решили дать мне именно эти адреса?
— Потому что все остальные мертвы, — удивился Александр, — Я говорил вам вчера об этом.
— Они живы, — неожиданно для себя выпалила Лера, — Умерли только… вы.
— Живы? Вот это радостная новость! А я, значит, умер-таки. Я этого ожидал… Интересно, как мама на это отреагировала.
— Думаю, она сама вам скажет, если сочтёт нужным.
— Да, верно. В любом случае, только Людмила и Бердияр знают историю целиком. Они и расскажут остальным. Когда начнётся заварушка, держитесь их и не приближайтесь ко мне. Слышите? Держитесь подальше от этого места и от разрушений.
Лера и рада была бы, но ей предстояло ещё раз вернуться за тестами и, к её неудовольствию, провести с Александром тест на долговременную память. Впрочем, страх, вызываемый этим странным человеком, то появлялся, то отступал, и сейчас она полностью контролировала это неприятное чувство.
— Я приму к сведенью ваш совет, — ответила она поспешно, — можете идти.
Александр кивнул, взял папку с тестами и вышел. Дверь за ним закрылась, и Лера, наконец, расслабилась, откинувшись на спинку стула. Эти драконьи штучки были тяжёлым испытанием… Нет! Она одёрнула себя. Никаких драконьих штучек. И в истории этой куча противоречий. Как пассажиры попали сначала в мир драконов, а потом обратно в наш, если тогда миры были разделены, а? И правильно не "Беларусь", а "Белоруссия"! И нет никаких "они живы", всё это хитрая выдумка человека, скрывающегося от правосудия. И, разумеется, он не умирал. Милиция выяснит, чьё тело лежит в той могиле, и этого Александра посадят за убийство. А она поможет это сделать. Она вдруг сообразила, что, так или иначе, этот кабинет всё ещё является местом повышенной опасности, потому что она здесь одна, а за дверью ходят Александр и сумасшедшие, каждый из которых может сюда ворваться и успеть многое прежде, чем получит дозу галоперидола от санитаров. Как же та блондинка справляется со своей работой в таких условиях? И как ей, Лере, работать в таком заведении, если жизнь после института её сюда занесёт?
Девушка собрала свои вещи и быстро вышла из кабинета. Снаружи всё было так же спокойно, как утром, только свет из окна был тусклее. Погода слегка испортилась.
— Ну, хороший хлопчик? — Лера дёрнулась от голоса дежурной, когда проходила мимо неё.
— Да… то есть, нет. Вы знаете, что он сделал?
— Уж слыхала, припёрся в резиденцию президента…
— Избил жену и мать.
Дежурная ненадолго задумалась.
— Да, всякое в жизни бывает. Довели, наверное?
— Тяжкие телесные.
— Батюхны! А такой хлопчик… А в жизни всё ж разное бывает. Но знаешь, доченька, что я тебе скажу? Не правильно это такие вещи про людей рассказывать. Было то, не было — не важно. Бог им судья. А если закон нарушил — на то милиция. Это их дело осуждать. Моё вот дело за порядком смотреть, а твоё, доченька, лечить, чтоб даже самый последний человек светлее стал. А за прошлое их пусть Бог рассудит.
Бог. Лере вспомнился рисунок с людьми на коленях. А ведь у этих верующих в заповедях есть что-то про отца и мать. Он заповедь нарушил, и хочет, чтоб на него молились? А может, в жизни действительно бывает всякое? А что там за мать, интересно?
— Да откуда ж мне знать? — Лера опять встрепенулась от голоса дежурной. Она проговорила мысли вслух? Раньше такого за ней не водилось.
— Это тебе к Наталье Сергеевне надо. Она и адрес знает.
— А вы можете её позвать?
— Да зачем? Она во-он в том кабинете. Не видела, чтоб выходила.
— Спасибо, я тогда к ней зайду.
Блондинка действительно сидела в указанном кабинете за столом, заполняя какие-то бумаги.
— Ну, как ваши успехи? — поинтересовалась она, когда Лера, постучавшись, открыла дверь.
— Всё хорошо… вернее, тесты я провела, но для полной картины мне необходимо было бы пообщаться с его родными…
— У него из родных вроде только мать и жена. Вам не дали их реквизиты?
— К сожалению, нет, но мне говорили, что они есть у вас…
— У меня? — возмутилась Наталья Сергеевна — Вы хотите, чтобы я дала личные данные пациента постороннему? Вы же знаете, что я не могу! Это нарушение…
Но тело блондинки говорило совсем другое. Для Леры видно было, что девушка мнётся, и нужно только приложить правильное усилие.
— Пожалуйста, Наталья Сергеевна! Эта курсовая очень важна для меня и для Владимира Захаровича! Я дала слово Владимиру Захаровичу, что соберу все нужные данные, и очень не хочу огорчать его, ведь…
— Так. Вот что. Нам эти реквизиты дал сам пациент. Если что, вам их тоже дал он. Но учтите, только из уважения к профессору… я вам ничего не давала. А о результатах мне расскажете. Мне тоже интересно, в чём дело.
Блондинка нацарапала что-то на бумажке и всунула Лере в руки. Та благодарно кивнула и юркнула наружу, пока работница лечебницы не передумала делиться секретами больных. Подставлять её лишний раз тоже не хотелось, но без понимания матери картина действительно была бы неполной.
Но сперва Лере захотелось всё-таки проверить, что за адреса дал ей Александр. Их было два на выбор. Ехать к какому-то мужчине, судя по фамилии нерусскому, было как-то боязно, а женщина, скорее всего, как раз и была пациенткой Владимира Захаровича. К ней Лера и решила заехать. Правда, дома девушку ждало что-то важное, но что именно — она не помнила.
Найдя
