«Радиопредатель»
В наш век, когда для войны «мобилизуют» все, что только можно, естественно, что и электричество попало «на военную службу».
Телефон, телеграф, радио, электродвигатели, электрическое освещение и множество других применений электричества в технике играют в современной войне большую роль.
Выбрав из этой обширной области лишь кое-что, посмотрим, какие шутки возможны иногда в боях, благодаря физическим основам электротехники.
Едва ли есть теперь подросток, который не знал бы в общих чертах устройства радио.
Но не всякий представляет себе, какие достоинства и недостатки имеет радио в применении его на войне.
— Слушайте! Слушайте! Говорит Москва. Говорит Москва…
Так ежедневно начинают свою работу большие радиостанции Москвы.
А слушают эти станции во всех уголках необъятного Союза. И на восток, и на запад, и на север, и на юг от Москвы слышимость одинаково хорошая.
Всем, всюду, по всем направлениям — это основное свойство радио. От радиостанции ее сигналы или слова разносятся во все стороны, и каждый желающий без особого труда может их «принимать», т. е. слышать. Для мирной жизни это — достоинство радио, это — одно из его преимуществ перед всеми другими средствами связи.
Но на войне совсем другое дело!
Каждый знает, что такое «военная тайна». Если в мирное время военных тайн много, то на войне почти всякое слово должно быть тайной для врага. Вот и подумайте, как преимущество радио, его «повсюдуслышимость», неудобно на войне.
Вы говорите для своих войск, а вас слушают не только свои, но и враг.
В начале мировой войны русские войска не учли этого и больно за это расплатились. Немцы, зная в точности, куда и сколько двигается русских войск, без труда разбили их наголову.
Итак, по радио говорить на войне почти не приходится.
Но, кроме разговора, существует передача слов условными знаками. Конечно, для военных целей и тут нельзя использовать известные всем знаки азбуки Морзе. Приходится их как-то изменять, как говорят «зашифровать». Шифр, или условная система обозначения букв, сохраняется в строгом секрете, и знают его лишь очень немногие, поэтому враг, приняв такую зашифрованную телеграмму, едва ли сумеет быстро ее прочесть. Но все же, в конце-концов, всякий шифр разгадывают (как разгадывают всякие головоломные загадки, ребусы и т. п.). Значит, и шифром можно по радио передавать только наименее важные и не особенно секретные сведения. Все же особо секретное по радио нельзя передавать вовсе.
Иначе радио из друга превратится в предателя.
Правда, теперь уже известны способы «направленной» передачи по радио. Но это дело будущего, и сейчас о нем можно сказать еще очень мало, поэтому этот вопрос остается открытым.
Радио в роли обманщика
Коль скоро враг подслушивает наши переговоры по радио, можно очевидно иногда сыграть с ним шутку: передать без шифра или простейшим шифром такие сведения, которые ввели бы противника в заблуждение и вызвали с его стороны действия, выгодные для нас. Это удается редко, так как враг тоже, ведь, не глуп и обычно очень осторожно относится к тем сведениям, которые получены лишь из одного источника и не подтверждаются другими данными.
Гораздо чаще можно использовать другой способ обмана посредством радио.
Многие, вероятно, слышали, что существует способ особым приемником радиоволн определить направление, откуда они исходят. Называют такие станции «радиопеленгаторными». Суть их заключается в приеме сигналов на рамочную антенну (рис. 34), вращающуюся вокруг своей оси.
Рис. 34. Радиопеленгаторная станция на автомобиле.
Наилучшая слышимость будет тогда, когда рамка находится в плоскости направления передачи. Таким путем корабли узнают в море свое положение, а на войне определяют, где стоит радиостанция противника. Так как при этом каждая станция имеет свою длину волны (вспомните начало всякой передачи), можно узнать даже, какая именно станция где стоит. Вот и представьте себе, что немцы[34] в один прекрасный день слышат, что в районе, где раньше работала всего одна станция, теперь работает 10 разных станций. Невольно решают, что в это место прибыло каких-то новых девять воинских частей. А коли так, значит, готовят наступление. Надо усилить в этом месте оборону, подвести свежие войска и т. п. Если станции при этом нет-нет да и проговорятся о наступлении — врагу совсем уже ясно, что ему надо ожидать здесь большого боя. Вот немцы и начинают к нему готовиться. Подвозят с соседних участков свободные войска и артиллерию и думают, что вновь поймали русских простофиль. А дело-то выходит совсем наоборот. Наступление, действительно, начинается, но как раз не там, где ожидали немцы, так как всю эту шутку разыграли нарочно.
