ГЕРТРУДА: И что потом?
ЛУИЗА: Он заговорил.
ГЕРТРУДА: Прекрасно. Он соблазнил тебя словом.
ЛУИЗА: Он сказал, что окончательно и бесповоротно влюблён.
ГЕРТРУДА: О, это размыкает ноги. Дальше что случилось? Он подкрался ближе?
ЛУИЗА: Да. Всё ближе и ближе.
ГЕРТРУДА: Он зажёг в тебе пламя, столкнувшись с его мускулистой мощью, тело твоё ослабело, обмякло.
ЛУИЗА: Я потеряла разум.
ГЕРТРУДА: Луиза!
ЛУИЗА: Потом он приблизился совсем.
ГЕРТРУДА: И…?
ЛУИЗА: Заговорил.
ГЕРТРУДА: И… потом?
ЛУИЗА: Всё говорил.
ГЕРТРУДА: Затем…?
ЛУИЗА: И говорил.
ГЕРТРУДА: А когда всё рассказал?
ЛУИЗА: Он ушёл.
ГЕРТРУДА: Что он сделал?
ЛУИЗА: Ушёл.
ГЕРТРУДА: Ушёл? Куда же он ушёл?
ЛУИЗА: В свою комнату.
ГЕРТРУДА: И ты пошла за ним!
ЛУИЗА: Нет.
ГЕРТРУДА: Почему?
ЛУИЗА: Он закрылся.
ГЕРТРУДА: Значит, ничего не произошло?
ЛУИЗА: Нет.
ГЕРТРУДА: Так почему тогда ты светишься от счастья?
ЛУИЗА: Он посвятил мне свою поэму, где поклялся в своей любви до гроба. А сегодня ночью придёт ко мне.
ГЕРТРУДА: Ага.
ЛУИЗА: У него есть план, он сейчас повёл моего Тео в бар, чтобы напоить его.
ГЕРТРУДА: А что с Коэном?
ЛУИЗА: Я угостила его снадобьем твоим. Сказала, это бодрящее средство. (Гертруда всхлипывает) Почему ты плачешь?
ГЕРТРУДА: Обман, ложь, хитрость, ты уже совсем выросла, моя маленькая. (Идёт к ней, обнимает, потом вдруг резко отстраняется) Не могу понять, почему же он так странно себя повёл?
ЛУИЗА: Странно?
ГЕРТРУДА: Мужчина никогда не откладывает на завтра того, с кем он может переспать сегодня. (Задумывается) Господи, ну, конечно.
ЛУИЗА: Что?
ГЕРТРУДА: Коэн, наверно, прятался где-то здесь и шпионил.
ЛУИЗА: Нет, он пришёл сюда позже.
ГЕРТРУДА: Ага.
ЛУИЗА: Правда, немного странновато.
ГЕРТРУДА: Дорогая, говорю тебе, он заметил Коэна, который тут притаился и отложил своё наслаждение, чтобы спасти твою честь. Зажав своё хозяйство, как единорог он бросился в свою нору и кинулся строчить всё, что накопилось, прямо на бумагу. Только для того, чтоб Коэн не узнал.
ЛУИЗА: Ты думаешь?
ГЕРТРУДА: Ты ещё слишком молода, ты не знаешь, на какие чудеса способен мужчина ради женщины. Это величайшее представление, так наслаждайся. Сегодня, например, в комедии, которую я посмотрела, любовник на стенку лез и на дуэли дрался, чтоб только любимую заполучить. Такое требует вознагражденья, и когда Версати сегодня войдёт вот в эту дверь, ты уже должна быть готова. А я буду сторожить… и если твой муж вернётся не вовремя, я постучу три раза. (Топает три раза) Вот так. Счастливой ночки… (Она уходит. Луиза остаётся одна)
ЛУИЗА: (Томно) Счастливой ночки
Она запирает дверь Коэна. В приглушённом свете начинает раздеваться. Остаётся в белье. Снаружи раздаются приближающиеся шаги. Она стоит беззащитная, зовущая, пленительная. Входит Тео, видит её.
ТЕО: Луиза, в чём дело, а если бы мужчина вошёл?!
Слышны три тяжёлых удара. Тео уходит в спальню. Луиза остаётся одна, она в отчаянии.
Затемнение
Следующее утро. На столе грязная посуда, оставшаяся после завтрака Тео. Он в рубашке и подтяжках, разговаривает с Луизой, которая находится в спальне.
ТЕО: Ты очень неаккуратно заштопала мои подтяжки, надеюсь, наших постояльцев ты обслуживаешь не так небрежно. Кстати, чем это ты вчера ночью здесь занималась, в неглиже посреди гостиной, репетировала падение панталончиков? Слава Богу, наши квартиранты не видели. Коэн глаза не мозолил, а Версати, могу поспорить, до обеда здесь не появится.
