-Какой дом хороший у Меира, - подумал Аарон, выдыхая дым, смотря на дочерей и Элишеву. Они
о чем-то разговаривали - тихо, серьезно. «Три этажа, - он взглянул на чистые, в мелких переплетах,
окна, - и комнаты какие большие. Мирьям со Стивеном после Суккота домой поедут, на озеро, а
мы тут до лета останемся. И от денег они с Эстер отказались. Мы же предлагали платить за
особняк. Сказали, что даже слышать ничего такого не хотят. На Песах сюда приедут, устроим
семейный седер…, Иосиф будет в кабинете Эстер больных принимать, я в синагоге поработаю, так
год и проведем».
-Дядя Аарон, - раздался рядом серьезный голосок Элишевы. Она присела на скамейку. Девочка,
поерзав, робко попросила: «Дядя Аарон, расскажите мне об Иерусалиме, пожалуйста. Моше, друг
Давида, письмо ему прислал, как они учатся. Так интересно! - вздохнула девочка. Помолчав, она
подняла светло-голубые, прозрачные глаза: «Рахели и Малка меня приглашали к вам приехать, в
гости, как вырасту. Можно?»
-Конечно, можно, - улыбнулся Аарон: «Когда подъезжаешь к Иерусалиму, на мулах, надо
подняться на холм. Город наш тоже - стоит на холмах…»
Он рассказывал и смотрел на сад - дети украшали сукку гирляндами из золотых листьев. Капитан
Кроу, держа на руках Дебору, показывал ей что-то в кронах деревьев, дул нежный, едва заметный
ветер с моря. Весь Нью-Йорк был погружен в сладкое, вечернее спокойствие, залитое светом
заходящего солнца.
Дина оглядела очаги на кухне: «Ты на стол накрывай. Детей опять отсаживать придется, двое
уехали, и все равно - много их».
-Эстер же тебе предлагала - слуг нанять, - заметила Мирьям, помешивая рыбный суп. Дина нежно
покраснела: «Не привыкла я к такому, дома сама все делаю, да и ты тоже, даже кур режешь».
-А кому их еще резать, - заметила Мирьям. «Элайджа, правда, теперь - тоже умеет». Она
прислушалась: «Звонят. Должно быть, Джо с Мэри и Мораг из библиотеки вернулась, почитаем
вволю. И ты читай, - велела она Дине, - английский у тебя хороший, справишься».
-Буду, - кивнула Дина. Выйдя в холл, женщина распахнула тяжелую дверь. Его волосы - русые, чуть
вьющиеся, золотились в лучах заката. Он был высокий, выше ее на две головы, широкоплечий, в
старой, потрепанной холщовой куртке и льняной, заношенной рубашке.
Зеленовато-голубые глаза весело взглянули на нее. «Прямо с реки Потомак, - улыбнулся мужчина,
- надеюсь, что я успел к обеду. Дэниел Вулф, - он протянул крепкую руку. От него пахло лесом и
смолой. Дина, коснувшись его ладони, забыв обо всех запретах, почувствовала под пальцами
следы от заноз.
-Лес валили, - усмехнулся он. «Вы, должно быть, госпожа Горовиц. Мне Меир говорил, зимой еще,
что вы сюда собираетесь. Рад встрече».
-Я тоже, мистер Вулф, - только и смогла вымолвить Дина.
Гребень медленно скользил по длинным, падавшим ниже пояса волосам. Мораг, что сидела на
кушетке, поджав ноги, вдруг хихикнула: «Ты за обедом на дядю Дэниела смотрела, я видела».
-Смотрела потому, что он говорил, просто из вежливости - Мэри стала заплетать косы сестре.
Мораг помолчала: «Дядя Дэниел раньше был влюблен в нашу маму. Я слышала, как бабушка
Франклин и бабушка Онатарио разговаривали об этом, еще, когда бабушка Франклин жива была».
Мэри вспомнила надгробье серого гранита, с простым крестом. «Темперанс Франклин. Много
было жен добродетельных, но ты превзошла всех их». Она вздохнула: «То дело давнее, а дядя
Дэниел, - девушка почувствовала, что краснеет, - он просто много знает, много путешествовал - с
ним интересно, вот и все».
-Ну-ну, - только и сказала Мораг. Мэри отозвалась, с внезапной злостью в голосе: «Все равно я тут,
а Америке, не смогу выйти замуж. По мне сразу видно, - она коснулась своих мелких кудряшек, -
какая у меня кровь. Я не белая».
Мораг посмотрела в блестящие, зеленые глаза. Поднявшись, обняв сестру, она твердо
проговорила: «Ничего не видно, не придумывай. И вообще, - девочка рассмеялась, - а мне что
делать? У меня половина индейской крови. Интересно, - она застыла, глядя на ночное, усеянное
звездами небо за окном, - а что с Меневой случилось? Он все-таки мой брат…»
Мэри погладила сестру по голове: «Мы его никогда больше не увидим, думаю».
