Так! Артемий! Где же ты, родной? Родственник дальний. Настолько дальний, что незнамо чей…
Пустынный коридор шептал лишь эхом моих шагов. А эхо отдавалось в голове, надо бы анальгинчика заглотнуть.
Я пошатался по окрестным коридорам. Пузана и след простыл. Оно и понятно, глыкнул из фляжки, да и спать в номер пошел. Сейчас спущусь к администратору и узнаю, в каком он номере. Вряд ли в гостинице проживает еще постоялец с таким именем. Он же настоящим именем назвался? «Нет, конечно!» — возразила в мозгу ментовская чуйка. Она же меня и повела к злополучному номеру 205.
Я на цыпочках приблизился к двери. Прислушался… Тишина. Хотел постучать, занес уже руку и замер, размышляя. Там внутри Гошин человек. Хрен знает, кто именно, а ну как пальнет в меня? Подумает, что это Сухой вернулся… Основная часть Гошиных подручных меня знает. Все-таки не раз с ним братались на публике. А если там новичок какой-нибудь? И меня в глаза не видел? Ладно… Как-нибудь вывернусь, авось не пальнет. Гостиница же, а не Дикий Запад, да и Гоша, наверное, дал указание постояльца живым брать.
Я постучал. И тут дверь приоткрылась. Не в ответ, а от одного этого стука. Тихо, но мерзко так скрипнула, впуская свет из коридора в полумрак комнаты с плотно задернутыми шторами.
Опа… Не заперто? Я отвёл дверь подальше, топнул ногой, будто вхожу, а сам укрылся за дверным косяком. Но никто в меня не стрелял, никто даже не окликнул. Никаких звуков. Тишина мертвая, слышно было только, как в номере буркнул фреоном холодильник.
Я вошел внутрь и вздрогнул от неожиданности. В углу в кресле сидел человек. Я узнал его, видел раньше. Это был Гошин подручный по прозвищу Серый. Смотрел на меня, не двигаясь, как памятник. Глаз не видно, только впадины в полумраке. Жутковато сидит.
— Фух! — махнул я на него рукой. — Напугал. Сидишь, как камень неживой. Что дверь не запираешь? Тут к тебе мужик с пузом не заглядывал случайно? Что молчишь? Спишь, что ли?
Но Серый не спал. Ни на один мой вопрос он не ответил, потому что никак не мог этого сделать. Он был мертв. Осознание этого пришло мгновенно в этой тишине. Я понял, что он не живой, еще не включив свет и не приблизившись к телу. Еще не разглядев его. Только мертвый может так сидеть и невозмутимо молчать.
Щелк! — выключатель под моим пальцем почему-то выдал искру, и лампочка на потолке осветила комнату.
Казалось, Серый спит. Глаза закрыты. Ни крови, ни дыр от пуль и ножа.
Я подошел и потрогал его горло в районе артерии. Чуть сбоку. Теплый, но пульс не прощупывается. Никаких ран, увечий, ссадин и следов побоев не видно. Очень странно… Крепкий мужик просто сам по себе откинул коньки. Так не бывает, конечно. Особенно, если этот мужик сидит в номере двести пять…
Я спешно и по привычке обшарил труп, но пистолета при нем не было. Не было и бумажника. Только зажигалка и пачка «Родопи».
Твою мать! Хотелось выскочить из номера и разыскать того, кто убил Серого. В том, что это убийство, я не сомневался. Но… тот, кто это сделал, явно уже смылся. Зачем он сюда приходил? Забрать оружие и фото Гоши? И кто это был? Сухой или его подручный? Черт! Надо найти, где проживает Артемий… Срочно.
* * *
— Я так понимаю, это вы обнаружили тело? — молодой, но холеный следователь городской прокуратуры снисходительно глянул на меня, закинув ногу на ногу и не удостоив долгим взглядом равного собеседника. Он развалился в кресле 205-го номера и заполнял шапку бланка протокола осмотра места происшествия. И как бы между делом кидал мне вопросики. Этакий занятой начальничек.
— Я обнаружил.
— Рассказывайте, что здесь делали? Как попали в номер? Кем был вам покойный?
Вокруг роились сотрудники милиции, и с ними начальник экспертного отдела Витя Драгунов. Он следил за молодым дежурным криминалистом, который с лупой и беличьей кистью рыскал по номеру в поисках следов рук. Витя прибыл как надзирающий — не доверял осмотр новобранцу по такому тяжкому преступлению.
