Когда клиент с молодой женой уселся в свой огромный черный джип и отчалил в гостиницу «Россия», Лидия Павловна достала из сумочки сотовый. Надо было сделать пару звонков. Первый – продавцу. Трубку долго не брали, и Лидия уже начала волноваться. Она знала, что у старика бессонница и ему можно звонить допоздна. Телевизор, что ли, смотрит? Наконец, старик ответил:
– Алле. Кто это? Алле.
– Добрый вечер Федор Самсонович. Как ваше драгоценное здоровье?
– Здоров, хвала ангелу-хранителю. Лидуша, ты?
– Я, кто же еще. Федор Самсонович, я к вам на днях покупателя привезу.
Старик сразу оживился.
– Славно, Лидуша, славно. А то я уже соскучился. Квартирку-то подготовить?
– Да не стоит суетиться. Пусть все остается как есть. Главное, себя подготовьте. До встречи, Федор Самсонович.
– До встречи, драгоценная ты моя.
«Да уж, драгоценная!» – покачала она головой и набрала второй номер, заветный.
– Юра, привет. Не разбудила?
– Смеешься? Со службы только пришел.
– Я без дела не звоню. Есть клиент на «кутузовскую». Работаем по старой схеме.
– Я понял, – сказал он сдержанно. – Всех предупрежу. Кто он?
Лидия с усмешкой вспомнила клиента в канареечном пиджаке:
– Провинциал, по виду бандит. Много понтов, мало мозгов. Со своим адвокатом. Жена – певичка из тамошнего кабака.
– Красивая?
– Бабник ты, Юра, – ласково сказала она. – Женщины тебя и погубят.
Он рассмеялся:
– Ты-то не погубила. Напротив, озолотила.
– Я не женщина, я риэлтор.
– А жаль. Ладно, на связи.
И он дал отбой.
«С этим тоже надо что-то делать, – невольно вздохнула она. – С его любвеобильностью».
Это была ее «крыша», и Лидия ею особенно дорожила. Она посмотрела на часы и подумала, что племянница, должно быть, уже спит. Проблем накопилось много, и все их надо было решать. Но Бестужева привыкла к такому графику. Это Москва, не Грачи. Здесь постоянно надо быть в тонусе, потому что никогда не знаешь, где потеряешь, а где найдешь. Терять не хочется, а найти желательно клад, да чтобы золото в нем никогда не кончалось. Этакий бездонный сундук, который открывается по первому твоему требованию и где лежат виллы, яхты, приглашения на гламурные пати, ювелирные украшения от Тиффани и Картье, хорошо бы, и вечная молодость там лежала, но это вопрос больше к пластическим хирургам. Который Лидия еще не задавала. А пора.
Она опять со вздохом вспомнила племянницу. Теперь уже зависти. Глупышка. Ей двадцать лет, и она не знает цену ни этому, ни чему-либо вообще. Так и разбазарит свое сокровище, а самое ценное вручит какому-нибудь подлецу, и будет потом лить слезы, как сестра Марья. Хотя нет. Марья не плачет. Она несгибаемая. Молча ждет своего часа.
Мне отмщение…
«Ты скоро уберешься отсюда обратно в свои Грачи», – зло подумала Бестужева о Сашеньке и решительно зашагала к подъехавшему такси.
IV– Вот здесь ты будешь жить. Осматривайся. Обживайся. Вот ключи.
Сашенька сжала в потной от страха руке ключи и с тоской посмотрела на выцветшие обои. Мебель убитая, диван вот-вот развалится, шкаф весь в царапинах и сколах, раковина на кухне ржавая, а в санузел страшно даже зайти. Разумеется, он был совместный, потому что сама квартирка крохотная. До Москвы – час езды на пригородной электричке.
– Не час, а пятьдесят пять минут, если со всеми остановками. А если нет, то и меньше, – наставляла тетка. – Учись мерить все по-московски. Время, расстояние, проблемы. Дорога – это не проблема, когда есть работа. И вообще, тебе повезло. Я гораздо хуже начинала.
Она подошла к окну. Сашенька видела в мутном стекле над теткиной головой ажурные конструкции подъемных кранов, все они были в непрерывном движении. В квартирке стоял несмолкающий гул: через дорогу строился целый микрорайон. Да еще и под окном была автобусная остановка.
– Привыкнешь, – равнодушно сказала тетка. – Ты будешь приходить домой часов в девять-десять и с ног валиться от усталости. И будешь спать так крепко, что не услышишь, даже если под твоим окном взорвется бомба. Точно так же тебе будет все равно, какие здесь обои. Первые пять лет выкинь из жизни, если хочешь зацепиться за Москву. Работа, работа и еще раз работа.
– А где я буду работать? – робко спросила Сашенька.
– Я нашла тебе местечко секретаря в компьютерной фирме.
