Я обращался не к Тобольгану. Передо мной была вторая половина моего собственного «я», погрязшая в паутине самокопания и колебания, отравленная ядом нерешительности, растерянная, неуверенная, утрачивающая способность к активным действиям. Но теперь она находилась вне меня и потому больше не представляла опасности. К тому же я остро ощущал свое превосходство.
Я встал и поднял портфель.
— Только, знаете, я не стану с вами меняться. Это стресс, он пройдет. А я ненавижу чистоплюев, которые всегда правы, потому что стоят в стороне! И честно говоря, не люблю железную логику! Потому и пошел в добровольцы.
Я наклонился к Тобольгану и заглянул ему в глаза.
— А на Навое-II уже рождаются дети! И построено два города, пусть маленьких, но настоящих! И там нет преступности, пьянства, разврата и прочей мерзости! Вот так, Великий Логик мэтр Тобольган!
Проснулся я бодрым и уверенным, хотя запас энергии полностью и не восстановился. Тобольган оказался отличным кулинаром, и мы с аппетитом позавтракали. Потом он долго мыл посуду, а я лежал в кресле с закрытыми глазами и старался расслабить каждую мышцу. Завтра прибудет второй отряд добровольцев — сто пятьдесят человек. Даже после полученной подготовки месяц-другой им придется осматриваться, вживаясь в местную жизнь. А мне предстоят организационные хлопоты и текущая работа. Правда, теперь работать и жить будет веселее. И опасней.
Честно говоря, мне дьявольски хотелось домой. Но опытных, знающих обстановку, хорошо внедренных специалистов никогда не отзывают. Да они никогда и не просят об этом.
Я готов.
Тобольган упаковал в саквояж только самое необходимое, книги мы заберем позже.
В прихожей он замешкался и как-то растерянно оглянулся.
— Похоже на сон… Фантастические события в будничной обстановке. Надо, наверное, сказать напоследок что-нибудь значительное…
— Обязательно. — Я взял его за локоть. — Кристопер, например, сказал: «Черт побери, самое главное — не забыть трубку».
Он немного натянуто улыбнулся и открыл дверь.
Трефовый туз
Багровое солнце уже заходило за горизонт, посылая косые лучи в выжженную долину. Тени от кактусов удлинялись, из многочисленных трещин сухой земли выползали за добычей змеи и ящерицы. Приближалась ночь.
В сухом воздухе отчетливо послышался цокот копыт. Вскоре показался всадник на белом мустанге. По запыленной одежде и усталому лицу было видно, что за его плечами немалый путь. На нем были простые молексиновые штаны, грубая рубашка с ярким шейным платком и стетсоновская шляпа. На широком поясе, тяжело оттягивая его, висели два самовзводных револьвера калибра сорок пять. Это были последние образцы фирмы Сэмюэля Кольта. К седлу приторочены лассо, винчестер и две вместительные сумки.
Всаднику было около двадцати пяти лет. На загорелом, почти квадратном лице с массивным подбородком выделялись серые глаза, которые блестели как вороненая сталь. Это был Брэд Декстер, который во всех пограничных городках от Ларедо до Рио-Браво был известен под прозвищем Трефовый Туз из-за пристрастия к покеру, а также из-за умения выбивать пулями трефовые узоры.
Брэд Декстер за последние пять лет перепробовал немало ремесел. Золотоискатель, рудокоп, контрабандист, вышибала в салуне — словом, за его плечами были десятки тех профессий, которые создали ему репутацию картежника, задиры и, как ни странно, честного человека. Одно время на его жилете блестела звезда шерифа, но Брэду была по вкусу жизнь свободного и независимого человека, а не ревностного служителя закона. Последнее время он занимался стрижкой овец — до тех пор, пока не обнаружил у себя удивительную способность без промаха бить с двух рук.
Так Брэд избрал себе новую профессию — свободного охранника. Он сопровождал поезда, дилижансы и фургоны, так как бандитские шайки частенько нападали на переселенцев и почтовые поезда. Брэд постоянно кочевал с места на место, и его не обременяло сопровождение экипажа, который двигался в том же направлении. А люди, которых он брал под свою защиту, знали, что они в сравнительной безопасности, и щедро платили за это.
