Благодаря канонизации Людовика IX в 1297 году, Маго также могла претендовать на звание правнучатой племянницы святого. Поскольку престиж был важен, как и большинство королевских принцесс того времени, она принимала активное участие в праздновании дня Святого Людовика как напоминание о своих связях с монархом. В 1310 году она подарила Нотр-Дам де Пари серебряный сосуд в честь праздника святого, в 1324 году она передала две статуи короля и реликварий сделанный по образцу того, что находится в Сент-Шапель[68] аббатству Ла-Тьелуа, а в 1329 году она приобрела у Этьена де Салинса, для своей часовни, образ Святого Людовика с двумя ангелами, сделанный из серебра, золота, эмали, жемчуга и драгоценных камней[69]. Она также отдала дань уважения своему прославленному предку, назвав в его честь часовню в замке Эден[70]. Как и большинство принцесс королевской крови, Маго также хранила фрагменты реликвий Страстей Христовы[71], но она была одной из немногих, наряду с Жанной д'Эврё, обладательницей фрагментов реликвий Святого Короля, которые она в своем завещании передала своей часовне в Эдене[72]. Одной из первых Маго приобрела Часослов Святого Людовика, заказанный в 1327 году у парижского книготорговца[73], а также владела копией Больших французских хроник (Grandes Chroniques de France) 1305 года, которую она хранила одновременно с сокращенной версией этого произведения[74]. Эта версия известная под названием Романа королей (Roman des rois), написанная на старофранцузском языке по просьбе Людовика IX, был подарен хронистом Приматом Филиппу III в 1274 году. В Романе королей рассказывается история франкских королей от их происхождения от троянцев до смерти Филиппа Августа в 1223 году. Все это является доказательством интереса принцессы к работе по составлению историографического сборника, начатой Людовиком IX и продолженной Филиппом Красивым. Таким образом, Маго подчеркивала свою принадлежность к династии Капетингов, одновременно налаживая множество других отношений с королями.
После 1291 года и подписания договора в Эврё связи между графской семьей и династией Капетингов продолжали укрепляться. В 1294 году Маго стала крестной матерью последнего сына Филиппа IV, Карла, установив тем самым духовные родственные узы с ребенком. 20 сентября 1307 года, согласно условиям брачного контракта, подписанного в Сен-Жермен-ан-Ле, Карлу была обещана в жены младшая дочь Маго, Бланка, на которой тот и женился в следующем году. В то же время в английских архивах упоминается планируемый брак между Робертом Младшим, сыном Маго, и Элеонорой, дочерью Эдуарда I, короля Англии, родившейся 4 мая 1306 года[75]. Даже если брак и не состоялся из-за преждевременной смерти маленькой невесты в 1310 году, это показывает, что дети графини Артуа были поставлены на службу политике королей Франции. Возможно, это является еще одним свидетельством близких отношений Маго с королевой Марией Брабантской, вдовой короля Филиппа III и бабушкой Элеоноры[76].
Таким образом, графиня Артуа имела многочисленные и сложные связи с династией Капетингов, связи одновременно семейные, культурные и политические. Оказавшись в центре внимания благодаря череде смертей родственников, Маго опиралась на свою престижную родословную и привилегированные отношения с королями, чтобы утвердить свою легитимность и усилить личную власть. Чтобы подчеркнуть престиж своего рода, она также чтила память своих предков и родственников, для которых были построены роскошные гробницы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Возвеличивание династической памяти
В первые годы самостоятельного правления Маго неоднократно упоминала Роберта II, своего героического отца и верного слугу династии Капетингов, подчеркивая, что в силу кровных уз она переняла его добродетели. Таким образом прославляя своего предка, она узаконила свою власть и украсила себя всеми качествами знатного принца.
2 октября 1304 года, после того как король восстановил контроль над графством Фландрия, Маго занялась возвращением тела своего отца, который, как и большинство французских рыцарей, погибших в битве при Куртре, был похоронен в цистерцианском аббатстве Гренинге, расположенном за городскими стенами[77]. Местом погребения она выбрала аббатство Мобюиссон, о чем повествует Хронология королей франков (Chronographia regum francorum):
В эти дни Маго, графиня Артуа, вдова Оттона, графа Бургундского, послала магистра Тьерри, настоятеля церкви Сен-Пьер-д'Эро, впоследствии епископа Арраса, в монастырь Гренинге в сопровождении нескольких человек. Там она приказала эксгумировать свинцовый гроб своего отца Роберта, графа Артуа, широко известного как "Благородный". С большими почестями его перевезли во Францию, в королевский монастырь близ Понтуаза, известный под названием Мобюиссон, где его с почестями похоронили после отпевания[78].
Это цистерцианское аббатство, известное также как аббатство Нотр-Дам-ла-Руаяль, было основано в 1241 году недалеко от Понтуаза матерью Святого Людовика, Бланкой Кастильской. Королевское покровительство обеспечило популярность этому монастырю, в который вскоре стали вступать молодые девушки из знатных семей. Будучи часто посещаемым королями, со временем аббатство стало местом погребения женщин королевского рода и нескольких принцев, чьи останки не могли быть упокоены в Сен-Дени. Поэтому выбор Маго этого места захоронения был немаловажным. Это был еще один знак ее привязанности к памяти Людовика IX и, в более широком смысле, к королевской династии. Перенос тела Роберта II также стал важным событием. Процессия, состоящая из клириков и прелатов, а также родственников, слуг, офицеров и вассалов покойного, двигалась медленно и торжественно. Факелоносцы шли впереди гроба, подчеркивая могущество покойного графа. Сам гроб был задрапирован золотой тканью с фамильным гербом. Произошел исключительный случай, подчеркивающий важность династии графов Артуа, — Роберта трижды отпевали перед погребением, в Лансе, Аррасе и Мобюиссоне.
В конце трехдневного путешествия процессия остановилась в Лансе. Остановки в городах позволяли жителям окрестностей стать свидетелями последнего публичного явления покойного графа. В Лансе процессия проследовала через город, мимо церкви Сен-Лоран, в предместье, мимо богадельни Коши и после прохождения перед ратушей добралась до коллегиальной церкви Нотр-Дам у Аррасских ворот. Эти этапы также давали возможность проводить литургические церемонии в присутствии небольшого количества зрителей. На хорах церкви устанавливалась задрапированная черной тканью и освещенная светом свечей chapelle ardente (светлая часовня), в которой находился гроб. Затем совершались заупокойные бдения и заупокойная месса, во время которой в заупокойной проповеди восхвалялись добродетели усопшего[79]. Затем граф был похоронен под мраморной плитой[80]. Маго, успокоенная тем, что останки ее отца находятся в безопасном месте, тщательно готовилась к похоронам.
Только спустя почти два месяца, 9 декабря 1304 года, новая процессия отправилась в Аррас, где состоялись торжественные похороны. В бухгалтерской книге упоминаются шестнадцать капелланов и викариев, а также пятнадцать младших клириков, которые молились в Нотр-Дам д'Аррас вокруг останков графа, которые освещал факелами двадцать один камердинер. В том же документе говорится, что сорок два звонаря получили плату за звон в церковные колокола[81]. 20 декабря, после третьей по счету церемонии, граф был окончательно похоронен во временной гробнице в Мобюиссоне. В итоге тело проделало путь в несколько сотен километров — от современной Бельгии до пригорода Парижа.