— Я уже все рассказал оперативным работникам, — ответил я следаку. — Если еще раз, вкратце, то: случайно зашел, не встречал, дверь была открыта, заглянул.
— А может, это вы его… Того? — впился в меня змеючими глазами следак, соизволив оторвать взгляд от протокола. — Скудно как-то вы повествуете. Ну, ничего. Проедете с нами, в кабинете поговорим.
— Слышь, старлей, — я наклонился к следаку и проговорил вполголоса. — Или как там тебя? Юрист второго класса… Ты с людьми нормально учись разговаривать. А то боком выйдет. Понял? И это… сел бы поскромнее, а то столик вон весь занял, а там пальчики на нем еще не проверяли. Затер ты следы. Показания мои у оперативников возьмешь. Понял? Бывай…
Я похлопал его по плечу и вышел из комнаты. Вслед лишь услышал возмущенное: «Да кто он такой?». А потом послышался голос Вити Драгунова, видимо, мой давний коллега объяснил новичку, что я не паренек с улицы. Следак заткнулся и стал молча строчить «осмотр», споро шурша авторучкой.
Из 205-го вышел судмедэксперт. Молодой, но немного сгорбленный под весом медицинских знаний парень с выраженными «думательными» морщинами на лбу, пытливым, но немного рассеянным взглядом и в толстенных очках.
— Майор милиции Петров, — я показал ему удостоверение. — Подскажите… Какова причина смерти потерпевшего?
Парень схватил меня за руку и стал трясти, будто увидел старого знакомого, которого был очень рад видеть. При этом бормотал:
— А-а, да, да-да… Наслышан, наслышан. Наш заведующий Мытько, Павел Алексеевич, много о вас рассказывал. Приятно познакомиться.
— Взаимно… Только вы не назвались.
— Ах да, да! — хлопнул себя по лбу судмед, и его очки немного сползли, но он ловко ткнул их обратно пальцем. — Пяткин Феликс Васильевич. Можно просто Феликс. Или Пяткин. Или Василич.
— Да понял я, Феликс. Ты мне скажи про причину смерти…
— Видимых следов насильственной смерти нет. Будто уснул и не проснулся. Очень странная смерть. Слишком молодой для инсульта и инфаркта. После вскрытия точно скажу. А сейчас…
Он развел руками.
— Ты хочешь сказать, что смерть не криминальная?
— Не знаю, не знаю… За мою практику — впервые такое встречаю.
Я мысленно хмыкнул. Судя по пушку под носом вместо усов, практика у этого товарища пока не особо большая.
Собеседник, будто почувствовав мой скептицизм, поспешил заверить:
— Вы не думайте, я еще в студенчестве лаборантом подрабатывал в бюро СМЭ, — с некоторой гордостью заявил молодой сотрудник. — Всякого повидал.
— Ладно… Вот, запиши мой телефон, Феликс. Как установишь причину смерти, сразу звони, лады?
— Хорошо, я вам позвоню. Обязательно сообщу. А Павлу Алексеевичу от вас привет передавать?
— Виделись мы с ним вчера, на свадьбе. Но передай, лишним не будет. И называй меня на «ты». Договорились?
— Неудобно как-то. Вы же тот самый Петров. Из той самой группы…
— Я в отпуске, так что называй.
— Как скажете… Скажешь. Понял вас… Тебя, то есть. Хм.
Феликс ретировался, а я еще раз прошел до администратора. Она все пыталась найти среди постояльцев по моей просьбе Артемия. Но так и не нашла. Клиент с таким именем и с такой внешностью (во всяком случае, со слов дежурных администраторов и согласно записей) в гостиницу «Октябрь» не заселялся.
Вот такие у нас со Светой родственнички…
Глава 5
Мы со Светой проводили Горохова, Каткова и Погодина в аэропорт Новоульяновска. Они полетели в Москву.
Шеф надоумил взять и моей жене больничный, чтобы не разлучать нас сразу после свадьбы, мол, примета плохая — первый месяц молодожены должны быть рядом. Горохов не был суеверным, да и примету, скорее всего, сам выдумал, но я отказываться не стал. Хороший все-таки у нас начальник.
Пока у нашей группы никаких особых заданий не предвиделось, но на работе появляться мы, то есть, они (за минусом меня и Светы), обязаны были. Зарплату не за дела раскрытые платят, а за калькуляцию трудодней. Будь добр, отсиди в кабинете положенное время.