-Я его и не помню почти, - Мораг помрачнела. «И отца не помню. А ты…, - она осеклась и стерла
слезу со смуглой щеки: «Прости, пожалуйста».
-Кого бы я хотела увидеть, - весело сказала Мэри, забираясь в постель, - так это Джона. Помнишь,
мама о нем рассказывала? Мы с ним дружили, с ним весело было. Давай спать, - она задула свечу.
Мораг, свернувшись в клубочек рядом с ней, сразу задремала.
Мэри лежала, закинув руки за голову, слыша его уверенный, спокойный голос: «Вот тут, - бумага
зашуршала, - будет город. Мы там как следует, все промерили. Месье л’Анфан уже начал
планировать дороги, улицы…Я еще напишу в Лондон, кузине Изабелле. Думаю, она с
удовольствием примет участие в такой работе, она отличный архитектор, - Дэниел усмехнулся:
«Она уже целый город построила, Эс-Сувейру».
Взрослые заговорили о Марокко, о том, какие здания будут строиться в новом городе. Мэри
исподтишка посмотрела на Дэниела - заходя в столовую, он усмешливо сказал: «Надеюсь, вы меня
простите за такой скромный наряд. Я не успел заехать в Филадельфию, остановился тут, на
постоялом дворе».
-Ему идет, - подумала Мэри, рассматривая загорелую, крепкую шею, приоткрытую воротником
льняной рубашки.
-Разумеется, - Дэниел отпил вина, - я уже выбрал участок и для своего дома, и для особняка
Горовицей - будем соседями. Бостонский дом я Тедди отдам, как он в Америку приедет. А вы еще
не были в Англии? - внезапно спросил он. Мэри, вздрогнув, ответила: «Нет»
-Как Мораг подрастет, - рассмеялся капитан Кроу, - мы их отправим в Лондон, и в Париж - с
родственниками повидаться.
Мэри перевернулась на бок: «Брось, он взрослый мужчина, правая рука министра иностранных
дел, зачем ты ему нужна…». Девушка поворочалась и, взбив подушки, закрыла глаза.
В саду было тихо. Дина, присев на каменные ступени, покачала Батшеву: «Видишь, все в синагогу
ушли, первый день праздника. Одни мы с тобой остались». Полуденное, осеннее солнце
золотило листья деревьев. Батшева, проснувшись, позевала и попросила грудь. Дина кормила ее,
глядя на сукку: «Мальчишки все-таки там ночевали. Мирьям сказала - даже не замерзли. Тепло
еще, ничего страшного».
Она отнесла спящую дочь наверх. Спустившись на кухню, Дина хмыкнула: «Как вернутся все - надо
будет обед подавать. Дети помогут еду носить, ничего страшного».
Дина налила в стакан воды. Пройдя по дорожке, присев на деревянную скамью в суке, она
немного отпила, пробормотав благословение.
-Что, даже воды нельзя в доме выпить? - услышала она знакомый голос. Дэниел поклонился и
прошел внутрь: «Вы позволите, кузина Дина?»
-Конечно, кузен Дэниел, - она покраснела. Мужчина устроился рядом. Дина лукаво добавила:
«Пить, и есть надо только в сукке. И ночевать тоже, но только мужчинам, разумеется».
-Значит, вы одна спите сейчас? - его зеленовато-голубые глаза все смотрели на нее - пристально.
Дина зарделась и буркнула: «Тут холодно, кузен Дэниел, разрешается в доме оставаться».
-Это нескромно, - беспомощно подумала Дина. «Тут сад, конечно, но он ведь закрытый..., И
Батшева наверху спит…, Он родственник, только очень дальний. И не еврей. Господи, надо встать
и уйти!»
Однако она все сидела на скамейке, краснея. Дэниел полюбовался белокурой прядью,
спускавшейся из-под завязанного по-домашнему платка синего шелка: «Я ей нравлюсь, сразу
видно. Кузина Дина, - он усмехнулся: «Я, к сожалению, должен возвращаться в Филадельфию, по
делам. Раз вы тут до следующего лета, а, может быть, и дальше, - мне Меир говорил, - я вас
навещу, кузина Дина. Вы будете мне рады?»
Дина почувствовала его горячую, крепкую ладонь, рядом со своей рукой. Женщина ощутила
прикосновение его пальцев. Сглотнув, она ответила: «Да».
-Я так и знал, - шепнул Дэниел и рассмеялся про себя:
-Вот и отлично. Красивая, молодая любовница, и сама же не заинтересована в огласке. Пойди еще
найди такую женщину. Эстер постарела сильно, седина уже в голове, да и не след соблазнять жену
коллеги. Меир хоть и депутат пока, но потом вернется в правительство. А Мирьям, кроме своего
квакера-трезвенника, никого другого не видит. Да и подурнела она в деревне, раньше у нее
столько веснушек не было. А эта…, - он наклонился и прижался губами к шее Дины, - эта…Она бы
мне прямо тут отдалась, но не надо, опасно.
-Кузен Дэниел, - услышал он растерянный голос. «Кузен Дэниел, я прошу вас, не надо, это грех…»
