Они вернулись к костру, поели и передохнули немного. И уже по вечернему холодку двинулись дальше.
Нишай всё вернее ощущал теперь древнюю магию гор, ему казалось, что каждый куст у дороги таращит на него глаза, что кедры кивают и усмехаются.
Он ждал чуда. И верно — стоило им добраться наконец до переправы, как юный колдун ощутил ещё одни врата.
Совсем крошечные, едва намеченный путь в другой мир. Незнакомый. Не мир Эрлика, а что-то совсем иное. Он никогда не видел такого раньше.
— Господин? — начальник охраны низко поклонился Нишаю. — Я думаю, что вот там, за изгибом дороги, и будет приречная долина. Там кто-то стоит лагерем. Я чую дым и запах варёного мяса. Лучше переночевать здесь, у воды. В темноте мы ничего не увидим. А утром — я сам пойду на разведку.
Нишай усмехнулся — как же, нужен ему глухой к магии разведчик именно здесь, где магией пропитано всё вокруг.
Проще было пойти самому. Забрать жизненную силу у воинов — мало ли, что это за новая магия? И отправиться в приречную долину с рассветом.
Чужая личина обережёт на первое время, а там он сообразит, что делать. Ведь здесь явно не обошлось без сильного колдуна.
Начальник охраны всё понял по лицу господина. Но не двинулся с места.
Это был один из лучших мечников не драконьего рода в Вайге. Жалко было перевести на банальную жертву такой талант.
Нишай задумался: убить или оставить воинов ждать его здесь?
Тьма вдруг сгустилась и пришла ночь. И чья-то душа крошечным огоньком чиркнула по небу.
Скоро взойдёт луна и начнётся пятый день лунного месяца. День, когда нужно будет защитить свой выбор.
Но что если выбора он ещё так и не сделал? Что если всё должно решиться здесь и сейчас?
Должен ли он принести в жертву этих двоих? Ведь новые врата — совсем иные, чем врата Эрлика? Что, если они не примут кровавой жертвы?
Но если Нишай оставит воинам жизнь, а ему в решающий момент битвы не хватит сил? Что тогда?
Тьма сочилась — жирная, как пот колдовского глаза. Юный колдун стоял, уставившись в чёрное небо. И никак не мог сделать выбор.
Глава 5
В дорогу
Дурную птицу пришлось ловить всем, кто был в этот ранний час на ногах: и воинам, и стражникам, и мальчишкам.
Волокушу, к которой Истэчи ухитрился приделать колесо, птица, конечно, переломала. Но мой приятель сиял, как начищенная медяшка.
— Теперь я понял, куда надо ставить четыре колеса! — ликовал он. — Будь тут корзина с четырьмя колёсами, мы бы никогда не догнали эту дурную птицу!
Нашёл, блин, тему для радости.
Да, я поторопился и ничего толком не объяснил Истэчи. И тогда он решил идти от понятного. Взял волокушу*, в которую впрягают птиц — это две большие жердины, связанные в перекрёст на одном конце. (Груз подвязывают к поперечине, и вся конструкция напоминает огромную букву «А».)
Истэчи приделал этой «букве» перекладину-основание, превратив её в треугольник. И насадил на эту перекладину колесо.
Толстяк Шонк с большим интересом наблюдал за его работой. А потом предложил запрячь в модифицированную волокушу птицу.
Его очень интересовала потенциальная грузоподъёмность конструкции, и на волокушу привязали тяжёлый мешок с зерном.
Птица поначалу вела себя смирно — волокуша воняла волокушей, к работе верблюдица была приучена. Но когда Истэчи скомандовал: «Поехали!», птица вдруг поняла, что волокуша двигается с непривычной лёгкостью.
Она испугалась, налетела на толстяка, клюнула его в лоб и понеслась, не разбирая дороги.
Когда мы её поймали, преимущества колеса оценить было уже невозможно. Только подсчитать убытки. Птица порвала мешок, рассыпала зерно…
Шонк, ругаясь на чём свет стоит, начал собирать ячмень. Мальчишки кинулись помогать. А вот Истэчи забил на это занятие.
Глаза его горели демоническим огнём изобретателей. Он стоял у разломанной волокуши, прикидывая, как закрепить корзину и приделать к ней четыре «колеса ютпы».
