Демьян дико захохотал, схватил несчастную жертву в охапку и потащил в кусты.
Катька пыталась вырваться. Брыкалась. Царапалась. Но ему хоть бы хны. Он ощущал себя перед ней Кинг-Конгом. А она перед ним букашка...
Он швырнул ее в траву. Платье высоко задралось вверх... Нет, это Катька сама его задрала. Она зазывает. Она хочет, чтобы он трахнул ее... Что ж, сейчас Демьян выполнит ее желание. Это нетрудно. Всего лишь волшебной палкой махнуть...
Трусики у нее в самом деле белые. И узкие. Но их вообще не должно быть... Послышался хруст разрываемой ткани, и кусок материи опускается на куст... Вроде лето, а снег идет...
А слон откуда взялся?.. Демьян почувствовал, как вокруг его шеи обвился хобот. Слон попытался сорвать его с Катьки... Нет, это не слон. Это Дрон. Он что, рехнулся?
– Демьян, ты что делаешь? Ты хоть врубай, что ты делаешь!
– Да пошел ты!
Демьян ощущал в себе дьявольскую силу. Он легко оттолкнул от себя Дрона. Расстегнул свои брюки, стащил их до колен. И снова навалился на свою жертву... Сейчас, сейчас...
Катька барахталась под ним. Царапалась, кусалась. Но для него это мелочи. А вот то, что она ногами дрыгает, это даже хорошо. Раз! И он уже между ними. Пора, пора...
Он уже готов был ворваться в нее, когда снова за спиной образовался Дрон. Снова схватил его за шею. И за руки. И за ноги... Блин, сколько у него рук?
В какой-то момент Демьян обнаружил, что это вовсе не Дрон. С Катьки его стащили какие-то люди в синих рубахах... Погоны, лычки... Вот гадство! Это же менты!
Сознание просветлело. Демьян остро осознал весь ужас своего положения. А также он понял, что ничего назад не повернешь...
Глава 3
– Вы будете писать заявление? – строго спросил милицейский офицер.
– Какое заявление? – захлопала глазами Катрин.
Она нарочно прикидывалась дурочкой. Так легче выпутываться из жизненных ситуаций... Хотя выпутываться нужно не ей, а этому выродку Демьяну.
Сперма ему, что ли, в голову ударила? Или вино? Или то и другое сразу?.. В принципе это неважно. А вот то, что он ее чуть не изнасиловал... Хотя нет, он как раз ее изнасиловал. Для этого ведь необязательно сунуть-плюнуть. Ее разложили на траве, как последнюю шлюху... Если бы она в самом деле была шлюхой, было бы не так обидно. Но она же не шлюха. И быть ею не хочет...
Шлюхой быть плохо. Хотя и есть в этом какая-то щекотливая изюминка. Но тогда в парке Катрин даже вырвало, когда с нее сняли Демьяна. Спасибо милицейскому патрулю. Вовремя заметил беспорядок.
– Вы должны написать заявление по факту попытки изнасилования...
– А зачем?
– Как зачем? Чтобы привлечь к ответственности гражданина Красновского...
– А ответственность – это тюрьма?
– Тюрьма, суд, лет пять в местах не столь отдаленных...
– А вы думаете, тюрьма его исправит?
– Нет, скорее наоборот... – офицер с интересом смотрел на нее.
За кого он ее принимает? За умную или за дуру? Скорее за дуру... А какая она дура, если она школу с отличием закончила. И хорошо представляет, что грозит Демьяну за попытку изнасилования. Тем более несовершеннолетней... И дяденька следователь это знает. Как знает и то, что российские тюрьмы – это рассадник зла и насилия. Там не исправляют. Там ломают...
– У Аркадия брата убили, – сказала Катрин. – Он же с поминок возвращался. Горе, водка, сами понимаете. А потом он всегда хотел, чтобы я была его девушкой... В общем, нашло на парня. Не в себе он был... Что, если я его прощу?
– А вы можете его простить? – с еще большим интересом посмотрел на нее следователь.
– Мне очень неприятно, что я попала в эту скверную историю. И Демьян мне очень неприятен... Но мне бы не хотелось отправлять его в тюрьму. Если бы как-то по-другому наказать его...
– Как по-другому?
– Ну, не знаю... Были же раньше наказания. Плети, батоги...
– У нас так не наказывают... А наказать гражданина Красновского надо. Обязательно надо... Таких жалостью не исправишь. А тюрьма их вразумит. Не исправит, но вразумит... Темная личность, ничего хорошего. По некоторым сведениям, он вступил в банду своего покойного брата. И если его не остановить, впереди его ждет много славных – в кавычках, разумеется, – дел. И насиловать он будет. И даже убивать... Он снова изнасилует вас. Изнасилует вашу сестру...
– У меня нет сестры.
– Значит, он изнасилует чью-то другую сестру... Ничто так не способствует преступлению, как уверенность в собственной безнаказанности...
– Да, да, вы меня убедили... Пожалуй, я напишу заявление.
* * *
– Привет, мыша, как дела?
