Ева кивнула и взяла пакет.
– Я должна была догадаться, что он все учтет. Вы сделали запись разговоров, которые вел Бреннен по телефону?
– Это здесь. – Пибоди протянула Еве еще один диск.
– Пойдемте ко мне в кабинет, посмотрим, что у нас есть. Мне надо позвонить Фини, – продолжила Ева уже на ходу. – Без компьютерного отдела нам не обойтись.
– У капитана Фини отпуск, лейтенант, он в Мексике, на вашей очаровательной вилле на побережье, куда вы почему-то до сих пор не удосужились пригласить вашу верную помощницу.
– Черт, совсем забыла! Еще неделя осталась, да? А вы мечтаете увидеть Мексику, Пибоди?
– Мексику я видела, Даллас. Я мечтаю о встрече со страстным кабальеро!
Ева в ответ только фыркнула и отперла дверь своего кабинета.
– Если проведем расследование в сжатые сроки, Пибоди, я посмотрю, что можно будет для вас сделать. – Она швырнула диски на и так достаточно захламленный стол, сняла куртку. – Однако без человека из компьютерного отдела нам не обойтись. Узнайте, кого они могут нам прислать. Только мне нужен настоящий спец, а не какой-нибудь новичок.
Пибоди стала звонить в компьютерный отдел, а Ева, усевшись за стол, сунула в компьютер диск с разговорами Бреннена. Собственно, разговор был только один – за день до гибели он позвонил жене, говорил с ней и с детьми. Ева слушала веселую болтовню человека с семьей, к которой он собирался поехать, и на душе у нее было тоскливо.
– Мне надо связаться с его женой, – сказала Ева тихо. – Отличное начало дня, ничего не скажешь. Но лучше сделать это сейчас, пока репортеры ничего не пронюхали. Оставьте меня на десять минут, Пибоди.
– Хорошо, мэм. Из компьютерного отдела нам пришлют детектива Макнаба.
– Отлично.
Дверь за Пибоди закрылась, Ева тяжело вздохнула и взялась за телефон. Когда через десять минут Пибоди вернулась, Ева стояла у окна и пила кофе.
– Эйлин Бреннен прилетит в Нью-Йорк с детьми. Она хочет видеть тело. Известие приняла достойно. Иногда это даже труднее – видеть, как они стараются держать себя в руках. А в глазах их читаешь надежду на то, что произошла ошибка. – Она тяжело вздохнула, повела плечами, словно сбрасывая тяжелую ношу, и повернулась к Пибоди. – Давайте посмотрим диски с охранной системы.
Пибоди вставила диск в компьютер. Через несколько секунд обе – Пибоди и Ева – не сводили с экрана изумленных взглядов.
– Что это, черт подери?
– Я не знаю.
Пибоди сосредоточенно смотрела на фигуры на экране. Голоса звучали торжественно, но язык был незнакомым. В центре стоял мужчина в черном одеянии, за ним – два мальчика в белом. Мужчина, державший в руке серебряную чашу, стоял перед черным алтарем, украшенным белыми цветами и свечами.
– Что это за обряд? Или это какой-то спектакль?
– Это похороны, – прошептала Ева. – Заупокойная месса. Я как-то раз была на такой. Кажется, это католические дела, и говорят они на латыни. Откуда, черт возьми, у вас этот диск, Пибоди?
– Из охранного устройства Лакшери Тауэрз. Он был закодирован и подписан.
– Его подменили, – пробормотала Ева. – Этот сукин сын подменил диски. Ему нравится с нами играть. И, надо сказать, у него неплохо получается. – Ева дала компьютеру команду скопировать диск, засунула руки в карманы и развернулась. – Он с нами забавляется, Пибоди. И за это ему придется поплатиться. Пусть проведут обыск в помещении, где установлены охранные системы, и конфискуют все диски, относящиеся к интересующему нас промежутку времени.
– Все?
– Да, все. Со всех этажей. И мне нужны показания швейцаров, работавших в это время. – Она вынула из компьютера диск, сунула его в карман. – Так… Интересно, где, черт подери, отчет о проведенном обыске?
Она потянулась к телефону, но тут раздался звонок.
– Лейтенант Даллас слушает.
– Вы были оперативны, лейтенант. Я впечатлен.
Ева дала знак Пибоди, чтобы та попробовала определить, откуда поступил звонок. До нее доносились мелодичные звуки: в качестве фона пел хор, как поняла Ева, на латыни.
– Вы серьезно поработали с Бренненом, – заметила она. – Судя по всему, это занятие вам понравилось.
– О, безусловно, можете мне поверить. Знаете, Томми прекрасно пел. Спел он и мне. Послушайте. – Комната заполнилась душераздирающими, пронзительными воплями, от которых у Евы кровь стыла в жилах. – Великолепно, не правда ли? Сначала он молил даровать ему жизнь, а потом молил забрать ее. Все длилось четыре часа, и у него было достаточно времени вспомнить прошлые грехи.
– Мне кажется, вы действуете грубовато. Но, когда я вас поймаю, думаю, у меня будет достаточно оснований не дать вам прикинуться умственно неполноценным. Я уж постараюсь, чтобы вас отправили на Аттику-П. Наши местные тюрьмы по сравнению с тамошней – просто загородные клубы.
– Креститель тоже попал в узилище, но увидел царствие небесное!
Ева попыталась припомнить известные ей библейские истории.
– А, это тот, кто потерял голову из-за какой-то плясуньи? И вы решили рискнуть своей, вызвав на турнир полицейского?
– Она была распутницей! – Он заговорил невнятно, и Еве, чтобы его расслышать, пришлось наклониться поближе к аппарату. – Зло в прекрасном обличье – как это часто бывает. Но Креститель устоял, не поддался искушению и принял мученическую смерть.
– Вы тоже решили стать мучеником? Умереть за то, что называете верой? Могу вам в этом помочь! Сообщите только, где вы находитесь.
– О, лейтенант, я и не ожидал, что встречу в вас столь достойного соперника. Умная женщина – такая редкость. И зовут вас Евой, как нашу праматерь. Были бы вы чисты сердцем, я бы вами восхищался.
– Без вашего восхищения я как-нибудь обойдусь.
– Ева тоже была нетверда духом, потому и лишила своих детей рая.
– Ага. А Адам был слабаком, не способным взять на себя ответственность. Все, урок из Библии закончен. Продолжим нашу беседу.
– Я с нетерпением жду встречи с вами, но пока что ее придется отложить. Ненадолго.
– Думаю, она состоится раньше, чем вы рассчитываете.
– Возможно. А сейчас – новая загадка. На сей раз объявляются гонки. Следующий из грешников еще жив и пребывает в блаженном неведении о грядущей каре. Но закон господа суров, и он будет проклят. «Надеющийся на богатство свое упадет; а праведники, как лист, будут зеленеть». И настал черед упасть ему.
– За что?
– За лживый язык! У вас есть двадцать четыре часа на спасение его жизни, если будет на то воля божья. Вот загадка: он приятен лицом и жил когда-то умом. Но ум его теперь затуманен, как у бедняги Дайси Райли, и его ведут вечерять. Живет, где работает, работает, где живет. Ночи напролет подает другим то, чего жаждет более всего сам. Он приехал издалека, но выбрал место, напоминающее о доме. Если не успеете его найти, завтра утром фортуна повернется к нему спиной, так что торопитесь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
