Я кивнула.
– Милая, вот и у тебя предохранитель вылетел.
На миг на его физиономии промелькнуло раздражение. Оливер не злился на своих родных, но все же досада прорвалась наружу.
– Айрис и Коннор – идиоты, – буркнул он. – Им даже пытаться не стоило использовать тебя в качестве заземления. Все равно что посадить ребенка в кабину самолета и приказать лететь. Не то чтобы ты ребенок, – добавил дядюшка, уловивший мою обиду и готовый сразу же сгладить ее.
Картинки закружились в моей голове, соединившись в единое целое. Джинни умерла, и я первой обнаружила ее тело! Я сделала резкий вдох и спросила:
– Они нашли то, что хотели? Тетя Айрис узнала, кто убил Джинни?
– Нет, милая. Боюсь, ты сложилась, как складной столик на обильной трапезе баптистов. Они ничего не выяснили. И они сделали глупость, рискуя твоей жизнью. Надо было предоставить все полиции. В конце концов, что они могли? Коннор взял бы ружье и пошел охотиться на убийцу? Или они бы начали разыгрывать «Макбета», чтобы уничтожить подлеца заклинаниями? Они ничего не добились, а копы, которые прибыли на место преступления, просекли, что все уже испорчено и для вынесения приговора даже чистосердечного признания не хватит.
– Мне жаль… – начала я, но умолкла, поскольку вошел врач. Лет пятидесяти с небольшим, но еще вполне симпатичный. Не молодой блондин, на появление которого надеялся Оливер, хотя дядя вряд ли был разочарован.
– С возвращением, Мерси, – сказал врач, холодно поглядев на Оливера.
– Здравствуй, Оливер, – добавил он, вытаскивая из кармана фонарик, чтобы осмотреть мои глаза. Судя по тому, как он произнес имя моего дяди, за этим стояла целая история. Наверное, дядя Оливер везде попадал в переделки.
– Привет, Майкл. Или обращаться к тебе «доктор»? – полюбопытствовал Оливер.
– Рекомендовал бы вообще ко мне не обращаться, – отчеканил врач, и его лицо превратилось в ледяную маску, лишенную эмоций. Наверняка у него в покер играть отлично получается. Мне уже нравился доктор Майкл, кем бы он ни был.
Врач проверил мой пульс, сверился с данными в медицинской карте и одобрительно кивнул: дескать, ему теперь в палате делать нечего.
– С вами, Тейлорами, я четко уяснил одно. Я никогда не смогу выяснить причины ваших болезней, как и причины вашего выздоровления, – произнес он. – Я продержу тебя здесь еще денек, на всякий случай, чтобы на больницу в суд не подали. Могу сделать всякие анализы, облегчить тебе кошелек, но ты из Тейлоров, и я точно знаю, что если пациент Тейлор очнулся, то жить он будет. Мои соболезнования по поводу Джинни. Она была очень дружна с моей бабушкой.
Повесив медицинскую карту на спинку койки, он вышел, стараясь не встречаться взглядом с Оливером.
– Можно было догадаться, – усмехнулся Оливер.
А я принялась гадать, относилось ли его заявление к словам врача по поводу моего здоровья или к тому, что с ними обоими произошло в прошлом..
– Позвоню твоей сестре, порадую ее весточкой, что ты очнулась. Она сидела рядом с тобой, час назад ушла. Я уговорил ее красавчика, чтобы он ее отсюда увел.
– Его зовут Джексон, – сказала я, сообразив, что Оливер не знает имени парня.
Одна мысль о Джексоне – и меня с ног до головы окатила волна тепла.
– Ого! – громко воскликнул Оливер. – Вижу, у нас намечаются некоторые проблемы с мальчишкой. Кстати, полюбуйся, цветы, целая охапка! – Он кивнул на возвышающийся над полом огромный букет роз. – Они от Питера. Мэйзи сказала, что он принес их, когда с работы на ланч ходил. Полагаю, недельный заработок потратил.
Я закрыла глаза, притворившись, что засыпаю, но одурачить телепата было нелегкой задачей. Однако Оливер не подтрунивал надо мной. И вскоре я действительно погрузилась в сон.
Когда я проснулась, уже миновала полночь. Сначала я подумала, что зашла медсестра, но, когда зрение сфокусировалось, сердце дрогнуло, а потом сжалось от стыда. Возле моей койки стоял Джексон. Он провел указательным пальцем по моей правой щеке, а другой приложил к губам, давая знак молчать.
– Я не хотел тебя пугать, – еле слышно прошептал он. – Просто хотел посмотреть, как у тебя дела.
Я поразилась тому, как потрясающе он выглядит, даже в тусклом свете ночной люминесцентной лампы. Копна светлых волос, ярко-голубые глаза. Будто он принес с собой кусочек летнего неба.
– Как ты сюда пробрался? – спросила я. – Часы посещения давно кончились, так ведь?
