сейчас видит, привезено контрабандой и установлено нелегально. Тоже вариант.
В кабинете Никласа встретила медсестра в белом халате. Лицо ее скрывала медицинская маска, но юноша узнал девушку по глазам — это была Кристина Брандербергер, белая жрица тайного направления культа Пути. Ее белые волосы, недавно распущенные, сейчас были собраны в хвост и спрятаны под аккуратную шапочку.
Верхний свет Кристина не включала, лаборатория тонула в полумраке — за окнами давно утро, но на улице шел моросящий дождь. Серые облака закрыли все небо, поэтому естественный свет из окон почти не освещал помещение.
Никласу вдруг очень захотелось развернуться и убежать прочь из этого здания. Настолько, что он сжал кулаки, сдерживая эмоции. Это не было следствием страха — привычно плещущегося на периферии сознания. Кроме страха, включилась логика событий: несмотря на рекомендацию отца, иметь дело с теми, кто якшается с синей гнилью…
— Господин Бергер, — приятным голосом произнесла Кристина, заставив Никласа вздрогнуть. — Проходите, снимайте обувь и раздевайтесь до пояса, — показала жрица культа на кушетку и рядом стоящую вешалку. На русском она, как и ее сестра Катрин, говорила безо всякого акцента.
— Здесь какая-то ошибка. Я не Бергер.
Все, не нужно ему местное гостеприимство, надо валить — принял Никлас решение, думая, как покинуть кабинет. В туалет отпроситься? Кристина между тем никакого удивления словам юноши не высказала. Обернувшись, переодетая в халат медсестры жрица взяла со стола и продемонстрировала ему обложку медицинской карты. На ее обложке Никлас увидел прикрепленную массивной скрепкой прямоугольную карточку аусвайса.
— С сегодняшнего дня вы Никлас Бергер, сын райхсриттера Бергера, обучавшийся в пехотном училище Танжера и прибывший в Грайфсвальд чтобы поступить на службу рейхсграфу Дитриху…
Кристина, не прекращая говорить, положила карту и чуть отошла от стола. Щелкнул переключатель, помещение залил яркий свет — Никлас едва не поморщился от воцарившейся вокруг белизны. Когда помещение озарило светом, недавняя логика показалась вдруг корявой, а страх оказался полностью погашен, уступив место смущению. Интересно, что подумали бы о нем в семье — если бы узнали, что он сбежал с медосмотра! Сжав зубы от накатывающего смущения и даже стыда, Никлас подошел ко столу.
— Сейчас измерим ваши антропометрические данные, после этого я возьму у вас кровь на анализы…
— Вон оно что. А зачем? — пробормотал Никлас в состоянии крайней задумчивости, рассматривая аусвайс со своей фотографией и новой фамилией.
— Зачем анализы? — поднялись брови Кристины.
— Нет, я про новую личность.
— Для вашего отца совершенно нежелательно афишировать свои связи с десницей кайзера. У вас в Африке слишком много самых разных людей, которые могут использовать это в своих интересах.
Никлас промолчал, но внутренне согласился с логикой — отчего на душе стало спокойнее. Действительно: Корпуса Югороссии, Французский Легион, совет командиров вольных рот, форпосты и монастыри Москвы, аванпосты Народной армии Китая и Триады, храмы культа Пути и даже анклавы северных язычников — все это варилось, вернее жарилось в тесноте малопригодных к проживанию территорий на гигантской сковородке, в которую превратился некогда черный континент.
Кристина уже подошла к Никласу и начала измерения, записывая в личную медицинскую карту его рост, вес, обхват груди, размах рук и длину ног; даже сняла метку со ступней. После этого показала на кресло и когда Никлас присел, протерла ему спиртовой ваткой сгиб локтя.
— Вы все так умело делаете. Где приобрели опыт? — поинтересовался Никлас ради поддержания беседы.
Кристина не ответила, лишь едва заметно улыбнулась.
— Качать? — поинтересовался Никлас, когда она затянула ему жгутом руку чуть повыше локтя.
— Нет, не нужно. Кулак сожмите. Глубоко вздохните. Выдыхайте.
Кристина воткнула иглу на выдохе, так что Никлас даже не почувствовал укола. Набрала одну пробирку крови, отсоединила, набрала вторую. Третью. Четвертую — выстраивая их рядком в держателе специальной подставки. Пустых пробирок, с заранее наклеенными бирками, там было еще много. Никлас отвернулся, разглядывая стены кабинета. Увидев, что он не смотрит, Кристина быстро и сноровисто взяла небольшой шприц без иглы, и вместо того чтобы забирать кровь, ввела Никласу в вену несколько кубиков бесцветной жидкости.
— Это что? — обернувшись, успел заметить пустой шприц Никлас.
Больше он ничего осмысленного сказать и предпринять не смог — тело просто перестало повиноваться. Странное ощущение — вроде внутренне обмякнув, он почувствовал себя словно задеревеневшим; навалилась мутная тяжесть, мешающая мыслям. При этом глаза оставались открытыми, происходящее Никлас наблюдал. Видел, как Кристина подошла к двери, как вернулась с двумя подручными — те самые егеря из бригады «Рейнхард», которые сопровождали ее совсем недавно.
Телохранители жрицы быстро и уверенно переложили Никласа на раздвижные носилки, понесли его по коридорам. Он по-прежнему мог видеть, наблюдая над собой качающийся в такт шагов потолок.
Принесли его в помещение с белыми стенами, где — заметил он краем глаза, была установлена немалого размера ванная. Никлас видел нечто похожее в журналах, как правило в подобных купались и позировали в пене красивые девушки. Сейчас правда, ни воды, ни пены, и ни одной красивой девушки рядом не наблюдалось. Кроме Кристины — но из-за выражения лица выглядела она совершенно непривлекательно. Как раз сейчас жрица словом и жестом приказала егерям положить Никласа внутрь ванной и начать раздевать.
Нет, не ванна — больше похоже на ложемент, причем не для одного человека. Если справа ограждение бортика, то слева — аналогичное место, как будто незанятая половина.
«Для чего? Для кого?»
Кристина между тем приложила Никласу к вискам присоски датчиков, несколько таких же прилепила на грудь и принялась настраивать прибор на подкатном столике, глядя на огоньки телеметрии. Явно удовлетворившись, повернулась к юноше и начала уверенно избавлять его от оставшейся одежды и нижнего белья.
— Вы спрашивали, где я прибрела навыки медсестры, — улыбнулась Кристина, глядя в глаза Никласу. — Прежде чем ступить на Путь жрицы и отправиться в Вевельсберг, я получала образование в Гейдельберге, на факультете медицины. Вы когда-нибудь бывали в прозекторской? — улыбнулась она, пристально глядя в глаза обездвиженному юноше.
Никлас едва сдержал накатившую было панику. Сразу несколько знакомых и совсем неприятных, недобрых слов стало причиной тени всепоглощающего страха: Вевельсберг — знаменитая Академия Смерти Нового Рейха; прозекторская — место, где препарируют трупы. Внутри все буквально заледенело. Если и были какие-то надежды после обездвиживания, что все еще может закончиться хорошо, то сейчас они пропали.
Темная тоска и страх едва не захлестнули Никласа. Едва-едва: единственное, что он мог сейчас сделать, это делать то, чем занимался всю свою жизнь — бороться со страхом. И у него это пока получалось, накатывающая паника сейчас была задавлена, отодвинута на самый далекий край сознания.
Пока Кристина заканчивала его раздевать, Никлас лихорадочно думал, что может сделать.