Я понял, что в этом мире у колеса будет очень странное название и не стал мешать приятелю. Пусть балуется. Мне тоже хотелось посмотреть на корзину с колёсами.
Пора было собираться в дорогу.
Командирская верхушка уже искупалась в реке и шумела у костра, планируя заморить червячка. Только Айнур ещё плескался, словно выгонял из себя ледяной водой горной реки тоску.
Я прислушался: хозяйственный Шонк требовал покрыть растрату, сделанную птицей, и привести ему срочно Айнура, чтобы тот достал где-нибудь ещё мешков пять ячменя. Мол, сильно много нахлебников, всех не прокормишь. А тут ещё безобразия всякие творятся!
Хитрюга Шонк сразу вычислил главного. Если кто и мог распорядиться, чтобы наши взялись грабить караваны с зерном, так это Айнур.
Но апеллировать к нему было пока бесполезно. Грабёж — дело увлекательное. На таком несложно и погореть. А значит, к нему приступим, только когда добьёмся слаженности и строго подчинения приказам.
Я отправился в юрту колдуна, разбудил Шасти, полил воды, чтобы умылась, и быстренько расспросил про Нишая — что, мол, за фрукт?
Девушка ещё не знала про мою затею. Услышав про поход в город, она испугалась, стала уверять, что парень — ему было всего девятнадцать зим — очень сильный колдун.
И что трогать его не нужно ни в коем случае. И лучше бы он вообще не узнал про нас как можно дольше!
Поверить в девятнадцатилетнего мегамонстра мне было трудно. Я уже хорошо знал, как сражаться с колдовской братией: зайти со спины и отрубить башку. Но поцеловал Шасти в нос и заверил, что буду осторожен как настоящий заяц.
Попросил наложить на меня личину Незура. И, пока Шасти копалась в снадобьях, спросил про драконьи мечи. Можно ли их почуять?
Шасти вздрогнула и едва не уронила горшочек с зельем.
Ну да, я помнил, что она тоже когда-то искала мой меч. Но мы же это проехали и давно? Пришлось напомнить:
— Я не про тебя, а вообще. Ты у меня — талантище. А обычный колдун сможет почуять драконий меч?
— Отец говорил, что у драконьего меча есть особый магический «след», — робко сказала Шасти. — Но ощутить его могут только самые сильные колдуны. Да и то — обстоятельства должны быть… э-э… благоприятными.
— Это как? — не понял я.
— Ну, например, в прошлый раз мне помог камень, который носил ваш человек. Я не уверена, что без его помощи смогла вы «вычленить» след меча из других следов. Ведь ваш предводитель — Ичин — тоже владеет подобием магии. Она иная, но тоже фонит. А ещё…
Шасти замялась. Я терпеливо ждал.
— Ну, в общем, ни разу не видевший такого меча колдун вряд ли сумеет настроиться на него. Надо понимать, что ищешь.
— Ну, это понятно, — кивнул я. — Но ведь драконий меч — не такая уж редкость. Он есть и у терия Вердена, и у того же Нишая.
— Ну да, — произнесла Шасти с заметным облегчением. — Ну, конечно. Но вот Нишай как раз мастер такого «чутья». А обычный колдун может и не понять ничего.
— Значит, я могу взять с собой меч? — уточнил я. — В город? Если спрячу его как следует, то и ничего особенного?
Шасти задумалась.
— Всё-таки с ним тебе будет опасно, — сказала она наконец. — Но и без него — тоже. Я не знаю, как лучше.
— Тогда беру, — кивнул я.
— Заклинание личины замаскирует его под обычный короткий меч воинов, — согласилась Шасти. — Но будь осторожен. Если действительно увидишь Нишая — не приближайся к нему.
— Хорошо-хорошо, — заверил я девушку. И подумал: «Снесу башку издалека, делов-то».
Ну не поверил я в девятнадцатилетнего супермага и супермечника.
Я много думал про парня, в тело которого меня забросило, и решил, что княжич Камай (при всём его обучении) не смог бы зарубить колдуна. Разве что случайно.
Не было у него ни моей хитрости, ни моего терпения, ни понимания поведения людей.
