рейхскомиссариата…
Ваш М. Борман
«Военно-исторический журнал», 1965, № 1, стр. 82–83.
Вопрос о том, почему Гитлер решился напасть на СССР в 1941 г., не завершив борьбы с Англией, поддерживаемой США, будет окончательно прояснен, вероятно, только после опубликования всех документов по «делу Гесса» — первого заместителя Гитлера по партии, который 10 мая 1941 г. прилетел на личном самолете в Англию. Там его арестовали и содержали как пленника. После войны Гесс многие годы находился в тюрьме, где и умер при странных обстоятельствах. По донесениям советских разведчиков, он «прибыл в Англию для заключения компромиссного мира, который должен приостановить увеличивающееся истощение обеих воюющих сторон и предотвратить окончательное уничтожение Британской империи как стабилизирующей силы»[21]. Сведения, поступившие советскому руководству из США и самой Германии, подтверждали, что его вояж в случае успеха мог ускорить нанесение удара по Советскому Союзу. Были ли достигнуты какие-то договоренности, остается тайной, скрытой в британских архивах, но война началась немногим позже месяца со дня приземления Гесса в Шотландии.
Советское руководство зимой — весной 1941 г., сознавая угрозу фашистской агрессии в самом скором времени, направило основное внимание на подготовку вооруженных сил к отражению нападения Германии и переводу страны на военное положение. К весне 1941 г. проведено скрытное мобилизационное развертывание Красной Армии до уровня военного времени — 303 дивизии; на западных границах созданы армии прикрытия в составе 186 дивизий, включая 16 дивизий второго стратегического эшелона; развернута подготовка западного театра военных действий — ускорено строительство укрепленных районов на новых границах и восстановление старых на прежней границе.
Создавая мощную группировку сил на западе, Сталин рассчитывал не только обеспечить надежную защиту, но и полагал, что Гитлер, имея в тылу воюющую Англию, не решится выступить против столь крупных сил без предварительной подготовки. В апреле — июне 1941 г. принимались новые срочные меры по повышению боевой готовности. Фактически с марта 1941 г. происходило встречное развертывание вооруженных сил Германии для агрессии, а Красной Армии — для ее отражения.
Несмотря на многочисленные донесения о готовящемся нападении с указанием различных (в том числе и достоверных) сроков начала военных действий, оперативного плана «Барбаросса» ни советская, ни западная разведка не имела. Сосредоточение немецких войск на границах могло служить и средством давления с предъявлением политических требований. Такой вариант развития событий предполагал Разведывательный комитет Англии в докладе 31 мая 1941 г.[22] Возможность переговоров с Гитлером под угрозой нападения не исключал и Сталин. Он считал проведенные весной мероприятия вполне достаточными, а состав армий прикрытия способным отразить нападение. Фактический перенос гитлеровским руководством сроков начала агрессии в связи с войной на Балканах давал ему надежду, что нападение задержится до 1942 г., а в Красной Армии к этому времени завершится перевооружение и полное формирование по новым штатам.
Основной политической задачей, считал Сталин, было не дать повода Гитлеру для объявления войны, как дал его Германии Николай II в Первую мировую войну. Советское правительство 14 июня публикует заявление ТАСС, в котором указывается: «…СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении…» Весь мир был оповещен, что Советский Союз не намерен нападать на Германию. Ответа с германской стороны не последовало.
Предыдущие агрессии Германии предварялись политическими требованиями и пограничными провокациями. При всех ранее известных способах начала войны оставалось некоторое время для приведения войск в готовность к боевым действиям. В цивилизованном мире еще не было случаев, чтобы государство, подписавшее договор о границе и дружбе (в немецком варианте), начало тотальную войну без предъявления каких-либо претензий. Несмотря на просьбы военных, Сталин до 21 июня не давал разрешения на приведение войск западных округов в состояние полной боевой готовности.
Под лавиной разведывательных данных о начале наступления немцев Сталин вечером 21 июня разрешил привести приграничные военные округа в боевую готовность. В директиве № 1 Наркома обороны и начальника Генерального штаба, переданной в округа 22 июня в 0 ч 30 мин., указывалось:
«1. В течение 22–23.6.1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий (выделено авт.).
2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников…
<…>
21.6.41 Тимошенко. Жуков»[23]
Как видно из текста, предполагались провокационные действия гитлеровцев. Директива же получена в войсках в 3–4 ч утра, когда военные действия развернулись в полном масштабе. Но даже в директиве № 2, отданной в 7 ч 15 мин. 22 июня, все еще указывалось: «…войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения наземную границу не переходить (выделено авт.)». Советское политическое и военное руководство все еще исходило из представления о возможном поэтапном развитии конфликта, не предполагая столь бандитской степени вероломства, и остерегалось переходить границу, не давая повода к обвинению СССР в агрессии. Вечером 22 июня Главный Военный Совет в директиве № 3, исходя из «Плана обороны государственной границы 1941 г.», дал указание фронтам «организовать решительные контрудары с целью разгрома вклинившихся группировок немецко-фашистских захватчиков»[24]. Так началась Великая Отечественная война советского народа.
Утром 22 июня по радио выступил заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов. Он сказал, что германское правительство до последней минуты не предъявляло никаких претензий советскому правительству, и Германия совершила вероломное нападение, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза. Заявление заканчивалось словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
Вечером 22 июня 1941 г. с обращением к английскому народу выступил Черчилль, который заявил: «…опасность, угрожающая России, — это опасность, угрожающая нам и Соединенным Штатам, точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и свой дом, — это дело свободных людей и свободных народов во всех частях земного шара». Президент Рузвельт 24 июня сказал на пресс-конференции: «Разумеется, мы собираемся предоставить России всю ту помощь, которую сможем».
Так были сделаны первые шаги к созданию антифашистской коалиции. Вторая мировая война окончательно приобрела освободительный антифашистский характер. Однако и в США, и в Великобритании существовали политические силы, выступавшие против помощи СССР. Складывание антифашистской коалиции шло сложным путем. Последовательные шаги к военно-политическому союзу государств с различным общественным строем в борьбе против общего врага — фашизма — делались под воздействием событий на советско-германском фронте.
Гитлеровское командование с началом войны ввело в сражение в первом стратегическом эшелоне основные силы вермахта. В соответствии с планом «Барбаросса» трем группам армий — «Север», «Центр» и «Юг» — ставилась задача рассечь мощными танковыми клиньями главные силы Красной Армии, находящиеся в западной части Советского Союза, и уничтожить их, воспрепятствовав отходу боеспособных войск «в глубину русского пространства» за линию Днепр — Западная Двина. В последующем намечалось быстрое продвижение войск без существенного противодействия на Ленинград, Москву и в Донбасс. На третьем этапе предусматривался выход немецко-фашистской армии на линию Архангельск — Волга — Астрахань.
