Краков обрел свободу только в 1815 году после разгрома наполеоновской армии. Став вольным городом, независимой частицей земли, где поляки могли воспользоваться гражданскими правами, в 1846 году он вошел в состав Австро-Венгрии, и на Вавельском холме, построив казармы, поселились австрийцы. Жителям пришлось терпеть жестокое угнетение, которое, однако, не сломило их волю и не уничтожило в душах патриотизм. Краков вновь получил автономию в 1866 году, вскоре после поражения Австрии в войне с Пруссией. И опять наступил светлый период в жизни города, которому позволили говорить на родном языке. Это был настоящий расцвет, господство науки, литературы, театра, музыки.
Оптимистично начавшийся XX век привел в Краков новых оккупантов: германские войска, захватив Вавель, закрыли замок для поляков, переименовав его в Кракауэрбург. Самые большие ценности из замка были вывезены в Германию или разобраны в частные коллекции. После разгрома фашистов королевские сокровища стали постепенно возвращаться на родину, а сам Вавель – медленно возрождаться. Впоследствии горожане вспомнили тех, кто внес вклад в дело восстановления древней святыни, перечислив их по именам в надписи, выбитой на одной из стен замка.
В облике Старого Кракова отразилась история
Святыни Старого города
Однажды папа римский Иоанн Павел II, как известно, начинавший свою деятельность в Кракове, сказал: «Польша – это тысяча лет истории. Польша – это Вавель, его собор. Польша – это много побед и много страданий». Что бы ни говорил понтифик, жизнь доставляла краковянам больше неприятностей, чем радостей. Между тем ни тяжелые испытания и лихолетье, ни посягательства на независимость, ни эпидемии, ни природные катаклизмы нисколько не умалили их лучших качеств.
Местные жители всегда были людьми гордыми и свободолюбивыми, неравнодушными к судьбе своей Родины. История безусловно отразилась в облике города. Если говорить образно, каждый камень мостовой, каждый кирпич крепостных стен или старых зданий хранит в себе летопись времен, созданную не только сильными мира сего, но и обычными людьми.
Каменные рубежи
С тех пор как на Вавельском холме возникло развитое поселение, за эти благодатные земли всегда шла борьба. Чтобы доказать свое право на свободную жизнь, жители не преминули овладеть фортификационным искусством и особенно заметных успехов достигли во времена князя Лешека Черны. Тогда, в конце XIII века, вокруг краковского поселения началось строительство системы оборонительных сооружений. Крепость возводили долго, только в XVIII веке, заключив город в мощное кольцо стен, дополненных 7 воротами и 47 башнями. Немного раньше перед высокими главными стенами был сооружен более низкий бульверк (защитный вал). Впоследствии между двумя этими укреплениями разрослись дивные сады, в эпоху Ренессанса ставшие излюбленным местом прогулок горожан.
Фортификационные сооружения дополнялись глубоким рвом с водой, поступавшей из реки Рудавы по системе каналов. Эти каналы в Средние века использовали для своих целей мельники и суконщики: собственную работу они совмещали с приказом короля следить за уровнем воды. Оказавшись в водяном кольце, город фактически стал островом, куда можно было попасть, лишь пройдя по подъемным мостам через 8 въездных ворот. Все они принадлежали квадратным башням, сложенным из огромных валунов. Мощные кованые ворота и подъемные железные решетки создавали дополнительную защиту. Время сохранило только Флорианскую башню, получившую название проходившей через нее дороги, проложенной из центра Кракова до предместья Клепаж, где стоял костел Святого Флориана.
Городские ворота XIII века, некогда охранявшиеся цехом мясников
В XV веке в связи с угрозой нападения турок все городские укрепления были значительно усилены. В северной части города появились два бастиона: построенные в форме колеса, и окруженные широким водяным рвом, они были вынесены за городские стены и сообщались с башнями ворот путем небольших переходов. Один из них – Барбакан у Флорианских ворот – сохранился до наших дней.
Необходимость его строительства заключалась в том, что предместье Клепаж подходило к стенам города вплотную, облегчая задачу врагу при проведении штурма и осады. Бастион Барбакан принимал атаку первым, с него защитники обстреливали врагов, забрасывали их камнями и поливали кипятком. Сооружение имело диаметр 24 м и 3-метровой толщины стены, где находились 130 бойниц и 7 башенок. Величественное и надежное, оно по праву считается образцом оборонительной постройки, к тому же соединившей в себе фортификационный опыт мастеров Европы и Азии.