Монитор сразу выдал мои истинные чувства. Мой пульс участился. Я знала, что он парень моей сестры, понимала, что это плохо. Но, в конце концов, ничего страшного. Я никогда не сравнюсь с Мэйзи, а Джексон ее обожает. Они обязательно поженятся и родят чудесных херувимчиков, а моя тайная любовь ни на что не повлияет. Если я промолчу, никто ни о чем не догадается. Остается лишь надеяться, что постепенно мои непрошеные чувства угаснут. Я мысленно напомнила себе, что надо быть поосторожнее с дядей Оливером.
– Я нашел способ, – ответил Джексон, и его глаза блеснули. – Оливер сказал, что ты идешь на поправку, но я решил сам убедиться.
– Как Мэйзи?
– Насчет нее не беспокойся. Она отдыхает дома. Ваша семья затеяла что-то грандиозное, и Мэйзи, похоже, в гуще событий. Большую часть дня она проводит с Айрис и Коннором, а затем они все отправляются на боковую. Они секретничают, да и Коннор попросил меня убраться восвояси после ужина в своей самой очаровательной манере. Правда, Мэйзи пообещала мне, что завтра все объяснит. Но она намекнула, что грань была нарушена смертью Джинни.
– Кто-то должен занять место Джинни, – вырвалось у меня, и я тотчас пожалела о сказанном. Не представляю, многое ли Мэйзи ему рассказывала, но знала, что мне надо помалкивать. – Забудь.
Я попыталась изобразить замешательство, еще сильнее, чем на самом деле.
– Похоже, у меня в голове еще не все провода распутались.
Он улыбнулся и взял меня за руку.
– Думаю, я рано или поздно привыкну к диковинным вещам, которые творятся в вашей семье, – заверил меня он. – Но, Мерси, признаюсь, иногда хочется хоть немного чего-то нормального, поэтому я о тебе и подумал.
Я вздрогнула и рывком высвободилась. В моей семье нормальность не была комплиментом, и я не желала, чтобы Джексон так меня называл.
– Извини, – мягко произнес он, – зря я тебя потревожил. Но я хотел тебя проведать. Закрывай глаза и спи.
Против воли я повиновалась ему. Почувствовала, как он коснулся губами моего лба, так отец мог бы поцеловать больного ребенка. А потом его губы коснулись моих, нерешительно и совсем ненадолго. Я распахнула глаза, но он уже исчез.
Глава 6
Возвратившись домой из больницы, я целый день провела в постели, но по крайней мере в своей. На следующее утро я проснулась спозаранку, чувствуя себя совершенно здоровой и испытывая жгучее желание куда-нибудь отправиться. Специально оставила мобильник на прикроватном столике, чтобы не выслушивать наставления Айрис. Подростком я часто тайком убегала из дома, и сейчас прошлый опыт мне пригодился. Я вылезла из окна, спустилась по решетке для вьющихся растений и оказалась на свободе. Начиналось прекрасное утро, пусть и влажноватое.
Я принялась гулять по улицам Саванны на автопилоте, особо не думая, куда попаду. В итоге я забрела на площадь Чиппева, купила кофе в «Галерее» и отправилась в парк. Переросшие азалии уже обрезали, и многие бездомные лишились своих убежищ. С одной стороны, я понимала, что за деревьями надо ухаживать, но с другой, и людей мне было жаль. Наверное, Чиппева больше нравилась мне в прежнем, запущенном виде, в ее зеленом буйстве таилось что-то родное и успокаивающее.
Скамейки были заняты либо туристами, представляющими себя в роли Форреста Гампа и фотографирующими друг друга, либо теми же бездомными, которых хотели выдворить из парка. Я уселась на землю под моим любимым деревом. Старалась не думать о Джинни, о том, что с ней сделали, отвлекаясь на болтовню окружающих. Пила кофе и рассеянно смотрела на шпиль пресвитерианской церкви.
Мимо меня пробежала маленькая девочка ангельского вида, засмеялась, когда отец поймал ее и подкинул вверх. Наблюдать за ними мне было и приятно, и горько одновременно. Храни меня Бог, но я завидовала девочке, у которой есть папа. Почему мама не сказала, кто был нашим отцом? А вдруг и на нашу с Мэйзи долю тоже бы выпало простое человеческое счастье, узнай мы его имя? Наверняка у мамы имелись веские причины хранить это в тайне, но иногда мне очень хотелось, чтобы все сложилось по-другому.
– Так я и думала, что найду тебя в парке, Мерси! – раздался голос тети Эллен, и я обернулась. – Когда ты маленькой была и убегала из дома, я всегда шла сюда, искала тебя в тени этого почтенного джентльмена.
В первое мгновение мне показалось, что она отдает честь статуе Джеймса Оглторпа, основателя Саванны, но она просто прикрывала глаза рукой.
– Солнце жарит намного сильнее, чем обычно, – заявила она, уже собираясь сесть на траву, но спустя секунду передумав. – Милая, боюсь, я не в том возрасте, чтобы самой изящно встать с земли, но пока и не в том, чтобы гордость позволила мне попросить твоей помощи. Ладно, вставай, дорогая.
