— Я сомневаюсь, что смогу что-нибудь сделать для этих трех человек, — сказала я, указывая на Кристьяну и двух подхалимов Фредерика, входивших в список. — Я не знаю людей надзирающих за ними. Но действительно знаю того, кто удерживает Маттиаса. Я согласна спасти его в обмен на мою свободу.
Дженис нахмурилась и выглядела так, как будто собиралась возражать, но Рик склонился к ней и прошептал что-то. Она ответила, и они провели почти минуту, беседуя, прежде чем Дженис, наконец, обернулась.
— Мы уступим спасение двух норвежских членов, так как у вас не было прямого контакта с ними, но вы ответственны, что Кристьяна была задержана. Поэтому, мы будем удовлетворены, если вы возвратите нам ризничего и жрицу.
— Жрицу? — Я на мгновение была ошеломлена мыслью, что Кристьяна была своего рода святой женщиной. Набожные люди не визжат как баньши[6], в то время как бросаются на других с намерением разорвать плоть собственными голыми руками.
— Этот титул дается ответственному лицу каждого капитула[7]
, - объяснил Рик. — Это более почетно, чем что-либо.
— А. — Я мгновение соображала, но не придумала, чем я смогла бы заставить их сдвинуться с места в этом пункте. — Хорошо, мы заключили сделку. Вы можете возвратиться и сказать об этом вашему директору. Ээ…для отчета, директор — Фредерик, не так ли? Коли на то пошло, а другой Зенит был избран?
— Да, директор — месье Робер, — ответила Дженис, подбирая сумочку. — Зенит еще не был назван. Директор и управляющие встретятся в Лос-Анджелесе, чтобы обсудить кандидатуры.
— Ничего себе, — сказал Магда, наблюдая, как Рик махнул и последовал за Дженис прочь, не сказав ничего далее. Она подняла брови, когда я тщательно закрыла за ними дверь. — Это был…Фредерик? Тот самый Фредерик, с которым я встречалась?
— Да, — медленно сказала я. — Как-то он, должно быть, сбежал из тюрьмы в Исландии. Интересно, как он это сделал.
— И он директор совета управляющих? Фьють. Не удивительно, что ты не нравишься ему. Ты действительно собираешься сделать это? Освободить Маттиаса и Кристьяну, имею в виду?
— У меня нет выбора, не так ли?
Ее лицо исказилось от размышлений.
— Неа. Не вижу никакого другого выхода из этого.
— Я тоже. — Я отключила компьютерное оборудование и свет, готовясь запереть офис.
— Ой, я отдала бы почти что все, чтобы увидеть то восхитительное лицо Кристиана, когда ты войдешь в его дверь и спросишь о жнецах. Ты должна взять меня с собой — я не могу по возможности пропустить что-то, что будет так по-настоящему интересно.
— О, да, это же будет необузданно смешно, разумеется. — Мой желудок ощущался как наливщийся свинцом, мое настроение испарилось и упало, как мокрые перья.
Она захихикала, тем не менее, тщательно наблюдала за мной, как я собрала свои вещи и наполнила ими кожаный ранец, тот, что использовала как портфель. Я выдерживала ее исследование так долго, как могла, прежде чем раздраженно повернуться к ней: — Что?
Она кивнула на дверь.
— Ты была впечатляющей с этой женщиной, знаешь ли? Это была сторона тебя, которую я не видела прежде.
— Нужда заставит и все это дерьмо. — Я опустила сумку и осела в ближайшее кресло. — Я просто ненавижу, когда кто-то выдергивает из-под меня коврик. Это заставляет чувствовать себя такой раздраженной. И теперь у меня есть две отдельные группы, дергающие два отдельных коврика, и не знаю, каким же образом, я собираюсь сделать все, что они хотят, чтобы я сделала.
— Отсоси, лютик.
Я с удивлением глянула на нее.
Она рассмеялась и слегка сжала мое плечо.
— Это то, что мой папочка постоянно привык говорить мне. Я знаю, ты не особенно хочешь что-нибудь больше делать с вампирами, но это может оказаться хорошим случаем.
— Ни при каких обстоятельствах мои дальнейшие затруднения с вампами не будут рассматриваться, лишь как потенциально катастрофические, — пожаловалась я, потирая виски. — Черт возьми, Магда! Это не справедливо!
— Это называется жизнь, и она засасывает время от времени. — Она обнаружила, что Рей приоткрыл дверь и, всунув голову, спросил, были ли мы практически готовы идти. Она сказала ему, что мы тут же будем. — С другой стороны, бывают периоды, когда она реально очень хороша. — Она счастливо вздохнула, когда наблюдала за ним через окно.
— Кристиан держит Маттиаса в заключении, это означает, что я оказываюсь перед необходимостью попытаться урезонить его. Ты знаешь, что это значит, не так ли? — Хмуро сказала я своим рукам. — Он заставит меня пойти на разговор с их советом. И ты, и я, обе, знаем, о чем они хотят поговорить.
— О уверенном, невероятно великолепном вампире, столь красивом, что наносит вред твоим глазам, и не будем даже рассматривать этот сексуальный, чувственный итальянский акцент? О, да. И я не могу сказать, что упрекаю их. Кроме того, я хотела бы поговорить о нем. Мур-р-р. Я имею в виду, конечно, самым строгим из платонических способов.
— Это не имело бы значения, если бы и сделала, — сказала я, тяжело вздыхая, прежде чем поднять мой рюкзак и сумочку. — Не похоже чтобы Кристофф хотел меня.
— Вот еще. Тебе просто нужно получить немного добротного времени с ним. — Ее голос изобиловал удовольствием, когда она вышла за дверь. — Кроме того, я никогда не была в Вене. Держу пари, там очень хорошо в это время года!
Я заперла за нами дверь, давая ей небольшой толчок своей головой.
— Ты, вероятно, не можешь серьезно говорить о желании поехать со мной.
— Конечно, могу, — сказала она, ударив меня по руке. — Мы тут, чтобы провести две недели с тобой, не так ли? Так как ты едешь в Вену, встретится с вампирами и потом сунуться в Исландию, чтобы искать Кристьяну и Ульфура, мы сопроводим тебя. Мы будем твоей свитой! Вот будет потеха!
Потеха. По какой-то причине, это было последним словом, что пришло мне на ум.
Глава 3
— Итак, это выглядит…
— Зловеще, — сказала я, приостанавливаясь рядом с Магдой, когда мы появились из таможни в Венском Международном Аэропорту. Трое мужчин стояли, ожидая нас, в конце коридора. Все трое были высокими, одетыми в черное или полночно-синее, и каждый нес то же самое одинаково недоверчивое выражение лица. Двое были темноволосыми, один — блондином. Все трое были достаточно великолепны, чтобы пристальный взгляд более чем одной женщины задержался на них.
— Они выглядят знакомыми, — прошептала мне Магда, когда мы шли к ним.
— Они и должны. Тот слева с мрачным взглядом — Андреас, брат Кристоффа. В середине их кузен Ровен. И парня слева зовут Себастьяном[8]. Я не знала, что его подключат ко всем остальным, но он кажется столь же решительным, как другие.
