— А почему не вернулся, когда оазис обновился? Там же может быть что-то ценное! — удивился Чёрный, похоже не заметивший моей оговорки.
— Свинорылые. — поморщился я. — Перед реинкарнацией двух из них Старшие гончие порвали, одного насмерть, второй меня успел увидеть перед смертью.
— Свиньи! — столько отвращения прозвучало в голосе гостя, что я аж проникся. — Предпочитают охотится на новичков и жрать человечину. Да, правильно сделал, что ушёл. Иначе или стал бы таким же, как эти твари, или раз за разом перерождался, пока бы тебя не перекинуло в другой оазис.
Проснулся я от грохота. Причём первое время не мог сообразить, где я и что происходит. А когда осознал, грубо выругался. Последнее, что помнил, это как гость забирает у меня из рук кружку с чаем. Тело затекло от неудобной позы, в которой я лежал — похоже, меня срубило прямо у костра.
— Чёрный! — позвал я, шаря руками вокруг себя. Натолкнувшись на кучу дров, что сам заготовил для поддержания тепла, ухватил самую тонкую и пошерудил ей в затухшем костре. Обнаружив несколько красных углей, принялся искать нож, который оставил возле дров. Увы, косяка не было.
С трудом, но всё же смог развести огонь, найдя в куче дров несколько щепок. Едва костёр разгорелся, я понял, что гость ушёл по английски. С собой он забрал мой нож, а ещё убрал шесть брёвен из ограждения, фактически бросив меня на растерзание тварям.
— Птиц! — позвал я не громко. В ответ тишина. — Тварь пернатая, ты почему не разбудил меня?
Из-за стены раздался протяжный вой, заставивший меня вздрогнуть. Оценив прорехи в заграждении, понял — даже Старшая гончая легко пролезет, что уж говорить о мелких тварях. Валить надо наверх, там больше шансов уцелеть!
Как же я заблуждался. Мне бы затихариться и не отсвечивать — ну какой зверь полезет туда, откуда воняет дымом? Нет же, я не придумал ничего лучше, чем начать взбираться по брёвнам на стену.
Мне удалось подняться до середины, когда под ногой с оглушительным треском сломалась одна из наклонных лесин. От неожиданности я взмахнул руками и полетел вниз, лишь чудом ухватившись за расположенные по бокам брёвна. Матерясь от боли и злости на ту тварь, что подрубила лесину, с трудом взобрался на верх, чтобы в свете костра увидеть, как в закуток с ограждением вбегают несколько Малых гончих.
Меня заметили. Раздался вой, подхваченный десятком глоток, а затем две твари, взяв короткий разбег, начали подниматься по брёвнам вверх. Да твою же бабушку!
Ножа нет, молот остался внизу. Из оружия только камни на другом крае казармы, но до них нужно ещё добраться, не сверзившись при этом вниз. Страшно то как!
Медленно, гораздо медленней, чем двигались гончие, я зашагал к нужному мне месту. Зверюги, перетявкиваясь и порыкивая, довольно успешно догоняли, не оставляя шанса. Поняв, что не успею, я развернулся лицом к едва заметному силуэту твари, быстро приближающемуся ко мне. Хоть одну зверюгу, но заберу с собой!
Гончая прыгнула, когда я начал приседать, и лишь поэтому не вцепилась мне в горло. Перехватив тварь, я с силой толкнул её в сторону, сам чуть не полетев следом. Зверюга взвизгнула, канув в темноте, а в меня влетела вторая, грудью сбив с ног.
Я со всего маху грохнулся на спину, чудом не приложившись затылком. Правая рука провалилась в пустоту, а левая машинально ухватилась за край стены. На грудь навалилась тяжесть, а в нос ударила вонь. Ну уж нет, хрен я позволю себя просто так загрызть! Отпустил стену и ударил кулаком левой куда-то в бок гончей. Неожиданно тварь повело вправо и мы, чуть ли не в обнимку, рухнули со стены.
— Хрясь! — вы когда-нибудь падали с четырех метровой высоты на собаку? Поверьте, собака не выживет. А вы останетесь в живых, правда недолго. Я, силясь вздохнуть отбитыми лёгкими, прожил ровно минуту, пока сознание не покинуло меня от недостатка кислорода.
«Стоит тебя оставить одного, как ты сразу умираешь!»
