Для свадебного путешествия они выбрали Мексику, штат Мичоакан. Так захотел Норберт.
— Я сделаю тебе такой подарок, о котором не смеет даже мечтать ни одна женщина Линневорда, — пообещал он.
Было всего лишь начало марта, но в Мичоакане стояла нестерпимая жара. Вся живность пыталась прятаться в тени деревьев, но даже тень не очень-то спасала от изнурительного зноя.
Дженифер видела, как, не успев распуститься, вяли цветы и как фантастически-красивые бабочки-монархи сбивались в колонии, чтобы улететь за тридевять земель, туда, где более благоприятный климат позволит им вывести потомство.
Господи, подобного зрелища она не забудет никогда в жизни — эти бабочки были везде! Желто-оранжевое свечение их крылышек заполнило все окрестности городка. И лететь этим воздушным созданиям предстояло почти через весь Североамериканский континент — в Канаду.
— Поразительно! — восхищалась Дженифер.
Норберт Стоун был счастлив видеть все это.
— Вот тебе мой подарок! — твердил он жене. — Перед тобой великая симфония жизни! Представь только, они собираются в огромные колонии, чтобы проделать путь около четырех тысяч миль! Размах их крыльев — десять сантиметров. Ты станешь свидетельницей того, как несколько дней подряд бабочки-монархи будут буквально закрывать собой солнце!
Нельзя сказать, что Дженифер пребывала в восторге от Мексики с ее тяжелой мартовской жарой. Но молодая супруга профессора биологии была очень довольна, поскольку ее Норберт радовался как ребенок, наблюдая за передвижением экзотических бабочек. И часто заставляла новоиспеченного мужа фотографироваться.
Есть фотография, на которой они оба запечатлены у вековых деревьев, а над их головами, как сорванные ветром листья, порхают сотни бабочек. На другом снимке Дженифер и Норберт стоят рядом с воткнутой в землю лопатой, черенок которой сверху донизу густо облеплен легкокрылыми любительницами дальних путешествий...
Норберт несколько раз предупреждал ее:
— Будь осторожна с ними. Они страшно ядовиты. Их не ест ни одна тварь. Гусеницы этих насекомых питаются листьями молочая, в котором содержатся токсичные для большинства позвоночных вещества. Они накапливаются в теле гусеницы, потом сохраняются в куколке и теле взрослой особи...
— Но, послушай, дорогой, а как им удается преодолеть расстояние от Мексики до Канады и не сбиться с пути? — спрашивала Дженифер.
— Никто долго не мог этого понять, только совсем недавно была найдена разгадка тайны. Бабочки-монархи умеют ориентироваться по солнцу. Не поверишь, но у них как бы встроен в мозг особый компас, который и позволяет им точно выбрать направление полета.
Желто-оранжевый мерцающий океан — миллионы крыльев бабочек в воздухе, изнуряющая жара и счастливый Норберт — таким запомнилось Дженифер ее пребывание в Мексике.
Необычное свадебное путешествие...
Это замужество дало ей много.
Во-первых, благодаря тому что Норберт постоянно консультировал Дженифер и предоставлял ей темы для все новых и новых статей, ее карьера журналиста быстро набрала обороты.
Во-вторых, хоть и однообразный, но регулярный секс в статусе профессорской жены придал ей недостающее спокойствие и уверенность.
В-третьих, рядом с ней оказались новые знакомые: профессора, художники, фотографы, коллекционеры... До этого она была просто талантливо пишущей журналисткой, без обширных связей в кругу городской интеллектуальной элиты...
То есть теперь у нее, миссис Дженифер Стоун, было все, кроме одного... Они с Норбертом никак не могли завести детей.
Не раз она пыталась говорить с ним об этом, но муж уклонялся, отвечая, мол, разве мало, что я люблю тебя и как жену, и как ребенка? Но когда однажды Джен заявила, что решила обследоваться по поводу бесплодия, поскольку, видимо, сама виновата в том, что никак не беременеет, Норберт признался:
— Прости меня, дорогая. Я трус. Не смог тебе сказать этого перед свадьбой, потому что не хотел тебя потерять. Это мне не дано иметь детей.
— Почему? — чуть не зарыдала в голос Дженифер. — Что такое могло с тобой случиться и когда?
— Обычная вещь. В молодости я служил на подводной лодке. Из-за технической неисправности весь наш экипаж получил довольно высокую дозу облучения. Лодка-то была атомной. Одни мои товарищи умерли, другие стали инвалидами, третьи живут, работают, как и я, но навсегда остались бездетными. Прости меня.
Дженифер заплакала, почувствовав себя обманутой и обездоленной. Лопух сел у ее ног и, положив морду на колени молодой хозяйки, начал жалобно поскуливать. Надо же, он тоже переживает, верный пес! — подумала она, вытирая слезы.
— Послушай, не стоит так убиваться, — глухо проговорил Норберт Стоун. — Давай решим эту проблему раз и навсегда, усыновив ребенка. Я не могу видеть, как ты расстраиваешься.
Но Дженифер, перестав плакать и взглянув на мужа, не смогла согласиться с ним. На усыновление надо решиться, а она еще не была готова к этому шагу, предложение Норберта явилось для нее полной неожиданностью.
А может, она просто трусила?
Отношения между супругами остались прежними. В кругу друзей они появлялись вместе, были все так же веселы, демонстрируя нерушимость своего союза. Все так же Норберт давал ей советы по поводу ее статей и не раз подсказывал новые темы...
Как и прежде они занимались любовью, были нежны друг с другом. Однако оба чувствовали, что отношения их несколько подвяли, что-то ушло из них, и это исчезнувшее казалось невозвратимым.
Дженифер уговаривала себя, мол, все так и должно быть, время идет, чувства трансформируются. Нельзя же все время пылать, мечтать, на что-то там надеяться.
Спустя несколько месяцев после их откровенного разговора Норберт Стоун оказался в другом штате, где он должен был руководить студенческой практикой. Будущие биологи изучали жизнь енотов в естественных условиях.
Через неделю после начала летних занятий к передвижному научному городку — зеленым фургончикам — приехал шериф с помощником и предупредил:
— Будьте осторожны, в наших лесах появились бешеные лисицы. Если они кого-либо укусят, следует сразу же сообщить медикам, принять меры. Смерть от бешенства в наших краях не новость.
И надо же такому было случиться, страшно глупая история — именно профессора Стоуна укусила бешеная лисица. Она выскочила из кустов в то время, когда он шел от реки к передвижному городку, и ни с того ни с сего вцепилась ему в лодыжку... Откуда она взялась? Зачем крутилась возле лагеря? Чуяла запах еды, или жуткая болезнь гнала ее совершить черное дело?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