Эти двое с бритыми головами, с татуировками на обнаженных руках появились... Нет, они не появились. Они свалились на голову. Как снег. Нет, как комья грязи. Облепили ее со всех сторон... Их всего двое. И как они только смогли заполнить собой все пространство?
– Куда спешим? Куда торопимся?
Наглые, злые. И вопросы у них такие же.
– Вам... Вам какое дело? – шарахнулась от них Катрин.
– Как это какое? Может, мы с тобой хотим. Ты одна, а нас двое. Один спереди, другой сзади. Тебе понравится!
– Я не понимаю, о чем вы?
Она пыталась обойти их. Но куда там. Улица широкая, а свободного пространства нет. Везде они. Везде... Может, это кошмарный сон?
– Говорят, ты за щеку классно берешь! – гнусно засмеялся парень с золотым зубом.
– Что?! – Ее возмущению не было предела.
– А что, не берешь?.. А хочешь, все будут знать, что берешь. Очереди к тебе выстраиваться. Чур, я первый!
Катрин была в бешенстве. И без всякого стеснения выдала все, что она о них думает. И слова правильные подобрала. Из резервных запасов могучего русского языка. Вышла целая пулеметная очередь.
Бритоголовые опешили. Челюсти отвисли, глаза расширились.
– Класс! Во дает! – восхищенно протянул он, когда Катрин закончила.
– Я никому не даю, понял?..
И снова пулеметная очередь.
– Если вы сейчас не уйдете, я буду кричать! – предупредила она напоследок.
И для убедительности закрыла глаза и пальцами заткнула уши.
Кричать она не стала. Но когда она открыла глаза, от бритоголовых не осталось даже дымка на асфальте. Зато вокруг полно было случайных прохожих. Женщины, мужчины, старики, дети... И все смотрели на нее с раскрытыми ртами. Вне всякого сомнения, они слышали хотя бы заключительную часть ее речи.
Но, как ни странно, никто не стал ее осуждать.
– Так с ними и надо, с оглоедами! – замахала клюкой какая-то бабка.
– Совсем распоясалась уголовщина! – сказал, как транспарант вывесил, какой-то дедок.
– Проходу от них нет! – возмущенно воскликнула женщина с большой хозяйственной сумкой.
* * *
Секс!.. Как много в этом звуке!.. Слилось... Вернее, слились. Два тела. Два разгоряченных тела. Ее и Глеба... Ну, слилось. А как же без этого?.. Хотя нет. Как раз-то и надо обходиться без этого. Пока не поздно?.. А если поздно? Если она уже беременна?
– Эй, ты чего? – забеспокоился Глеб. – Что с тобой?
– А что со мной? – выдавила она.
– Рука у тебя задрожала. И сама побледнела...
– А что, заметно?
– Хоть и темно, а все равно заметно... Что случилось?
– Презервативами пользоваться надо, вот что!
– А-а, ну да... – Глеб озадаченно почесал затылок. – Как-то не подумал...
– Почему не подумал? Подумал... Только не тем местом. Все вы, мужики, этим местом думаете... Что, если я беременна?
– А что, есть признаки?
– Есть. Между ног у тебя признак...
И направилась в ванную... Привычка у нее такая, мыться после этого ... Интересно, когда она уже успела к этому привыкнуть? Всего три недели с мужчиной живет...
Она приняла душ и вернулась в спальню.
Глеб лежал все в той же позе. На спине во весь рост, руки на груди. Только уже не дышит.
Катрин стало не по себе. А что, если он умер?.. Сегодня он был на высоте. От всей души старался ей угодить. Угодил. Не перестарался ли? Может, его инфаркт хватил. Или инсульт. Он, конечно, слишком молод для этого. Но ведь всякое может быть...
– Глеб, а, Глеб...
Она попыталась его растормошить. Но бесполезно. Глеб лежал как бревно. Как будто уже окоченел. И по-прежнему не дышал.
– Глеб, что с тобой?.. Да очнись же ты!
Но, увы, он даже не пошевелился. Все так же лежит бездыханный.
– Глеб, вставай! Глеб!!!
Она трясла его, ладонями хлопала по щекам. Никаких признаков жизни... Эй, а это что такое?
Случайно, локтем, она коснулась одного места. А там оловянный солдатик. Стойкий оловянный солдатик с повышенной температурой...
– Глеб!!! – взвизгнула она.
И с силой надавила на его рычаг. Как будто жизненный механизм включила. Глеб моментально ожил. Открыл глаза, лукаво посмотрел на нее, засмеялся. Нежно взял руками за плечи. И резко опрокинул на постель.
– Ты знаешь, что делают покойники, когда оживают?
– Нет, – мотнула она головой.
Ей нравилась эта игра. И сам Глеб нравился. Как никто другой. Не зря же она выбрала его на роль своего первого мужчины. С ним легко и просто. И очень хорошо. А иногда, в пикантных ситуациях, хорошо до ужаса или даже до умопомрачения... Пикантная ситуация. Целая серия пикантных ситуаций. Катрин уже снова хотела продолжения этого сериала. Нет, не хотела, жаждала... А Глеб умеет угадывать ее желания. Он самый лучший...