Привезли 9 радиостанций из других частей, но сами части поехали не со станциями, а в противоположную сторону. В итоге — наступление удается, а немцы перестают вовсе верить радиообманщику.
Если вам, вопреки нашему желанию, придется когда-либо воевать, подслушивая радио противника, помните обо всем здесь сказанном, а в особенности не забывайте свойств радио, передавая что-либо своим войскам.
И телефон подвел
На радио, как видите, полагаться на войне не следует. Зато уж телефон обыкновенный (проволочный), вероятно, выручит. Там можно смело говорить что хочешь — услышит только тот, с кем говорят. Так ли это — увидим из дневника командира, участника мировой войны на франко-немецком фронте.
«17 мая 1915 года. Сегодня наша пехота была поражена необычайным явлением. 3-й наш полк по секретному приказу свыше, о котором знал лишь командир полка, должен был покинуть окопы и уйти в тыл на отдых и пополнение. На смену ему в ночь с 16-го на 17-е должен был подойти из тыла полк другой дивизии[35]. Ни солдаты, ни командиры ничего об этом не знали. И вдруг под вечер, когда стрельба совсем утихла, из французских окопов слышат крики:
— Прощайте, братишки! Отдыхать идете?
Наши отвечают:
— Врешь, каналья! Еще покажем вам, как воевать надо! Лучше сами уходите.
А оттуда смех…
— Да вы, видно, и сами не знаете, что с вами начальство делать хочет. А мы все знаем. Лучше сдавайтесь. Все равно побьем вас. Еще недельки две — и в Берлине обедать будем.
Ну, нашим обидно стало — пальбу открыли, те тоже, так и не угомонились до ночи. А ночью смотрят — действительно, другой полк пришел на смену. Разговоры среди солдат пошли очень нехорошие. Чуть ли не командира полка в шпионстве обвиняют. Но откуда же на самом деле узнали враги такое секретное распоряжение?
25 мая. Опять таинственный „шпионаж“. Вчера был в окопах и своими глазами видел, как франки смеялись над нами. В 6 часов вечера над окопами французов на высокой палке был поднят плакат, на котором написано:
„Ваши командиры вас обманывают. Говорят, что мы готовим наступление, а сами хотят послать вас на убой. Через три дня вас погонят брать наши окопы.
Не идите на верную смерть! Мы готовы — и встретим вас таким огнем, что никто не уцелеет. Требуйте немедленного заключения мира. Ваше дело, все равно, проиграно“.
Солдаты сердятся, но ничего не понимают, а мне жутко стало.
Весь ужас в том, что мы действительно через три дня должны перейти в наступление, но это известно только очень- немногим офицерам.
Так воевать нельзя. Доложил все это по начальству. Что-то будет дальше?
26 мая. Что ни день, то новость одна хуже другой. Вчера дежурил на наблюдательном пункте. Вижу — французы вылезли из тыловых окопов на бугре 106 и что-то копают. Я, конечно, решил их согнать. Командую по телефону:
— Цель номер семь! 105, трубка 10, одним орудием[36].
Через какие-нибудь 30–40 секунд с батареи передают:
— Готово.
Кричу: „Огонь!“
Смотрю в бинокль — ни души…
Всех, как смыло. Снаряд мой пропал даром.
Но только развеялся дым разрыва, французы тут как тут и вновь что-то копают.
Прибавил я прицел (был недолет) и вновь командую:
— Огонь!
Опять та же история. Прежде чем снаряд долетел до цели, все спрятались в окоп, а как только пули разлетелись — снова все на своих местах и работают как ни в чем не бывало.
Взорвало меня это ужасно. Минут пять я их засыпал снарядами. После этого минуты три все было тихо, а потом вновь повылезли и еще руками машут что-то в нашу сторону.
Прямо наглость! А сделать ничего не могу.
Тут уж и шпионажем не объяснишь. Колдовство какое-то…
27 мая. Наша разведка притащила ночью какие-то странные штыки и провода, которые были раскиданы перед нашей проволочной сетью. Штыки торчали в земле, а провода шли к неприятельским окопам. Никто не знает, что это означает и зачем французам понадобилось с риском для жизни втыкать штыки вблизи наших окопов.