Не думал, что при звуке голоса Ворона я буду испытывать радость. Но вот, сижу в безопасной зоне и улыбаюсь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В этот раз стандартная после смерти надпись появилась сразу и несколько отличалась от предыдущих:
«Innocens N 13, ты был убит демоническим порождением, Средней адской гончей. Причиной смерти является Reus N 46783410.»
Глава 5 ПЕРВАЯ СФЕРА ДУШИ
«Целостность искры Творца (данный ресурс не возможно восполнить) — 99.1 единица.»
«Если причиной твоей смерти становится Reus, искра творца может разрушаться быстрее в 2,5 раза. Избегай конфликтов с другими Reus, чтобы сохранить целостность искры Творца.»
«Innocens N 13, ты уничтожил: Одну Старшую адскую гончую. Шесть низших жрунов-падальщиков. Двух Средних адских гончих. Получено — 15 осколков души: 5 (конфигурация «Стайный охотник»). 6 (конфигурация «Ускоренный метаболизм»). 4 (конфигурация «Острый нюх»)
Формирование первой сферы души — 23/50 (предположительная конфигурация «Вожак стаи»).
Первая сфера души — важный момент в очищении от скверны. Она укажет сильные и слабые стороны твоего характера, позволит выбрать правильный путь развития.
Формирование Ядра души — 23/5000.
Innocens N 13, твоя «Чистота души» составляет 95 %.
Innocens N 13, ты создал оружие: «Молот мясника». Прогресс оружия: 1/10 осколков души (конфигурация неизвестна). Для привязки оружия к душе установите минимум 5 осколков души и напоите «Молот мясника» своей кровью.»
— Ворон, зачем он это сделал? — спросил я, пробежав глазами все сообщения.
«Чтобы такие идиоты, как ты, в следующий раз знали — в Чистилище ни у кого ничего нельзя брать. Никому нельзя доверять.»
Последние слова ворон словно вбивал в мою голову. Вот же вредный пернатый! Хотя он прав — зачем я налегал на чай совершенно незнакомого человека? Да к тому же расслабился, словно нахожусь не хрен пойми где, а из дома на вечернюю прогулку вышел.
— Вокруг и внутри казармы сейчас пару десятков гончих, — сообщил я, — нас сразу съедят, едва появимся возле источника.
«Не съедят. Что-то отпугивает тварей в момент появления грешника. Иначе они бы днями и ночами сидели возле ручья, в ожидании добычи.»
Перед глазами вспыхнула привычная надпись:
innocens N 13, удаление из безопасной зоны произойдет принудительно через: 10. 9. 8…»
В этот раз место выхода оказалось в десятке метров от ручья, прямо за штабелем стройматериалов. Ворон тут же, взяв короткий разбег, взмыл вверх, на разведку. Я же, не мешкая, полез на стопку с брёвнами, надеясь, что меня не услышат. Там и укрыться можно, и отбиваться будет легче.
Птиц вернулся минут через десять, тщательно разведав ближайшие окрестности. Приземлившись в метре от меня, он сообщил:
«Чёрный не кинул нас, а преподал урок. Причём хороший урок, даже я кое-что понял об этом мире. Пошли в казарму, а то наш гость не прибрался за собой. Да не бойся ты, в округе ни одной живой твари.»
На расстоянии трёх метров от входа в казарму лежало первое тело Старшей гончей. Вернее, куски тела, изрубленного чем-то бритвенно острым. На входе валялись ещё две туши — определил по количеству голов.
В общей сложности Чёрный убил трёх Старших, пять Средних и дюжину Младших гончих. Средние и младшие твари были просто заколоты, без превращения тел в нарубленный фарш. Две зверюги, сброшенные мной со стены, так и валялись в одной из комнат, вместе с разбросанными осколками костей. Моё тело сожрали начисто.
А ещё Чёрный оставил послание. На стене, внутри несостоявшегося убежища, чем-то острым была высечена надпись:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Никому никогда не доверяй!»
На месте, где располагалась точка восклицательного знака, в щель между блоков был воткнут мой нож. Правда, я узнал его лишь благодаря рукояти, на которой висела моя сумка. Маленький сапожный косяк преобразился в полноценный свинорез, с длинной лезвия сантиметров в двадцать.
Ворон, приземлившись ко мне на плечо, внимательно осмотрел клинок своим кровавым глазом и сделал вывод:
