В руинах обнаружены фрагмент каменной плиты, известной в науке под названием «Стелы коршунов», и нижняя часть найденной в предыдущем сезоне статуи. Когда де Cap-зеку стало известно, что этим изваянием всерьез заинтересовался Ормузд Рассам, путешественник и археолог, ученик и друг Лэйярда, он хотел вывезти его. Но сделать это не удалось: основание статуи оказалось слишком тяжелым.
На следующий год в Телло приехал Рассам и проработал там несколько недель. Он тоже не смог вывезти статую, но в его руках оказалось множество табличек и надписи правителя Гудеа. Кроме того, было сделано несколько пробных раскопов.
Открытие Телло навсегда связано с именем де Сарзека. Этот замечательный археолог вновь приехал туда в 1880 г. и в течение последующих двадцати лет руководил десятью экспедициями, во время которых были найдены голова огромной статуи Гудеа, семь его менее крупных скульптурных портретов, недостающие фрагменты Стелы коршунов Эаннатума, множество статуэток и фигурок из бронзы. Де Cap-зеком были раскопаны величественные и великолепно отделанные храмы, жилые дома, «архив», где хранились десятки тысяч табличек самого различного содержания, в том числе судебные протоколы, на основании которых было детально изучено шумерское законодательство. Раскопанные культурные слои раскрыли историю города и последовательные этапы его строительства. В нижних слоях кроме кирпичей и предметов домашнего обихода обнаружили изделия шумерских ремесленников первой половины III тысячелетия до н. э.
Вскоре после того, как в Телло начались археологические работы, ученые отождествили найденный город с шумерским Лагашем.
Сейчас легко говорить об этих находках, но чего они стоили де Сарзеку! Конкуренты с завистью и неприязнью следили за его успехами. Не обошлось даже без интриг – была сделана попытка восстановить местное население против французской экспедиции. Но де Сарзек – не только археолог, но и дипломат (с 1888 г. он – консул, аккредитованный в Багдаде) – не оставался в долгу у своих противников. Сломить его смогла только болезнь. В 1900 г. де Сарзек слег. И хотя после длительного лечения ему удалось ненадолго подняться, продолжать раскопки он уже не мог.
Наука многим обязана де Сарзеку. Обнаруженные им надписи дали возможность Опперту, Гейзе и Амио доказать существование языка шумеров. На основе его материалов в результате систематических изысканий были подробно изучены отдельные периоды истории Шумера, в особенности эпоха первого расцвета Лагаша (XXIV в. до н. э.) и второй расцвет этого города-государства (шумерский Ренессанс, годы царствования третьей династии Ура – XXI в. до н. э.).
После де Сарзека руководство работами в Телло взял на себя Гастон Крос. В 1903-1909 гг. им были организованы четыре экспедиции, получены ценные материалы о шумерском зодчестве и обследовано кладбище под так называемым холмом «Н». В 1929-1931 гг. Анри де Женуяк дошел до культурных слоев, соответствующих эпохам Джемдет-На-сра, Урука и Эль-Обейда. В экспедициях Женуяка принимал участие Андре Парро, который впоследствии возглавил работы. Среди открытий Парро следует назвать гробницы преемников Гудеа.
Трудно перечислить все археологические открытия, благодаря которым стало возможно изучение языка, истории, культуры и быта народа и государства, на протяжении тысячелетий пребывавших в забвении. Это заняло бы слишком много места. Поэтому назовем лишь некоторые.
Настойчивости и энергии немецкого археолога Роберта Кольдевея, который вслед за Гильпрехтом больше года провел в Фаре, мы обязаны открытием города Шуруппака, в руинах которого были найдены различные предметы и всевозможные таблички, в том числе содержащие списки богов, чиновников, перечни строений и многое другое. Пожалуй, еще более значительным следует считать открытие, сделанное Кольдевеем тремя годами раньше. В 1887 г. Кольдевей начал раскопки двух холмов неподалеку от Телло. На выбор места работ повлияло то обстоятельство, что именно в районе Телло де Сарзеком были сделаны необычайно интересные находки. Под холмами близ Телло Кольдевей надеялся найти не менее ценные памятники старины. Холмы Сургул и Эль-Хибба возвышались над пустыней более чем на 10 м. Прорыв в Шургуле десятиметровую вертикальную шахту, археологи обнаружили захоронения, которые затем стали попадаться всюду, где бы они ни копали. Погребения выглядели необычно: в них покоились полуобуглившиеся останки, в большинстве случаев завернутые в циновки; часть пепла и сожженных костей находилась в урнах. Рядом лежали топоры и пучки стрел, золотые украшения и изделия из глины. В сосудах хранились финики, зерно, маслины, вино. Гробницы разделялись проходами-улочками, настолько узкими, что по ним трудно было передвигаться. Было ясно, что археологи открыли город мертвых. Загадка Сургула до сих пор ждет разрешения.
Более обильный материал дали раскопки холма Эль-Хибба; здесь были раскопаны стены храма, в котором, по-видимому, воздавали почести повелительнице подземного царства Эрешкигаль.
