— Осталось проверить логические цепи, — сказал Герхард. — И на всякий случай у нас приготовлен резервный блок.
Дженет подошла к полкам с картотекой и стала перебирать карточки анализов.
— У вас остались карточки для психологических тестов? — спросила она.
— Вон там, — ответил Герхард. — Вам какие нужны: пятимерного пространства или TV-мерного?
— TV-мерного.
Герхард открыл ящик стола и достал оттуда картонный прямоугольник и плоский пластмассовый перфоратор, к которому цепочкой был прикреплен заостренный металлический стержень, похожий на карандаш.
— Это ведь не для вашего «третьей степени»?
— Для него, — ответила Дженет.
— Но вы уже столько раз его проверяли…
— Еще один, последний, для истории болезни.
Герхард отдал ей карточку и перфоратор.
— А ваша «третья степень» знает, что с ним собираются сделать?
— В значительной мере, — ответила Росс.
Герхард покачал головой:
— Он просто сумасшедший.
— Да, — сказала Дженет. — В том-то и беда.
На седьмом этаже она остановилась у столика дежурной сестры и попросила историю болезни Бенсона. Сестра была новая и незнакомая.
— Я очень сожалею, — сказала она, — но мы не выдаем карточки родственникам больных.
— Я доктор Росс.
Сестра смутилась:
— Извините, доктор, я не заметила вашего значка с именем. Ваш больной в семьсот четвертой.
— Какой больной?
— Маленький Джерри Питерс.
Дженет смотрела на сестру, ничего не понимая.
— Вы же педиатр? — спросила сестра.
— Нет. Я — психиатр из НПИО. — Дженет поймала себя на том, что говорит с излишней резкостью, и поморщилась. Но слишком уж часто ей приходилось слышать в детстве и юности: «Ну, конечно, ты хочешь быть сестрой, а не доктором» или: «Женщине лучше заниматься педиатрией. Это как-то естественней».
— А! — сказала сестра. — Значит, вам нужен мистер Бенсон из семьсот десятой палаты. Его уже приготовили.
— Благодарю вас, — сказала Дженет, взяла историю болезни и пошла по коридору к палате Бенсона. Она постучала и услышала выстрелы. Приоткрыв дверь, она увидела, что в палате зажжена только лампочка на тумбочке, но полумрак был голубоватым: ярко светился экран телевизора.
Человек на экране говорил: «…умер, прежде чем его тело коснулось земли. Две пули в самое сердце».
— Добрый вечер, — сказала Дженет негромко и открыла дверь пошире.
Бенсон обернулся. Увидев врача, он улыбнулся и, нажав кнопку рядом с постелью, выключил телевизор. Голова у него была замотана полотенцем.
— Как вы себя чувствуете? — спросила Дженет, входя в палату и садясь в кресло рядом с кроватью.
— Голым, — сказал Бенсон и потрогал полотенце. — Как-то странно. Просто не представляешь, сколько у тебя волос, пока их не сбреют. — Он снова потрогал полотенце. — А женщинам каково! — добавил он, взглянув на нее, и тут же смущенно отвел глаза.
— Это никому не приятно, — сказала Дженет.
— Да, конечно. — Бенсон откинулся на подушку. — После я заглянул в мусорный бачок и был ошарашен. Столько волос! А голова у меня замерзла. Очень странное ощущение. Они обвязали ее полотенцем. Я сказал, что хотел бы посмотреть на свою голову — надо же знать, как я выгляжу лысым, но они сказали, что лучше не надо. Я подождал, а когда они ушли, встал с постели и пошел в ванную. Подошел к зеркалу…
— Ну и?..
— Я так и не снял полотенца. — Бенсон засмеялся. — Просто не смог. Что бы это могло означать, как по-вашему?
— Не знаю. А вы как думаете?
Он снова засмеялся.
— Почему психиатры никогда не отвечают на вопрос прямо? — Он закурил сигарету и вызывающе посмотрел на Дженет. — Они сказали, что мне не следует курить, а я курю.
— Вряд ли это важно, — сказала Дженет, внимательно изучая его лицо. Бенсов был как будто в хорошем настроении, и ей не хотелось портить этого настроения. Но, с другой стороны, такая веселость казалась не вполне естественной накануне операции мозга.
— Эллис ушел совсем недавно, — сказал Бенсон, выпуская дым. — Он нарисовал на мне какие-то знаки. Видите? — Бенсон слегка отогнул полотенце с правой стороны, обнажив бледную кожу. За ухом виднелись два синих крестика. — Ну, как я выгляжу? — спросил он, широко улыбаясь.
— Прекрасно. А как вы себя чувствуете?
— Прекрасно. Просто прекрасно.
— Вас ничего не тревожит?
— Нет. То есть какой в этом смысл? От меня ведь ничего не зависит. В ближайшие несколько часов я в ваших руках. И Эллиса тоже…
— Обычно люди все-таки тревожатся перед операцией.
— Ну вот, опять заговорил рассудительный психиатр! — Бенсон улыбнулся, затем нахмурился и прикусил губу. — Конечно, тревожусь.
— Из-за чего?
— Из-за всего. — Он нервно затянулся. — Как я буду спать. Как я буду чувствовать себя завтра? Каким я буду после операции? Что, если кто-нибудь ошибется? Что, если я стану полным идиотом? Что, если боль будет невыносимой? Что, если я…
— Умрете?
— Да. И это тоже.
— В сущности, это простая операция. Не сложнее удаления аппендикса.
— Наверное, то же самое вы говорите всем своим больным, которым предстоит операция головы.
— Нет, правда. Это короткая, несложная операция. Она займет часа полтора, не больше.
Бенсон неопределенно кивнул. Дженет не могла решить, успокоила она его или нет.
— Знаете, — сказал Бенсон, — мне кажется, что ее вообще не будет. У меня такое чувство, что завтра утром в последнюю минуту мне скажут: «Вы здоровы, Бенсон. Можете идти домой».
— Мы надеемся, что операция вас полностью излечит. — Дженет внутренне поморщилась, но прозвучала эта фраза как будто убедительно.
— Вы так чертовски рассудительны. Иногда это невыносимо.
— Например, сейчас?
Бенсон снова потрогал полотенце.
— Я о том, что они собираются просверлить дырки в моей голове и воткнуть провода в…
— Вы ведь давно об этом знали.
— Да, конечно, конечно. Вы правы. Но ведь это ночь перед…
— Вы сердитесь?
— Нет. Я боюсь.
— И очень хорошо. Так и должно быть. Только не надо, чтобы страх вызывал в вас злобу.
Бенсон раздавил сигарету в пепельнице и тут же закурил другую. Меняя тему, он указал на перфоратор, который Дженет держала под мышкой.
— Что это?
— Еще один психологический тест. Давайте пройдем его.
— Сейчас?
— Да. Так полагается.
Бенсон безразлично пожал плечами. Он уже несколько раз проделывал этот тест. Он взял перфоратор, положил на него картонную карточку и начал отвечать на вопросы, читая их вслух:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
