На некоторое время Сашка замолчал, лишь поглядывал то на меня, то на девочку-официантку в короткой замшевой юбке, и было абсолютно ясно, на кого ему любоваться приятней.
– Знаешь что, – вздохнул он, – я доложу кому следует о твоём решении, но, пока суд да дело, выполни мою последнюю просьбу: встреться с Бланком ещё разок, как вы договорились, а?
– О чём мне с ним теперь беседовать? – не унимался я. – Да мне теперь стыдно ему в глаза смотреть будет! Человек ко мне со всей душой, а я – его секреты вынюхивать. Что он обо мне подумает?
– Всё это не бесплатно, – напомнил Сашка. – А вообще-то ты дурак! Тебе подвернулась возможность поработать с серьёзными ребятами, – заметь, не бандитами! – а ты кочевряжишься. Если всё пройдёт успешно, то такие бабки срубишь… Или ты больше зарабатываешь в сторожах?
– Но закладывать того, кто об этом не подозревает…
– Перестань! Это было, есть и будет, пока земля вертится!.. Ну, твоё последнее слово?
Я сидел и тупо разглядывал свою чашку с кофе. Разговаривать с Гольдманом мне было противно, и хотелось поскорее уйти, хотя я понимал, что отвязаться от него не легко.
– Ладно. Встречусь с твоим Давидом ещё раз. Как и обещал ему. Но… что вам от него надо?
Сашка облегчённо вздохнул и быстро заговорил:
– Ты воспринимаешь всё чересчур серьёзно, а дело наверняка выеденного яйца не стоит. Вполне может оказаться, что никаких секретов нет, и этот таинственный Давид самый натуральный мыльный пузырь. Просто нужно во всём разобраться. Да и я уверен, что ничего серьёзного в его изобретениях нет, потому что современная наука, извини меня, находится на таком уровне, что в одиночку ничего нового уже не сделаешь. Тут целые исследовательские центры трудятся, а этот гений-одиночка…
– Тогда для чего вся эта возня? – не унимался я. – Отпустите меня и его с миром. И ваших денег мне не надо.
Тут уже Гольдман рассвирепел не на шутку:
– Хватит! Сколько можно тебя уговаривать?! Ты как старая шлюха – и денег хочешь срубить, и лицом в грязь не ударить. Так не бывает!.. Ещё одна встреча с ним – и катись на все четыре стороны!
Его гнев, как ни странно, меня развеселил, и я выдал:
– Поклянись мамой, что встреча будет последней. Дай слово джигита!
Сашка минуту изумлённо разглядывал меня, потом его лицо посветлело:
– Ну и гад же ты! Всю кровь у меня высосал!.. Ладно, проехали. Когда к нему собираешься?
– Мы с ним созвонимся.
Официантка в короткой юбке принесла нам ещё по чашке кофе и включила за барной стойкой музыку. Соседние столики постепенно заполнялись людьми, и в кафе стало шумно.
Сашка придвинулся ко мне поближе и сказал:
– Когда поедешь к Давиду, оставайся, пожалуйста, в той же куртке, что был и в прошлый раз.
– Я всегда в одной и той же куртке, – удивился я и похлопал себя по карману, – у меня в ней документы, сигареты… А почему ты об этом говоришь?
– Э-э, брат, невнимательный ты, – усмехнулся Сашка, – в шпионы точно не годишься. Вот, гляди… – Он протянул руку к моему воротнику и вытащил тонкую булавку с маленьким бесцветным шариком на конце.
– Что это? – опешил я.
– Микрофон, который я поставил в твой воротник при первой нашей встрече. Чтобы контролировать вашу встречу с Давидом. А ты его не заметил.
– Так вы всё прослушивали без моего ведома? Для чего тогда встреча сегодня? Вербовка в штатные стукачи?
– А как ты сам думаешь? Конечно, ваш разговор записан. А встретились мы сегодня для того, чтобы поговорить о дальнейших планах. Ну, и послушать твоё личное мнение о Давиде… Помимо всего, мы опасались, что он может повести себя по отношению к тебе агрессивно…
– И что бы вы сделали? Послали бы спецназ спасать меня? Или скорую помощь, чтобы отвезти в психушку восстанавливать память?
– Дело в том, что Давид умеет не только стирать память, – медленно проговорил Гольдман, – но и делать кое-что посерьёзней.
– Что, например?
– Об этом с тобой поговорит другой человек, не я. Ему и задашь вопросы. А пока… я верну микрофон на место, и ты его не трогай. Хорошо? Это очень важно для твоей же безопасности.
Я пожал плечами и позволил снова воткнуть булавку с микрофоном себе в воротник. После этого Гольдман встал из-за стола и поглядел на часы:
– Всё, убегаю, время поджимает. А ты, пожалуйста, не выключай свою мобилу, тебе позвонят и назначат встречу.