Голова божества из Телль-Асмара
В числе важнейших археологических открытий следует назвать еще несколько. В 1902 г. немецкий ученый Вальтер Андрэ открыл Умму, а в 1903 г.- Адаб, где впоследствии вели поиски другие археологи, в частности американцы Бенкс и Пирсон. В 1919 г. по инициативе уже известного нам по раскопкам в Уре Г. Р. Халла начались работы в Телль-эль-Обейде, которые продолжаются и по сей день. Здесь были обнаружены следы наиболее древней месопотамской культуры. С 1925 г. велись раскопки в Джемдет-Насре, где Стефен Лэнгдон открыл материальные свидетельства более позднего по сравнению с эпохой Эль-Обейда периода истории культуры древнего Двуречья. В 1930-1936 гг. американский ученый Генри Франкфорт при раскопках в Телль-Асмаре обнаружил руины Эшнунны; позднее, в 1935-1937 гг., он открыл Телль-Аграб. С недавнего времени датская экспедиция ведет исследования на одном из островов архипелага Бахрейн, который, по-видимому, был перевалочным пунктом на пути шумеров к берегам Тигра и Евфрата.
Много тайн еще хранят пески Месопотамской равнины. Но благодаря усилиям многих поколений исследователей – ученых, искателей приключений и просто людей, глубоко интересующихся прошлым человечества, шагающих в одиночку, с рюкзаком за плечами или оснащенных современной техникой, бредущих наугад или вооруженных знаниями и опытом предшественников, – благодаря труду десятков и сотен неутомимых археологов мы можем сегодня составить представление о том, что происходило в Двуречье четыре-пять тысячелетий назад, можем подробно рассказать о царях и жрецах, о ремесленниках и крестьянах, о жизни и занятиях шумеров и о превратностях их судьбы.
Глава II. КРУПИЦЫ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕЙ ИСТОРИИ
Человеку, побывавшему сегодня в Южном Ираке, в той его части, которую, словно две руки, с двух сторон обнимают Тигр и Евфрат, между 33 и 31 градусами северной широты, трудно поверить, что пять-шесть тысячелетий назад здесь был один из самых многолюдных и, как полагают, самый цивилизованный уголок нашей планеты. Сейчас эти места, пустынные, с бесчисленными топями и болотами в поймах рек, выглядят в высшей степени неприглядно. Солнце с безоблачного неба излучает зной; сильные ветры гонят тучи песка; скудные дожди выпадают редко; лишь на короткое время, весной, желто-бурая пустыня расцвечивается зеленью трав и яркой пестротой цветов. Угрюма эта земля. Однако именно здесь возник очаг цивилизации на земле – древнейшая из известных культур, древнейшее из открытых до сих пор государств.
ДРЕВНЕЙШЕЕ НАСЕЛЕНИЕ ДВУРЕЧЬЯ
Данные археологии говорят о том, что в VI и V тысячелетиях до н. э. сначала в Северной, а затем и в Южной Месопотамии существовали оседлые поселения, жители которых занимались не только охотой, рыболовством и собирательством, но также земледелием. И в северной и в южной частях Двуречья возникали как близкие друг другу, так и существенно различающиеся между собой культуры. До нас дошли следы этих культур: изделия из камня и глины, сосуды с характерным для каждой из них способом орнаментации, орудия труда, охотничье оружие, украшения, фигурки и статуэтки, отражающие древнейшие верования.
Наши сведения о народах, которые некогда жили на этой территории, создавали здесь древнейшие культуры и основывали первые поселения, очень скудны. К числу наиболее древних поселений принадлежит открытое в 1948 г. экспедицией Роберта Брейдвуда поселение в Калат Джармо, возникшее, по-видимому, в VII тысячелетии. Оно находилось приблизительно в 50 км к востоку от города Киркук, в северной части Месопотамской равнины, между реками Нижний Заб и Дияла. Брейдвуд и его сотрудники опубликовали материалы, из которых явствует, что Джармо было оседлым поселением. Так в эпоху неолита был сделан решающий шаг – переход от кочевого образа жизни к оседлости. Глиняных сосудов здесь не обнаружено – должно быть, их еще не умели делать. Зато найдено множество глиняных фигурок животных, благодаря которым стало известно, что жители Джармо уже одомашнили собак, свиней, коз и овец. Между камнями, служившими жерновами, сохранилось зерно. Однако, поскольку каменные мотыги не обнаружены, ученые полагают, что жители Джармо еще не умели обрабатывать землю, а лишь собирали дикорастущие злаки. Глиняные статуэтки богини-матери свидетельствуют о существовании уже зачатков религии. Методом радиокарбонного анализа, при помощи которого современная археология определяет возраст находок, установлено, что поселение в Джармо возникло не позднее 4750 г. до н. э. Через два года после открытия, сделанного Брейдвудом, неподалеку от Джармо было раскопано еще одно поселение подобного типа. Существует предположение, что жители Двуречья пытались вести оседлый образ жизни и в более ранние периоды. Об этом свидетельствуют, например, раскопки в Барда Балка.
