от других просто отмахивались из страха, разочарования или удобства. Но для любого, кто хотел увидеть правду, было очевидно: Уолт не бросал Марсию.
Со временем обе женщины в жизни моего отца вынужденно смирились с ситуацией двоеженства. Папа даже оставил Криса с Марсией, пока мама рожала меня. Несмотря на то что обе женщины редко оказывались в одном месте в одно и то же время, все их дети стали проводить вместе время в различных комбинациях. Марсия иногда присматривала за Крисом, а дети Марсии навещали нас на Уолнат-авеню.
Затем, в одно прекрасное летнее утро 1972 года, стук в дверь начал вплетать еще одну нить в это разрастающееся полотно. Мама вспоминала, как столкнулась лицом к лицу с судебным приставом. Возможно, мой отец никогда бы не бросил Марсию, но Марсия снова решила уйти от него – и на этот раз она была полна решимости довести дело до конца. Она подала на развод и указала адрес на Уолнат-авеню в качестве места, где Уолт должен был получить повестку. Просматривая исковое заявление, мама дошла до раздела, где были перечислены иждивенцы: Сэм, Стейси, Шона, Шелли, Шеннон… и Куинн Маккэндлесс. Имя Куинн стало неожиданностью. Билли, конечно, знала остальных детей и неоднократно приглашала старших к себе домой. Но, конечно же, у Марсии не мог родиться другой ребенок, о котором Билли бы не знала. Она бы знала. Уолт сказал бы ей. Мама немедленно посадила трехлетнего Криса и меня в машину и поехала к дому Марсии. Там она увидела, как Марсия во дворе наблюдает за игрой пятерых своих детей и держит на бедре шестого малыша. Согласно исковому заявлению, Куинн родился незадолго до Рождества 1969 года.
Доказательств постоянных измен отца было слишком много, чтобы их игнорировать, и мама пришла в ярость. Она даже собрала нас с Крисом и отправила к своим родителям в Мичиган. Но следуя схеме, которая впоследствии стала слишком знакомой, она вскоре простила папу и забрала нас. Отец настаивал, что Куинн – не его ребенок.
Маме было проще поверить ему.
Незадолго до того, как Марсия подала на развод, Уолт избил ее настолько сильно, что тринадцатилетний Сэм вызвал полицию. Когда они приехали, то просто попросили папу уйти и не возвращаться. Но Марсию больше не беспокоило отсутствие защиты со стороны полиции или следующий угрожающий поступок Уолта. Это не имело значения, потому что она уходила. Она продала дом, собрала всех шестерых детей и вернулась домой в Колорадо. Потом папа получил работу, из-за которой перевез маму, Криса и меня в Вирджинию. Две семьи теперь разделяло расстояние, но мы были тесно переплетены и всегда будем.
Тогда и в последующие годы я знала своих сводных братьев и сестер только как веселых, крутых товарищей по играм, которые забирали меня, играли со мной и Крисом, а затем уезжали до следующего раза. Маленькой девочкой, сидя на маминой кровати и играя руками со своими выгоревшими на солнце кудрями, я ничего не знала об этой загадочной истории.
Я принимала то, что иногда у нас была большая семья, а иногда нет. Во втором случае мы с Крисом становились партнерами в борьбе со злыми силами мира. Когда наша семья увеличивалась, мы напоминали семейку Брэди[4], но криков было гораздо больше. Мы отправлялись на групповые прогулки с папой и мамой, к нам приезжали родственники и друзья. Однажды мама сшила всем девочкам одинаковые зеленые платья для вечеринки, в тон своему. Мы все присутствовали на этой вечеринке, и у всех нас были одинаковые причудливые прически. Шона вспоминает, что чувствовала себя особенной, как будто ее наконец включили в особенный список благодаря этим продуманным подаркам от Билли, а еще красивой. Для завсегдатаев вечеринок мы были любимой и тесно сплоченной семьей. Но особенно Шона запомнила то, как ее мачеха попросила вернуть платья после вечеринки.
Когда друзья спрашивали, в каком классе учился Шеннон, мама говорила, что его оставили на второй год, чтобы объяснить, почему они с Крисом учились в одном классе. Иногда наши родители заявляли, что один из нас или даже несколько – не биологические члены семьи. Обычно так объяснялось происхождение Куинна. Родившись между Крисом и мной, он выступал в роли изобличающего доказательства. Уровень боли и замешательства у меня и моих братьев и сестер зависел от возраста и способности понимать.
Где-то на этом пути мама стала сообщницей отца. «Твой отец так добр, что заботится о Куинне, – говорила она мне. – Хотя вообще-то он не обязан». Она уточняла, что любой заметит, насколько Куинн похож на «хорошего друга» Марсии. По правде говоря, было очевидно, что у Куинна папин подбородок, смех и дар приковывать внимание всех присутствующих.
Летом, когда мне исполнилось семь, папа арендовал дом у своего друга и коллеги Теда Паундера в Альтадене[5]. Он работал руководителем проекта по программе запуска Seasat 1 – первого спутника, предназначенного для дистанционного зондирования океанов Земли с помощью радара с синтетической апертурой, – и тогда все дети могли проводить время вместе.
Мне было безумно радостно, когда все мои братья и сестры оказывались одновременно в одном месте. В плохие для родителей дни девятнадцатилетний Сэм, самый старший из всех, расчетливый и ответственный, исполнял роль отца и водил нас всех в бассейн. Восемнадцатилетняя Стейси, креативная и заботливая, заменяла мать. Пятнадцатилетняя Шона была милой, услужливой, типичной девчонкой – ей всегда больше нравилось красить ногти, чем копаться в грязи вместе с остальными. Четырнадцатилетняя Шелли, дерзкая и великолепная, была папиной дочкой во многих отношениях и в то же время всегда могла направить свою энергию на любовь и защиту тех, кто был для нее важнее всего. Десятилетний Шеннон был сильным и веселым, но вскоре стал замкнутым и злым, а вдобавок очень чувствительным. Крис, которому тоже было десять, всегда возглавлял банду в одном авантюрном начинании за другим. Восьмилетний Куинн был покладистым и нежным, мальчишкой до мозга костей, невероятно милым.
В семь лет, когда я уже несколько раз слышала, что Куинн на самом деле не мой брат, я втрескалась в него по уши – и это без труда заметили старшие дети. Однажды вечером мы устроили дома танцы, и Шелли без устали дразнила меня каждый раз, когда я краснела от того, что Куинн брал меня за руки и начинал кружить.
Тем летом мы почти каждый день плавали в большом бассейне на заднем дворе. Мы ходили под парусом на остров Каталина на судне мистера Паундера. Мы ездили в Диснейленд,