– Я ещё не дал окончательное согласие!
Сашка глянул на меня исподлобья и ухмыльнулся:
– Ошибаешься, дал, уже дал!..
После его ухода я некоторое время сидел в кафе и тупо разглядывал пустую чашку из-под кофе, мысленно посылая проклятья в адрес своего друга и всех, кто за ним стоит. Самое ласковое из пожеланий заключалось в том, чтобы какой-нибудь Давид Бланк стёр им память, и они больше ни разу не вспомнили обо мне.
Но память у них, к сожалению, была прекрасной, тут иллюзий питать нечего. И обидней всего было то, что я чувствовал, как эта публика разыгрывает какой-то третьесортный детектив, используя меня как банального болванчика. Раз уж мне единственному изо всех удалось установить контакт с Давидом, то выдайте хотя бы о нём побольше информации, чтобы я не блуждал во тьме, а целенаправленно выяснял всё, что необходимо. Так нет – всё порциями, и ещё какие-то инструкции нужно от кого-то получить… А потом они отвяжутся? Фигушки! С другой стороны, кто я такой для этой заинтересованной публики? И в самом деле болванчик, который выполнит свою часть дела и о нём забудут. Хорошо, если просто забудут…
Что ж, печально подытожил я, будем играть отведённую роль. Пообщаюсь вечером с Сашкиным человеком, получу наставления, намекну на оплату и съезжу последний раз к Давиду. А после плюну в наглую Сашкину рожу и воткну ему в задницу шпионскую снасть – микрофон на иголке! Вот так, ни больше, ни меньше.
После разработки такого сурового воинственного плана пыл мой заметно угас, и я, полностью удовлетворённый грядущим гипотетическим мщением, отправился домой. Душу мою теперь переполняла не столько злость на Гольдмана и его покровителей, сколько брезгливость. И не потому, что в своих играх они отводили мне самую низовую роль, просто мне ничего больше от них не хотелось. Даже, по большому счёту, их денег. Лучше я буду по-прежнему, удобно устроившись на диване, читать детективы и смотреть по телевизору сериалы, попивая пивко. Такое времяпрепровождение устраивает меня куда больше. И трудиться в свой охране.
Но не успел я зайти к себе домой, как в моём кармане запел мобильник. Вместо приветствия низкий бархатистый голос сразу поинтересовался:
– Я могу говорить сейчас с вами?
– Можете.
– Ваш приятель Алекс Гольдман просил меня встретиться с вами. Вы готовы?
– Ну, если просил… – затянул я, однако голос меня перебил:
– Вот и хорошо. Через полчаса вам подходит?
Круто они взялись за меня, подумал я и вздохнул:
– Подходит. Где встретимся?
– В том же кафе «Балагур», где вы беседовали с Алексом.
– Как я вас узнаю?
– Не беспокойтесь, я сам к вам подойду. Заодно и поужинаем.
– В общем-то, я не голоден…
Неизвестный собеседник хмыкнул на том конце провода:
– Не беспокойтесь, за ужин заплачу…
Вот он, мой первый заработок в виде бесплатного ужина, подумал я. Сидение у телевизора и чтение детективов под пиво откладывалось на неопределённый срок. Вздохнув, я снова натянул брошенную на стул куртку, поменял домашние тапочки на сандалии и отправился к своей машине.
Знакомое кафе было в этот вечерний час почти пустым. Официантка в короткой юбке кивнула мне, как старому знакомому, и улыбнулась. Повторно присаживаться в течение часа за один и тот же столик у окна даже ей, наверняка насмотревшейся здесь всякого, было смешно и странно. Сев, я молча уставился на барную стойку. Разыскивать взглядом своего будущего собеседника я принципиально не хотел. Ему нужно – пускай и ищет.
– Что будем заказывать? – Официантка остановилась в двух шагах от меня и смерила взглядом, потом, подмигнув, перешла на русский: – Опять кофе или что-нибудь покрепче?
Пить третью чашку кофе на ночь, это уже перебор, поэтому я обречённо вздохнул:
– Сто граммов водки и тарелку квашеной капусты. Чтобы потом мордой в неё…
– Капусты нет, а салатик принесу, – засмеялась официантка. – Да и водки вам сто граммов будет явно недостаточно. Вы чем-то расстроены?
А ведь верно подметила: физиономия у меня сейчас не лучится радостью. Но делиться с ней своими проблемами мне не хотелось. Я послушно кивнул головой и отвернулся.
Заказ она выполнила быстро, и тут же исчезла. Выпив стартовую рюмку, я стал без особого энтузиазма ковырять вилкой овощной салат и прислушиваться к собственным душевным позывам. Вопреки ожиданиям, водка настроение не подняла, а наоборот усилила мои печали и обиды.
