— Лорд. Лордушка, что с тобой?
Парень, по виду ровесник невольной виновницы трагедии, присел перед бездыханным телом любимца.
Но, увы, от смерти нет лекарств. И он заплакал, стыдясь своих слез и вытирая лицо рукавом.
Юле стало очень неловко и захотелось попросить прощения за содеянное.
— Я, я не нарочно… — пробормотала она, получив в ответ удивленный взгляд. — Не хотела я.
— Да вы-то тут при чем? — отмахнулся парень. — Никто вас не винит.
И, окинув девушку обеспокоенным взглядом и, видимо, решив, что она заслуживает доверия в таком деликатном деле, попросил:
— Побудьте с ним, а? Я быстро, только за машиной сбегаю. В Лорде ведь больше девяноста килограммов, на руках не дотащу.
Не желая отказывать безутешному хозяину, потерявшему четвероногого друга, девушка кивнула:
— Конечно, я посторожу.
И парень, изредка хлюпая носом, побрел прочь, иногда оглядываясь, словно желая убедиться, что это не шутка. А вдруг Лорд, проказник эдакий, сейчас кинется вдогонку, встанет лапами на грудь и оближет лицо шершавым языком.
Рассматривая собачий труп, Юля впервые задумалась, что же это с ней творится. От былой эйфории не осталось и следа, а на ум пришла банальная истина, гласящая, что за все приходится платить. Вот только расплачиваться за ее благородство пришлось ни в чем не повинной животине. Но, Юля не была кисейной барышней, и профессионал в ней холодным, расчетливым тоном напомнил, что соотношение было как минимум десять к одному. Все же десять человеческих судеб стоили смерти пусть тысячу раз благородной и горячо любимой, но все же собаки.
Подъехала машина, из которой вышел хозяин бедного Лорда. Кивнув в ответ на благодарность, Юля медленно ушла, кусая губы и сосредоточенно глядя перед собой. Еще не до конца оформившаяся, ей не давала покоя настойчиво зудящая мысль: как сделать ее действия максимально безопасными для окружающих и приносить по возможности больше пользы безусловно нуждающимся в ней людям.
Алексей Иванович поднимался по трапу самолета. Таможенный досмотр не занял много времени, так как путешествовал он налегке. Да и пожелай он провезти контрабандой что-нибудь эдакое, кто бы смог помешать? Но, возить героин в желудке или доллары в трусах — это удел неудачников. Он же солидный российский бизнесмен, совершающий деловую поездку. И не к лицу ему позориться, рискуя репутацией и навлекая на себя массу досужих разговоров.
Войдя в салон, Алексей Иванович одобрительным взглядом окинул стройную фигурку стюардессы и прошел на свое место. Не единожды совершая полеты, он прекрасно знал расположение кресел в салоне и всегда старался взять билет на место возле иллюминатора. Так было легче скрыть презрение, невольно проступавшее на лице при взгляде на этих самодовольных баранов. Когда-то очень давно господин Смирнов, носивший тогда другую фамилию, едва не поддался искушению устроить себе пир. Десертом были бы пилоты, и его не очень волновали последствия катастрофы. Еще бы, с таким-то «запасом». Но, в конце концов благоразумие взяло верх. И он, покрытый холодным потом и дрожащий от перевозбуждения, попросил у стюардессы что-нибудь успокаивающее, «откачав» при этом немалую часть девичьей жизни.
С тех пор он всегда принимал пару таблеток, перед тем как сесть в самолет. И старался побольше внимания уделять облакам, неизменно равнодушным и принимавшим порой такие фантастические формы, что казалось, будто переселился в одну из детских сказок, иногда «извлекаемых» из памяти навсегда ушедших жертв.
— Уважаемые пассажиры, экипаж приветствует вас на борту нашего самолета, совершающего рейс…
Алексей Иванович прикрыл глаза, вспоминая свой первый полет на челноке, доставивший его, пятнадцатилетнего, на спутник родной планеты. Никаких иллюминаторов не было и в помине. Их, подобно скоту, загнали в металлическую коробку с неудобными сиденьями, доставленную на территорию школы. Восемь часов спустя летающую тюрьму открыли, и только пониженная гравитация подсказала, что они прибыли на место. Смирнов невольно ругнулся сквозь зубы. Жаль, конечно, что не удалось «забрать» с собой хотя бы одного нормального из того мира. Но, те не были глупцами и отгораживались от их племени ими же самими, предварительно оболваненными всеми этими сказочками про высокую мораль и дурацкие нравственные ценности. Почувствовав, что начинает злиться, он проглотил несколько капсул сильнодействующего снотворного и, закрыв глаза, начал считать про себя барашков. Вернее, овечек, длинноногих, блондинистых и непременно с голубыми глазами.