Могучий Барбакан имеет своих героев. Одному из них – Марчину Орацевичу, прославившемуся при обороне города в 1768 году, – посвящена мемориальная табличка. Легенда рассказывает, что, когда к городу неумолимо подступали русские войска, когда шли тяжелые бои, у одного из защитников Барбакана, а это был Марчин, закончились патроны. Сметливый воин зарядил ружье пуговицей и умудрился попасть ею прямо в голову предводителю русских, полковнику Панину: убив командира, поляки «обезглавили» врагов и потому выиграли битву.
Оборонительные стены с Флорианскими воротами и Барбаканом
Флорианская башня
Кроме Барбакана и Флорианской башни, от оборонительной системы Кракова сохранилась небольшая часть крепостной стены и 3 башни ремесленников. В Кракове, как и в других городах средневековой Европы, покой жителей обеспечивала стража, но в крайних случаях, например при осаде, на защиту города выступали цехи. За каждым из множества городских ремесленных союзов были закреплены башня, получавшая название курирующего ее цеха, и прилегающая к ней часть стены. Соревнования выявляли лучшего хозяина своей башни, чье сооружение было самым красивым, крепким и лучше других оснащенным оружием. До нашего времени дошла полукруглая Башня столяров, расположенная рядом восьмигранная Башня плотников и стоящая чуть поодаль внушительная Башня басонщиков, как именовали себя ремесленники, занимавшиеся изготовлением позументов.
В мирное время цеховики усердно оттачивали свое мастерство, не забывая совершенствовать и умение владеть оружием, в связи с чем в 1286 году в городе начало действовать Стрелковое братство.
Сюда входили боеспособные граждане, которых мастера обучали меткой стрельбе из лука, арбалета и огнестрельного оружия. Стрелковое братство вселяло в своих воспитанников отвагу и бесстрашие; многочисленные члены общества не раз демонстрировали своим согражданам, что быть хорошим воином может и обычный человек.
Ежегодно братство проводило соревнования лучших стрелков, превращая это действо в настоящий праздник. Он проходил на площади Главного рынка, собирая весь город, в том числе и представителей всех ремесленных цехов. Задолго до начала состязания все они слушали мессу в Мариацком костеле, после чего торжественной процессией следовали к Башне мясников (Миколайской). Впереди шли обычные стрелки, наряженные в яркие турецкие и персидские костюмы: под громкую веселую музыку они распевали песни, чем весьма радовали зевак. За ними вышагивали цехи, после которых четкими шеренгами маршировали лучшие стрелки. Замыкал шествие так называемый Король стрелков, одетый в красные шаровары, с громоздкой цепью из чистого серебра, отягощенной большой бляхой с изображением петуха.
Бастион Барбакан
Когда процессия подходила к стрельбищу, звучали залпы из пушек и мортир, после чего объявлялось «междуцарствие», то есть начало соревнования. На высоком шесте укреплялся деревянный петух, и тот, кто сбивал его, становился новым Королем стрелков. Глашатай с башни Мариацкого костела объявлял всему городу имя победителя, которого народ приветствовал радостными криками и новым пушечным салютом. Предшественник торжественно передавал ему серебряного петуха, и день заканчивался веселым пиром, который устраивал новоиспеченный король. Прошли века, а Стрелковое братство благополучно существует и поныне. И теперь молодые стрелки пробуют свою меткость на стрельбище близ города. И сегодня у братства имеется серебряный петух, подаренный ему Сигизмундом Старым еще в 1565 году.
Существовавшей в Средние века системе городской фортификации не суждено было устоять перед стремительно развивающимся военным искусством и всеразрушающим временем. Попав под австрийское управление после второго раздела Польши в 1795 году, краковяне не собирались мириться со своим плачевным положением и активно вели национально-освободительную борьбу. Австрийские власти, боясь восстаний и зная, что в городе хорошие укрепления, чтобы обезопасить себя на случай осады, решили, что нужно снести городские стены.
Долго находившиеся в запустении, лишенные надлежащего ухода, крепостные башни и стены все же не разрушались, устояв и перед временем, и перед врагом. В начале XIX века их снесли, сохранить удалось только северный фрагмент укреплений, где по-прежнему стоит величественная Флорианская башня. Профессор Ягеллонского университета Феликс Радванский решился на маленькую хитрость и сумел убедить австрийские власти в несообразности разрушения северных стен. Апеллируя тем, что город нередко донимают северные ветры, приносящие холод и болезни, он убедил их, что уничтожение стен может отрицательно сказаться на здоровье высокого начальства, которое любило прогуливаться в этой части города.
