была суббота…
— Суббота? Так сегодня же тоже суббота! Эту субботу они запомнят! — комиссар повернулся к морю.
Но на горизонте даже дымков ушедших пароходов уже не было видно.
Батарея
Бой за переправу через Десну у города Чернигова длился несколько часов. Но силы были слишком неравными, и к вечеру бригада, которой командовал Григорий Иванович Котовский, получила приказ отойти на новые позиции. Через реку переправлялись почти в полной темноте, всю ночь готовили новые позиции, а утром, едва рассвело, Котовский вместе с комиссаром уже объезжал новые позиции бригады.
Котовский понимал, что бойцы измучены, что им нужен отдых, но он понимал и то, что бригада держит крайне важный участок фронта. Поэтому комбриг особенно придирчиво осматривал открытые окопы, особенно внимательно вглядывался в лица людей.
В ложбинке, где должна была стоять артиллерийская батарея, он увидел лишь пушку и группу людей, расположившихся вокруг неё. Пришпорив своего лихого Орлика, Котовский подлетел к орудию и на полном скаку остановил лошадь.
— Ну? — коротко бросил Котовский.
Бойцы молчали.
— Где командир батареи?
Пожилой человек выступил вперёд.
— Можете ничего не говорить, — Котовский наклонился и попытался заглянуть в лицо артиллеристу, но тот низко опустил голову.
— Стыдно?
Артиллерист молчал.
— Значит, артиллеристы в моей бригаде — трусы, — негромко, как бы про себя, сказал Котовский.
Артиллерист вздрогнул, будто его ударили нагайкой, и, резко вкинув голову, прямо взглянул на Котовского.
— Мы не трусы! Мы отстреливались до последнего снаряда. Но во время переправы в темноте неожиданно налетел эскадрон казаков…
— И вы бросили орудия, — перебил Котовский.
— …И захватили наши орудия, — тихо закончил артиллерист. Он ещё раз взглянул прямо на комбрига, и ему показалось, что в глазах Котовского уже нет того грозного блеска, который был минуту назад.
— Ну, напал эскадрон, ну захватили орудия, — кивнул Котовский, — а вы что, обратно отбить постеснялись, что ли?.. Он помолчал и тихо добавил: — А вот через час-другой начнётся бой, и белоказаки начнут бить нас из наших же орудий. Вы…
— Я старый солдат, — тихо сказал артиллерист, — и знаю, что меня надо судить.
— Судить? — переспросил Котовский. — Нет, судить вас не будут!
Он снова пришпорил Орлика и взлетел на ближайший холм. С него хорошо были видны позиции врага. Вскинув бинокль, Котовский внимательно осмотрел их и вернулся к артиллеристам.
— Батареи врага стоят вон там, — он указал рукой на небольшую рощицу. — Берите своих бойцов и без орудий не возвращайтесь. Как вы отобьете их — это ваше дело. Но, по-моему, враг не ожидает нападения, и внезапность решит исход дела.
— Непосильную задал ты людям задачу, — сказал комиссар бригады, когда они выехали из ложбины.
Комбриг ничего не ответил. Скоро они снова очутились на вершине холма, откуда были хорошо видны позиции казаков.
Котовский натянул поводья и повернулся к комиссару:
— Слушай, комиссар, ты сейчас поедешь вон туда, возьмёшь два эскадрона и ударишь с ними по роще справа. А я ударю слева. Всё ясно?
Комиссар широко улыбнулся.
— Ну, что улыбаешься? — спросил Котовский. — Или ты всё ещё думаешь, что я так вот, зря, пошлю людей на смерть, дам им непосильное задание? Между прочим, комиссар, для меня люди дороже любого орудия. Но они должны знать: в бригаде Котовского трусов нет, не было и не будет!
Котовский проводил глазами комиссара и повернулся к ординарцу. Скоро у подножия холма выстроились готовые к атаке эскадроны. Котовский поднял бинокль и увидел артиллеристов.
Артиллеристы продвигались к берёзовой рощице. Они знали, что в роще немало вражеских солдат, что бой будет тяжелым и, возможно, никому из атакующих не, придётся доложить комбригу о выполненном задании. Но они знали и другое: в бригаде Котовского не было, нет и не будет трусов.
Котовский не спускал глаз с артиллеристов. Вот они уже почти подобрались к роще. Ещё один бросок…
— Пора! — тихо сказал Котовский и вынул из ножен шашку.
Эскадроны ворвались в рощу, когда вражеские солдаты обнаружили приближение артиллеристов и открыли по ним оружейный огонь. Но белоказаки успели дать лишь один залп — эскадроны смяли белогвардейцев и так же неожиданно, как появились, исчезли, предоставив артиллеристам заканчивать бой.
Поздно вечером командир батареи явился к Котовскому и доложил, что орудия, потерянные накануне, отбиты, и вместе с ними захвачено ещё несколько орудий врага.
— Спасибо, — Котовский протянул руку артиллеристу.
— Нам помогли конники…
— Я это знаю, — улыбнулся Котовский.
Артиллерист тоже улыбнулся: они поняли друг друга.
— Передайте бойцам мою благодарность.
— Но ведь без вас, Григорий Иванович, мы бы ничего не сделали…
— А разве я без вас могу что-нибудь сделать? Каждый сам по себе — ничего не сделает. А вместе — мы такая непобедимая сила, которая… — он на секунду задумался, подыскивая нужное слово.
— Которая называется Красная Армия, — быстро сказал артиллерист.
«Интернационал»
После многодневных непрерывных боёв бригада расположилась на отдых неподалёку от города Казатина. Посланная разведка вскоре донесла: в город движется отряд петлюровской кавалерии. Нельзя упускать врага, когда он сам идёт навстречу, да и уклониться от боя не в правилах Котовского.
Хоть и устали бойцы, хоть и трудно идти в бой на утомлённых конях, — все понимали: враг должен быть разгромлен. А когда сам комбриг на своём Орлике с обнажённой шашкой повёл бойцов в бой — не было такой силы, которая могла бы устоять перед ними. Сделав крюк, котовцы зашли бандитам в тыл и неожиданным ударом смяли их. Часть бандитов была уничтожена, часть взята в плен.
К городу подходили рано утром. В этот час все обычно ещё крепко спят, но в бинокль командир увидел людей, собравшихся у въезда в город. Посланный разведчик доложил:
— Какая-то делегация. Хлеб-соль вынесли. Музыканты…
— А что за народ?
— Буржуи, — махнул рукой разведчик. — Порубить бы их, — решительно добавил он.
— Ну, ну! — строго погрозил Котовский и, повернувшись к комиссару, сказал: — Ясно, петлюровцев ждут. — Подумав секунду, он улыбнулся и что-то тихо шепнул комиссару.
Тот тоже улыбнулся, весело тряхнул головой и направился к бойцам.
Через полчаса колонна всадников подходила к городу. Впереди ехали командиры, за ними — оркестр с ярко сверкающими трубами, потом строго по эскадронам — бойцы.
Едва первые всадники приблизились к толпе — человек в цилиндре и золотом пенсне махнул рукой. Городской оркестр грянул туш. Потом без перерыва заиграл гимн царской России «Боже царя храни». Колонна остановилась. После гимна человек в цилиндре снова махнул рукой, и маленький толстяк, местный богач, сразу угадав в Котовском командира, протянул ему на медном подносе каравай хлеба. Котовский взял каравай, передал его ординарцу и