Самолет, миновав прибрежную зону, заходил на посадку. Прибывали они в столицу греко-турецкого государства Никосию. До Кирении, расположенной на северном побережье острова, необходимо было добираться на машине, которую Алексей Иванович взял напрокат прямо в аэропорту.
Петляя по горной дороге, пересекающей хребет, давший название городу, россиянин любовался оливковыми плантациями у подножия гор. Он не знал ни одного из двух государственных языков, но справедливо считал, что это не составит ему проблем. Судя по сумме, переведенной покойным банкиром на этот и так не бедствующий остров, с него должны сдувать пылинки, обхаживая подобно богатому дядюшке перед составлением завещания.
Трехэтажный город с плоскими крышами не произвел на него впечатления. Но, Алексей Иванович приехал сюда не за приятными впечатлениями и, не особо глазея по сторонам, стал искать нужный адрес.
В конце концов ему надоело бестолковое метание и галдящие на незнакомом языке смуглые люди, в которых он не мог распознать ни греков, ни турок. И Алексей Иванович, оставив машину и зайдя в ближайший ресторан, сел за столик и составил компанию одинокому пожилому человеку. Он заказал чашечку кофе, расплатился и стал неторопливо прихлебывать горячий напиток, выжидая удобный момент. Убеленный сединами киприот расстался с жизнью, понадобившейся заезжему монстру только для того, чтобы узнать дорогу и провести десятиминутные переговоры.
Оставив тело полулежать на стуле, Алексей Иванович выбрался на улицу. Если уж на то пошло, они сами виноваты, заставив его своей бестолковостью пойти на крайние меры.
Какофония островной жизни стала обретать смысл, а отпавшая необходимость задавать вопросы значительно ускорила дело.
В банке, существовавшем в основном за счет мошенников со всего мира, лишних вопросов никто не задавал. Клиент знал номера счетов, суммы вкладов и вполне уверенно отдавал распоряжения. Приведя дела в одному ему ведомое состояние, господин Смирнов покинул учреждение и направился к морю. Дела делами, но и о том, что находишься в райском местечке, куда приезжают отдыхать туристы со всего мира, забывать не стоило. В банке ему обменяли по грабительскому курсу часть денег на местную валюту, и Алексей Иванович собирался взять напрокат яхту. Недостатка в девочках тоже не ощущалось, и его ждало прекрасное времяпровождение.
Яхта, на борту которой золотыми буквами сияло название «Афродита», понравилась с первого взгляда. Команда состояла из хозяина, исполнявшего обязанности капитана, и мальчишки, отвечавшего за все остальное, тоже не вызывала опасений. В случае же возникновения каких-то догадок пойдут на закуску, пополнив его «закрома» своими жалкими жизнями.
Тоненькая пачка денег сменила владельца, и суденышко отчалило, направляясь к восточной оконечности острова. Смирнов стоял, опираясь на фальшборт, всматривался в удаляющийся берег и немного сожалел, что не согласился на предложение шлюхи, набивавшейся в попутчицы. Но, нет, по пути встретится не один десяток любительниц легкой наживы. А местные жрицы любви наверняка знакомы с хозяином яхты, что вызвало бы лишние вопросы.
Девчонку они подобрали спустя два часа в небольшом городке. Никакой экзотики в ней не было. Девушка славянского типа, говорила с украинским акцентом. Смирнов усмехнулся про себя. Стоило ли забираться в такую даль, чтобы побаловаться с хохлушкой. Но, по большому счету ему было все равно. Вскоре жертва уже сладострастно постанывала, одурманенная предсмертными грезами. Ей, полагавшей, что знает о любви все, никогда еще не было так хорошо. И этот тридцатилетний парень даже начинал нравиться циничной шлюшке. Минут через десять все было кончено — путана умерла с блаженной улыбкой на устах и перестала интересовать насытившегося хищника.
В меру сил изобразив на лице скорбную мину, Алексей Иванович вышел на палубу и обратился к капитану:
— С девкой что-то не то. Вы бы посмотрели.
Киприот, получивший за сводничество комиссионные, ужом скользнул в каюту. Вскоре показалось его озабоченное лицо, и хозяин растерянно произнес:
— Она умерла, господин. Придется вызывать полицию.
Алексей Иванович достал из заднего кармана бумажник:
