Новые боги как-то стушевались, но тут нашелся смелый. Я честно хотел прибить его еще на стадии перемещения, но Геката была против, умиляясь каждому его слову. Зато мы все уже знали, что его зовут Константин, что он живет с мамой и дедушкой Фрейдом.
— Это по Фрейду, — прогнусавил… Константин, глядя на живот Персика и Танатоса рядом, — То, что нас встречает беременная женщина… Беременность символизирует новое начинание…
— Или успешное заканчивание! Тишина! — рявкнул я и направился к остальным богам. У меня от новых уже голова разболелась. Если из нее сейчас появится какая-нибудь Афина, я ею в них кину. Старые боги смотрели с недоверием на новоприбывших: Афродита морщила нос, Гефест от недоумения открыл рот, Посейдон прикрыл рукой лицо, только Гера сохраняла самообладание.
— Э-э-э-э… — начала моя половинка, стараясь взять себя в руки и прибрать к рукам всех новоприбывших, которые принялись разбредаться. — Проходите по одному ко мне! Я каждому выпишу бейджик с именем! Так мы сможем Вас быстрее запомнить!
— Я их и так уже не забуду, — мрачно произнес я, видя, как на меня смотрят старые боги.
Новые боги недоверчивым косяком потянулись к Катрионе, скорее всего, услышав знакомое слово. Я еле-еле сдерживал себя, чтобы не разнести все тут к…. “Спокойно! Ты еще хомяков не слышал!”- “утешил” меня Танатос, а я понимал, что хор хомяков станет для меня последней каплей. Первым пошел за бейджем… угадайте кто?
— Я — Бог! Бог войны! Константин! — прогнусавило “это”, почему-то виляя тазом. Мать моя Гея… — Так и пишите, девушка! Бог Константин! А вы богиня? Бог беспорядочной войны! Дерзко звучит? Не так ли?
— А я — ПОРЯДОЧНЫЙ ЗАВХОЗ! — рявкнула Катриона, и новый бог беспорядочной войны отпрыгнул на несколько шагов, вводя тем самым в ступор наблюдавшего за ним Ареса. Никогда не видел такого задумчивого взгляда у того, кто думать не умел с самого рождения. Мне кажется, или он плачет? Нет, показалось. Арес-Арес, не разочаровывай меня. “Можно я его сразу убью?”, - спросил Арес, положив руку на меч.
— Вы тоже бог беспорядочной войны? — спросил Константин, не доставая до груди Ареса и задирая голову. — Вы знаете, что означает беспорядочная война по Фрейду. Это беспорядочная агрессия, рожденная тем, что у вас проблемы в сексуальной сфере…
— Стоять! — заорал я, выхватывая Константина из-под меча. “Вы ко мне так прижались крепко. Это ваше подсознательное желание…”.
— Куда! — заорала Геката, вытаскивая Константина из моих рук, когда я пытался его придушить. “Девушка, бесстыдница! Разве можно в таком виде приходить в приличное общество? Тут же все видно! А эти украшения? Вы обделены мужским вниманием, раз одеваетесь так вызывающе! Но вы явно чувствуете, кто здесь самец!”, - слышался гнусавый голос.
— Геката, стой! — заорал я, выхватывая Константина из ее когтей. Еще немного и этот бей… бед… бейджик ему не понадобится! Так, куда бы его пристроить?
— Держи, Танатос! — взмолился я, подтаскивая Константина поближе к богу смерти. — Пять минут потерпи… — Следующий! — послышался голос Катрионы, а я опасливо поглядывал в сторону крылатого бога.
“О прям, как дома!” — обрадовалось еще одно “нечто” подходящее к маленькой смертной.
— Боги! Не стоим! Разбираем своих! — рявкнула еще раз Катерина, чуть приподнимаясь над столом. — Арес, давай! Знакомьтесь там! Рассаживайтесь!
— Илья! — выдал маленький человечек, заглядывая на стол, и вытирая нос. Вокруг его талии был намотан какой-то розовый пояс. — Я этот… Водяной я, короче… Простите, что в трусах… Просто плавать учился…
Инструктор сказал, что третий раз спасать не будет! Помогите мне сдуть круг… А то неудобно как-то. Там клапан заклинило…
Катриона медленно поднимала голову на него, а сбоку послышалось посейдоновское:”Ух ё!” — именно, брат! Именно! “Просто я плаваю, как топор!”, - пояснял бог, пока маленькая смертная пыталась спустить пояс. — “Его прямо на мне надували! Не курсы, а надувательство какое-то! Да, вы мою купальную шапочку не видели? И телефон? Просто я его в штанах оставил!”.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мне вдруг показалось, что богу терпения молюсь не только я, но и все остальные! Я прямо слышу:”Только не мой… пожалуйста, бог терпения! Только не мой!” “
Катриона выдала пейджик, или как его там, новому Посейдону, пока старый тихо булькал, пытаясь смыться.
— Братишка, а ты куда? — спросил я, глядя на трезубец. — Не-не-не! Мы так не договаривались! Накалывай его на вилочку и тащи к себе! “Ой, что-то меня штормит! Воды наглотался!” — икал смертный, шлепая мокрыми ногами в сторону моего рано поседевшего брата.
Следующим шел мой. Я сделал несколько шагов навстречу ученику, попутно ловя плотоядные взгляды богинь и смертных на будущем повелителе душ. Щас! Это он еще про вас не в курсе, а так близко не подойдет!
— Эдгард! — вальяжно облокотившись на стол и делая вид, что все вокруг пыль выдал мой подопечный. А парень способный. — Повелитель бессмертных душ, а иногда расчелинтель смертных туш. Шучу. У меня третьи сутки дежурства в реанимации, так что давайте скорее.
Катерина посмотрела на него и протянула бейджик.
— Спасибо вам, — произнесла она, а я не мог понять, за что она благодарит его? Он же ничего не сделал.
— Это моя работа, — произнес Эдгард. Катриона смотрела на него так, словно он был богом.
— Я вас никогда не забуду, — прошептала она, почему-то опустив глаза. — Сень, это он… Я помню его… Это он тогда тебя вытащил… Я запомнила… Мальчик с длинными волосами.
— Если бы я всех помнил, — устало усмехнулся Эдгард. — У меня таких как вы по десять за смену бывает. Иногда больше…
Я чего-то не знал. А мой взгляд внимательно смотрел на Катриону, которая вздохнула. Танатос подошел к нему и … пожал предплечье. “Спасибо тебе за нее!”, - произнес бог смерти. “Это была славная битва. Надеюсь, я — достойный противник!”, - произнес Эдгард, глядя на массивную фигуру Танатоса. “Достойный. Однажды ты победил меня, чтобы сделать меня счастливым!”, - усмехнулся бог смерти.
— Кофе нет? — как-то безнадежно спросил Эдгард. — Видимо, нет…
Я отчетливо видел, как он прислоняется к стене, а потом присаживается на стул, закрывая глаза.
— Следующий! — послышался суровый голос Катрионы, а Персик почему-то суетилась рядом с Эдгардом. Причем уже “насуетилась“ на одеяло и подушку, что-то объясняя Танатосу.
— Афродита, богиня любви. А так Маша! — произнес пухляш, гордо принимая бэйджик. — А мне нужно будет ходить в эротичной одежде? Раз я богиня любви? Нет, ну мало ли? Просто мне нужен корсет и … утягивающее белье…
— Следующий, — произнесла Катриона, провожая взглядом богиню очень большой любви, которая свысока смотрит на богиню маленькой любви.
— Я не стану надевать эту ерунду! — почесал цепь новый Аполлон, поправляя кожаные штаны. — Хотя, пусть здесь болтается…
Он прилепил бейджик на цепь, надменно посмотрел на всех и двинулся в сторону старого Аполлона, который едва доставал ему до плеча.
— Как тебя зовут? Максим? Максимус! — восхитился Аполлон. — Вижу, ты умелый охотник, раз такие штаны себе добыл. Можно, я буду звать тебя Эдельвейс?
И тут послышался сонный голос Эдгарда:
— Слышь, Эдельвейс, он у тебя по-факту сам еще тот Эдельвейс… Так что спиной к нему не поворачивайся!
— Голубой что ли? — нехорошим голосом уточнил Максим, глядя на золотые локоны. — Слышь, Эдик, ты что? Голубой?
— Если что я — кактус — посеявший смуту в стройные ряды гомофобов и гомофилов, — простонал Эдгард, снова закрывая глаза.
— Слышь, ты на два шага отойди! Штаны ему понравились… — навис над хрупким музом, Максим. — Ты слыхал, что такое рок?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Злой рок? Это Геката! — закивал златокудрый и безмозглый друг.
— Злой рок, это когда соседей выносят вперед ногами! — прорычал новый Аполлон.
— И не в мою смену, — буркнул Эдгард, зевая и снова засыпая.
— Следующий, — устало произнесла маленькая смертная. — Вы, мужчина с перебинтованными руками… Да-да, вы тут ближе всех стоите! Вы у нас кто?