ЛУИЗА: (Появляясь из своей спальни) Что с ним случилось? Он не пришёл ночевать.
ТЕО: Наш философский спор оказался ему не под силу. Главное, приведёт свой аргумент и выпивку закажет. Задвинет какую-нибудь завиральную идею и на радостях опять повторить просит. На каждый мой стаканчик, он два пропустит. С меня-то как с гуся вода, а он поднабрался до бровей.
ЛУИЗА: А делся-то он куда? Сочинять пошёл?
ТЕО: Почём мне знать? Но могу смело сказать, я был хорош в философском споре. Пару раз загнал его в угол.
ЛУИЗА: Где же он ночевал?
ТЕО: Кто знает? Знаю только, что прыти у него после вчерашнего поубавится. Где сахар?
ЛУИЗА: Весь вышел.
ТЕО?: Весь вышел. Хочу перестать пилить тебя, а ты мне не даёшь. Что Коэн?
ЛУИЗА: Опять жаловался, что его комната смотрит на северо-восток.
ТЕО: Безумец! Он хочет, чтобы я за его несчастные двенадцать талеров развернул её на юго-запад?
Луиза открывает дверь в комнату Версати и заглядывает туда.
ЛУИЗА: Вещи его здесь, значит, он должен вернуться, как ты думаешь?
ТЕО: Исчез, как испарился. Был человек, и нет его. Я тоже вчера лишку хватил, всю ночь несло, дальше, чем вижу. Удивительно, что ты спала и не слышала, как я бегал в туалет туда, сюда.
ЛУИЗА: Как может человек не придти ночевать, если он обещал вернуться…
ТЕО: Какая ты ещё у меня наивная.
ЛУИЗА: (Задумчиво) Да, наверно, я такая. Хочу в церковь сходить сегодня.
ТЕО: Останься дома, ты мне нужна сегодня.
ЛУИЗА: Тео, разве я прошу тебя о чём-то невозможном. Всего на пару часиков я отлучусь.
ТЕО: Нет, останься, здесь твоё место. И не раздражай меня сегодня! Крутится в голове одна мысль, а ты отвлекаешь.
ЛУИЗА: Какая? (Одевается к выходу в город)
ТЕО: Что, любопытно? Ты страшно удивишься. Дай мне часик спокойно всё обдумать. Мне надо побыть одному. Почему бы тебе не пойти, прогуляться до церкви? Неплохо, если бы тебя там увидели, надо же хоть как-то искупить твои спущенные панталончики.
ЛУИЗА: Так я сама туда собиралась.
ТЕО: И никаких больше этих дамских журналов в доме!
Луиза готова уходить. В дверях своей комнаты появляется Коэн, он в эйфории.
КОЭН: Вот это я поспал! Не иначе, как в коме побывал.
ТЕО: Вы проспали завтрак.
КОЭН: Я замёрз как цуцик. Заснул на руке, а когда проснулся, смотрю, лежу на ней же, как и лежал. Как будто меня чем-то опоили!
Эта мысль заставляет его задуматься, он смотрит на Луизу, но потом гонит свою догадку прочь.
ЛУИЗА: Я ушла.
ТЕО: Замолви Господу словечко обо мне, он меня любит. (Она уходит) Если вы так хорошо спали, значит, вам ваша комната нравится.
КОЭН: Да, я её ненавижу.
ТЕО: Стало быть, съезжаете?
КОЭН: Напротив, хочу подписать контракт на год.
ТЕО: Коэн, ну вы и чудак.
КОЭН: Версати подписал на год, и я хочу на год, если он здесь, то и я здесь.
ТЕО: Вообще-то аренда в нашем районе вверх пошла. Через два месяца будет стоить пятнадцать.
КОЭН: Двенадцать, как договаривались. А где сахар?
ТЕО: Ладно, четырнадцать, без сахара.
КОЭН: Хорошо, тринадцать, и я хочу сахар!
ТЕО: Согласен на тринадцать, но деньги вперёд и без сахара.
КОЭН: Это все мои сбережения!
ТЕО: Давайте, давайте, соглашайтесь.
КОЭН: Ну, хорошо, давайте покончим с этим, наконец.
Достаёт из кармана свою чековую книжку. Тео идёт к буфету и возвращается с бланком договора.
ТЕО: Давайте подписывать.
Коэн начинает выписывать чек.
КОЭН: Не могу поверить, что человек, который поминает такие имена как Лютер и Шиллер, способен на такое безобразие.
ТЕО: (Читая текст договора) Так… на один год…. (вписывает своё имя) герр Маске сдаёт…. (вписывает) Коэну… одну комнату, включая утренний кофе….без сахара.
КОЭН: С сахаром!
ТЕО: А я вам говорю без!
КОЭН: Ладно, дайте сюда. (Сердито хватает договор и подписывает его, потом передаёт Тео чек) Пойду куплю сахар.
