систематические опоздания. Сдайте значок и оружие.
– Да, сэр.
Я заехал к Полу. Он через зеркальце наблюдал, как сестра делает перевязку.
– Привет. Как самочувствие?
Я и без ответа видел, что хорошо. Порозовел. Наел щеки.
– Иду на поправку. Ты как? Сестра Беккет, рвите пластырь длиннее, пожалуйста.
– Вышел на Датсона, обнаружил, что у нас орудует маньяк каннибал, меня отстранили.
– Что? Как отстранили? За что? – забыл о боли, что он так изображал перед медсестрой, Ротман подпрыгнул на кушетке.
– За правильно расставленные приоритеты.
– Мак… У нас и так нехватка людей. Я бы и сам сейчас вышел на работу, если бы не травмы. Иди к Кордону и умоляй его.
– Я не собираюсь целовать ноги этому куску напыщенного дерьма! Я не смог выехать на вызовы, потому что меня попросила помочь агент Скотт. Два убийства за два дня!
– Мы не работаем с мокрухой!
– Я вышел на Датсона.
– Убийства не в твоей юрисдикции. Ты должен подчиняться приказам, если не хочешь вылететь на улицу.
– Какой вкус у больничной еды? – спросил я.
– Что?! – Пол сморщился и пластырь отлип от его лица.
– Бесполезности. – ответил я и вышел из палаты.
Глава 7
В бюро появляться не стоило. Парни, конечно, пропустят меня по старой памяти, не спросив пропуск, но, если я попадусь Кордону или нашим стукачам, точно не отделаюсь двумя неделями отстранения. Но мне туда было крайне необходимо. Стикер с адресом Датсона я благополучно забыл на столе. А ничего не знающая, о моем отстранении Скотт, ждала меня на еще одно вскрытие. Я проскользнул мимо офиса как мышь. До чего я дожил. Прячусь от собственных коллег за тележками уборщиков.
– Придержите дверь!
Я вскочил в лифт и стал отчаянно бить по кнопке. В закрывающихся дверях показалась аккуратная ножка в бежевой туфле. Это была Бойл. Она с легкостью раздвинула локтями двери и проскользнула в лифт. Как такой хрупкой женщине удается ломать двери и печи?
– Привет! Я от доктора Летсмана.
– Рад тебя видеть Пенни. Встретимся вечером, у меня сейчас вскрытие.
– А можно мне с тобой? – Пенни воодушевленно вжала меня в стенку лифта.
– Конечно нет! Это морг! Тебе вообще нельзя здесь ходить, дальше кабинета Летсмана. – еле выдавил я.
– Тебе тоже. Тебя ведь отстранили! – с укором произнесла она.
– Ты уже знаешь. – вздохнул я. Мне не хотелось вмешивать Пенни в свое дерьмо.
– Твои коллеги сказали. Мог бы и сам мне сказать. – Пенни обиженно отвернулась.
– Я не хочу вешать на тебя свои проблемы.
– Я подожду тебя снаружи. Заодно постою на стреме.
– Пенни… – я не смог сказать ничего против. В конце концов, она права.
Агента Скотт не было. Патологоанатома тоже. Их одноразовые халаты небрежно болтались на спинке стула. Скотт оставила свой телефон. Видимо пришлось срочно выйти. Я постоял у двери. Обошел несколько раз труп. Облокотился на холодильник.
– Пенни! Выйди немедленно.
– Мне стало скучно! – Бойл просунула в двери сначала голову, а затем вошла полностью.
– Тебя могут арестовать.
– У них срочное собрание на восьмом этаже. Я слышала по громкоговорителю. Так что, здесь никого нет.
– А если агент Скотт вернется? Или доктор Шейн?
– Скажешь, что я помогаю. Ты ведь сам говорил, что убийца мясник. А в мясе я разбираюсь. Расслабься. На вот послушай. – Пенни протянула мне наушник. – Доктор Летсман посоветовал мне, когда хочется что-нибудь сломать, слушать лав коллекшен шестидесятых. Рой Орбисон, Эверли бразерс, Билли Джоэл.
Я перегнулся через тело и предоставил свое ухо.
«Любовь – это боль. Любовь – это шрамы.»
Действительно успокаивает. Я смотрел на Пенни, Пенни смотрела на вскрытый труп.
– Легкие нездорового цвета. Поэтому их оставили.
– Заядлая курильщица. Они, наверное, отдают дымком. – я счел, что моя черная шутка будет уместна и понравиться Пенни.
«Я слишком молод, я знаю, но, тем не менее…»
Я закрыл глаза, чтобы не видеть, что я в морге. Чтобы не было отстранения, Директора Кордона и его шестерок, не было Датсона, Пола. Чтобы остались только музыка и размеренный голос Пенни.
– Пора. – Пенни дернула меня за руку, и мы побежали прочь.
Она отправилась на работу, а я домой. Почему я собственно расстраиваюсь. Я ведь всегда хотел получать деньги, за то, что сижу дома, смотрю сериалы и бухаю.
«Что есть жестокость?» – спросил меня через динамик радио Первый свидетель.
– Это неспособность смириться с тем, что происходит… – ответил я ему.
Зазвонил телефон и мне пришлось убавить приемник.
– Агент Маккинли. Это агент Скотт. Я ждала вас сегодня.
– Простите агент Скотт, меня отстранили. Я не мог прийти.
– Очень жаль. Надеюсь, у вас все образуется. Сегодня произошли странные вещи. Из морга пропали органы.
– Как такое возможно?
– Мы с доктором Шейном проводили вскрытие и нас срочно вызвали на собрание. А когда мы вернулись, у жертвы пропали легкие.
– У нас в бюро были посторонние? Записи с камер смотрели?
– Камеры не работали. Произошел сбой электричества из-за замыкания в пятом лифте.
– Простите агент Скотт, у меня вторая линия. – я переключил звонок.
– Ты заедешь сегодня? У меня для тебя сюрприз.
– Твои сюрпризы аукнуться мне на сдаче физ. подготовки.
– Это немного другой сюрприз. Я закончу в шесть.
Что еще делать временно безработному? Конечно же, шататься по ресторанам.
Скотт я не перезвонил. Переоделся. Можно ли костюмы стирать в машинке? Сдать в химчистку? Ну, нет. Пусть лучше мой пиджак превратится в половую тряпку, чем его почистят рядом с чьей-нибудь головой.
Я заказал кофе, но официант настаивал на чем-нибудь еще.
– Зря отказываетесь. – указала мне дама за соседним столиком. На ней был леопардовый, ужасный пиджак, но зато от Гуччи. – Рагу с копченостями просто отменное. Будто на настоящем костре готовили!
– Я учту. Спасибо.
Мне не хотелось не с кем разговаривать. Меня беспокоило происшествие в морге. Как в такое охраняемое здание, мог пробраться преступник? Хотя, я же смог. Промежуток от того как мы с Пенни покинули морг, и тем как туда вернулась Скотт с доктором Шейном был меньше десяти минут. Или больше. В тот момент, когда я стоял там, напротив Бойл, рискуя быть пойманным, я не чувствовал времени. Оно, то текло как густое масло, то летело, то совсем останавливалось. От обилия вопросов, у меня раскалывалась голова. Почему на них нет ответов? Почему моя решительность и уверенность снова ускользает от меня, как тогда, с Джоушем. Мне вспомнились слова Пола, а том, что Джоуша обвинили во внутренних преступлениях.
– Еще раз здравствуй! – Пенни подсела ко мне. – Ты поел?
– Дома перекусил. А ты будешь что-нибудь? Все