– В компьютерной фирме?! – она пришла в отчаяние. – Но я же гуманитарий! Я ничего не смыслю в компьютерах! Я даже не знаю, как они включаются!
– Привыкнешь, – равнодушно повторила тетка.
Разумеется, она знала, что племяннице при ее бедности негде было разжиться компьютером. И в Грачах они есть пока лишь у избранных. Сашенька ничего не может смыслить ни в компьютерных программах, ни в устройстве самих компьютеров, не может отвечать на вопросы о них, следовательно, провалит все звонки. Лидия Павловна намеренно устроила племянницу в эту фирму. Это была та самая фирма, где Бестужева когда-то с год работала поваром. Они выжили и стали наряду с оргтехникой торговать компьютерами, благо на них начался настоящий бум. И даже поднялись. Теперь фирму «РИТМ»[1] вполне можно было назвать не маленькой, а средней.
Шансы племянницы удержаться на такой работе были невелики. Лидия Павловна предупредила старшего менеджера, чтобы с Адуевой не миндальничали. Никаких поблажек, напротив: по всей строгости закона. Со штрафами и со всеми рабочими субботами, как положено новенькой.
– Пусть привыкает к Москве, – со змеиной улыбкой сказала она.
Менеджер кивнул:
– Понятно.
Так что Сашенькины дни в столице были практически сочтены. Лидия Павловна с удовольствием думала о том, что и племянница уберется восвояси, и Марья не сможет предъявить претензий.
– Но те… Лика, – Сашенька наконец-то выговорила это «Лика». – Я думала, что буду работать у вас.
– У меня это где? – с удивлением посмотрела на нее тетка.
– В вашем агентстве недвижимости.
Лидия Павловна расхохоталась. Она живо представила себе Сашеньку маклером. Как на духу обо всем.
– А вид из окна куда?
– На помойку. – Хотя мусорные контейнеры сбоку, а прямо по курсу очень даже симпатичный сквер.
Или:
– А вы уверены, что в квартире до приватизации не были прописаны несовершеннолетние?
– Ой, я сейчас посмотрю… В документах об этом ничего нет…
Разумеется, нет! Иначе квартиру не продашь. А так у покупателей есть шанс занести судье, если эти несовершеннолетние вдруг объявятся, и отсудить спорную собственность. А могут и не объявиться. Вторичка – это русская рулетка. Особенно квартиры, доставшиеся по наследству или по дарственной, которую можно при желании отозвать. А уж эти несовершеннолетние просто беда! Опекунские советы зверствуют, и уж, конечно, не бескорыстно они так заботятся об интересах своих подопечных. Даже права внебрачных детей учитываются, если отец записан в свидетельстве о рождении. В любом законе есть лазейка, практически любой договор можно оспорить. И вот племянница, как на духу, выкладывает всю подноготную! В то время как надо лукавить:
– Не беспокойтесь, у нас работают квалифицированные специалисты. Мы все как следует проверим и выдадим вам страховое свидетельство.
Немногие знают, что агентство недвижимости не уполномочено выдавать никаких страховых свидетельств. Главное, побольше красивых бумаг и печатей в них. А там как повезет. Повезло же в свое время Лидии Павловне, и она получила за смешные деньги сказочную квартиру в сталинке.
– Нет, милая, у меня ты работать не будешь, – сказала она, перестав смеяться. – У тебя нет… опыта. И образование не соответствует, – сказала она, хотя в маклеры брали всех подряд. Сама Лидия Павловна стала риэлтором с корочками кулинарного училища и только потом закончила институт. – Ну, все, я поехала. Да, вот тебе адрес, – и она сунула племяннице визитку. – Приедешь туда к девяти и скажешь, что от меня. Они в курсе.
– А как туда ехать? – с ужасом спросила Сашенька, вертя в руках визитку.
– На метро, милая.
– А как же электричка?
– Сначала на электричке, потом на метро, – начала раздражаться тетка. – Господи, какая же ты тупая!
– Я думала, вы в первый раз меня туда отвезете.
– А дальше что? Стать тебе нянькой? У меня дел по горло, на подходе важная сделка. В ближайшее время я буду страшно занята.
Это была чистая правда. Клиент все-таки клюнул. Позвонил сегодня с утра, сказал, что готов посмотреть квартиру. По тому, как от жадности дрожал его голос, Лидия Павловна поняла, что мужику не терпится. Видать, адвокат объяснил ему, какой лакомый кусок одинокий старик с квартирой на Кутузовском. Наполовину глухой и слепой. А еще доверчивый как ребенок. Лидию Павловну ждали нелегкие две недели, а потом настоящая битва, когда клиент поймет, как жестоко его кинули. И при этом надо остаться чистенькой и желательно тоже жертвой.
Все это Бестужевой предстояло проделать в ближайшем будущем, и ей в самом деле было не до племянницы.