Брэд не единственный занимался этим промыслом. Таких людей было много — ведь на Западе умеют владеть оружием, — но Трефовый Туз прославился несколькими стычками с бандой Циско Кида, в которых он одерживал победу, поэтому в сопровождение с большой охотой брали его. Не всем это нравилось, завистники стремились избавиться от удачливого конкурента, а так как Брэд дрался на семидесяти дуэлях и только два раза был ранен, то большей частью выстрелы направлялись в спину. На теле осталось несколько следов от коварно пущенных пуль, но покушавшимся приходилось хуже — пули Брэда были смертельны.
Сейчас Брэд направлялся в Локано — небольшой городок у границы Мексики и Техаса. Дело в том, что он был связан обязательством чести. Пионеры, осваивающие Дикий Запад, были выходцами из разных краев, но зачастую привозили с собой обычаи родины. Декстер — уроженец Корсики, а там не забывают обязательств кровной мести. Из-за чего разгорелась война между семействами Декстер и Молано, уже не помнили, так как она тянулась несколько десятков лет, но в ущелье, где жили эти семьи, часто раздавались выстрелы, сначала из капсюльных ружей, потом из более современного оружия.
Достопочтенные джентльмены тщательно выцеливали друг друга, стараясь максимально сократить число противников. Им это удалось. Наконец со стороны Декстеров остались два брата, Брэд и Джеймс, а со стороны Молано — братья Рой, Джон, Боб, Баркли и их дядя Хэмп. В прошлом году Джеймс упал с коня с пулей между лопаток, а несколько месяцев спустя Брэд опередил выстрелом Хэмпа Молано.
Теперь Брэд надеялся встретить кого-нибудь из своих кровников и изменить соотношение четыре к одному, которое было явно не в его пользу.
Брэд добрался до Локано в полночь. Привязав коня, он зашел в ярко освещенный салун, открытый всю ночь. У стойки бара стояли несколько человек, остальные сгрудились в соседней комнате около стола, покрытого зеленым сукном. Шла крупная игра — в банке набралось уже около четырех тысяч долларов. Из шестерых партнеров остались четверо — двое вышли из игры.
Брэд очень устал — в другое время он обязательно посмотрел бы, чем кончится и эта игра, — поэтому, поужинав, он поднялся наверх. Хозяин салуна с радостью предоставил ему комнату, понимая, что лучшей рекламы, чем присутствие в заведении Трефового Туза, ему не придумать.
Спал Брэд недолго. Около двух часов ночи внизу раздались два выстрела. Брэд с «кольтом» в руке спустился вниз. Один из игроков зажимал рану в плече, другой уткнулся лицом в зеленое сукно. На спине расплывалось багровое пятно: с близкого расстояния пуля сорок пятого калибра прошивает человека насквозь.
Брэд взглянул на кучу банкнот, затем откинул убитого на спинку стула. Только громадная выдержка удержала его от возгласа изумления: перед ним был Боб Молано!
— Что произошло? — обернулся Брэд к ковбоям, плотной стеной обступившим место трагедии.
— Шулер, — кратко и равнодушно бросил кто-то из толпы.
Да, такие вещи здесь не в диковинку. Довольно часто какой-либо мошенник, допустив ошибку, тем самым выдавая себя с головой и зная, что пощады ему не будет, хватается за оружие. Иногда ему удается проложить себе дорогу к коню, иногда его ловят и тогда, положив руку на стол, простреливают ее в упор, а иногда кончается и так: шулер промахнулся, а его противник — нет. Брэд еще раз взглянул на мертвого Боба и пошел наверх. «Итак, три к одному», — подумал он, засыпая.
На другой день в салуне было больше посетителей, чем обычно: весть о приезде Трефового Туза быстро облетела городок. Брэд спустился вниз, когда солнце уже стояло высоко в зените. За завтраком он порасспросил собравшихся о новостях в городке и о том, где находятся сейчас братья Молано. Те тоже были незаурядными личностями — крутой нрав и умение обращаться с оружием снискали им своеобразную славу в пограничных районах. Брэду удалось узнать, что Роя Молано несколько дней назад видели в Ларедо. Об остальных братьях ничего не было известно.
