Царь Шинглен послал одного из слуг в свой шатёр за книгой предсказаний. Посыльный вскоре вернулся и принёс с собой требуемый текст и маленький мешочек с двумя игральными костями.
Сперва Шинглен призвал Три Драгоценности [Будда, Дхарма и Сангха], затем бросил кости, а после сверил выпавшие значения с текстом в книге. Окружавшие его воины с интересом, сохраняя молчание, следили за его движениями. Наконец царь объявил:
– Это не лама и не предводитель, а всего-навсего молодая девушка спустится сегодня с перевала, и за ней будут следовать лошадь, корова, овца, коза и бесполезная собака. Она придёт сегодня.
Мужчины принялись смеяться, а Тротунг не мог скрыть своего разочарования. Пророческий сон, которым он так гордился, на поверку не обещал никаких чудес. Ему не хотелось признавать это.
– Я не верю, что драгоценности, которые я видел, относятся к девушке и нескольким животным, – сказал он своему брату. – Возможно, ты неверно истолковал результаты мо. Тем не менее мы скоро всё узнаем. Лучше быть наготове. В любом случае, если кто-то из великих явится к нам, мы должны будем принять его со всеми почестями, если же это будет нищий, мы сделаем ему подношения.
Затем, выпив ещё одну чашку чая, он вернулся в свой шатёр. Дома Шинглен рассказал своей жене Гьясе о происшедшем, высмеивая самодовольного Тротунга за его разочарование и плохое чувство юмора.
Немного позже Гьяса, направляясь к реке, чтобы принести воды, увидела Дзеден, которая пришла со своими животными.
Извещённая мужем о предсказании, полученном по результатам мо, она была не слишком удивлена, встретив эту необычную странницу. Подойдя к ней, она просто спросила, откуда та пришла.
– Я пришла из Гонг Юл [«Страна ночи»], – ответила нагини.
– Ты уроженка этой страны? – снова спросила Гьяса.
– Да, – ответила Дзеден.
Так ей было даровано имя Гонгмо [«женщина из Страны ночи»], и так как она не раскрыла своего настоящего имени, с тех пор её так и стали звать во всём Линге.
Гьяса пригласила её погостить несколько дней в их шатре, чтобы она могла отдохнуть, и девушка охотно согласилась.
Наги обладают способностью принимать любой облик, и особенно легко для них выглядеть как человек. Ничто во внешности Дзеден не выдавало её происхождения, и дрогпы[38], что было вполне естественно, приняли её за свою.
Когда Дзеден провела неделю в её доме, Гьяса, которой понравилась девушка, попросила у мужа разрешения оставить её в качестве служанки. Он согласился, и нагини со своими питомцами осталась жить у них.
* * *
Прошло три года с того дня, как Дзеден появилась в Линге. Всё это время она добросовестно выполняла свои обязанности: выпасала скот в горах, взбивала масло, сушила ячий навоз [который в Тибете используется для растопки очага] и помогала всем, чем могла.
Вначале Шинглен не обращал на неё внимания, но затем понемногу он начал замечать её грациозность, привлекательность и очаровательную улыбку. От этих открытий до желания обладать девушкой, воспламенившей любовь в его сердце, его отделял лишь шаг. Шинглен, несмотря на свой пятидесятилетний возраст, почувствовал себя молодым и признался в своих чувствах симпатичной служанке.
Нагини, теперь известная как кроткая Гонгмо, также чувствовала к своему хозяину нечто более нежное, чем просто уважение и признательность. Она весьма охотно согласилась бы стать второй женой Шинглена, так как он был очень хорошим и добрым человеком, но Гьяса не соглашалась на соперницу в своём доме. И хотя обычаи этой страны разрешали как многожёнство, так и многомужество, она обосновала своё несогласие тем, что раз она родила своему мужу сына, нет никаких причин для того, чтобы он брал себе вторую жену.
С этого времени благоденствие, царившее ранее в шатре предводителя, нарушилось постоянными ссорами между хозяйкой и служанкой. Шинглен, увидев, что дела не ладятся, решил, что, так как он уже немолод, будет неразумным нарушать покой в семье, и воздержался от выражения своей страсти.
Ревнивая жена не ощутила благодарности за эту жертву. Не доверяя ему и начав ненавидеть нагини, она решила, что единственный способ не быть вытесненной – это убить соперницу. Так как невозможно было убить её вблизи поселения, Гьяса придумала уловку, с помощью которой она отдала бы девушку на растерзание демонам.
Непредвиденные обстоятельства способствовали осуществлению её замысла. Подталкиваемый то ли глубокой верой, то ли желанием облегчить страдания любви, от которой ему пришлось отказаться, Шинглен отправился в паломничество к дальним священным местам.
Для того, чтобы не вызвать подозрений у девушки, Гьяса решила выждать несколько месяцев. Казалось, будто она сменила гнев на милость. Однажды она сказала:
– Гонгмо, взнуздай лошадь моего сына Гьяцы и отведи её пастись на склон горы, что возле перевала Тоянг Шамчема. Я прочла в книге предсказаний, что если накормить лошадь бирюзово-зелёной травой из этой местности, она обнаружит сокровище Южного Чидага. Ни одному человеку не по силам отыскать это сокровище, и только лошадиное копыто может разбить землю в этом месте. А уже затем, когда место обнаружено, хозяин лошади может унести его. Как было бы замечательно, если бы смогли получить это сокровище.
Нагини ничего не ответила, поняв, что хозяйка так и не приняла её. «Нет никакого сокровища, которое можно было бы отыскать, и нет писаний, в которых сказано о бирюзовом цвете травы, – подумала она. – Эта женщина нигде не читала о таких вещах, но, движимая ревностью, решила воспользоваться отсутствием Шинглена, чтобы избавиться от меня. Всем известно, что вблизи перевала, куда она меня посылает, обитают демоны, и она надеется, что они съедят меня».
Несмотря на своё отчаяние, она не могла ослушаться Гьясы. И медленно побрела прочь, уводя за собой лошадь на длинных поводьях.
Подойдя к подножью склона, ведущего к перевалу, Гонгмо увидела в отдалении ужасающие формы нескольких злобных духов. Бедная девушка, слишком напуганная, чтобы идти дальше, привязала лошадь к небольшому деревцу и укрылась под навесом из камней. Она стала горько плакать и плакала до тех пор, пока её усталость не возобладала над чувством страха и она не заснула.
Ньендже Кердзо, которому было предназначено стать отцом Гесара, увидел её с небес, где он пребывал, и решил, что сейчас – наиболее подходящее время для выполнения его миссии. Восседая на серебристо-сером скакуне, он спустился к ней по дорожке из золотой радуги. Его сопровождали шестьсот богов, несущих флаги и зонты. Вся эта величественная процессия двигалась в лучах ослепительного света.
Пробудившись от этого необычного свечения, ошеломлённая девушка увидела окруживших её богов и задрожала от страха.
Ньендже Кердзо сошёл с коня и приблизился к ней. Он нёс в руках вазу, наполненную дуци [амрита, священный нектар], в которой находились несколько павлиньих перьев. Друбтхоб[39] Тхубпа Гава [тот, кто должен был переродиться как Гесар] перед этим посмотрел в вазу с нектаром и запечатлел свой образ, оставив в нём своё отражение.
– Сестра-нагини, – обратился к ней Ньендже Кердзо. – Знай, что я – Ньендже Кердзо, и меня послал Гуру Пема. Эта ваза наполнена священными субстанциями, среди которых Владыка ста десяти друбтхобов. Пей! Силой этого деяния вскоре будет основано царство, демоны будут побеждены, ты обретёшь плод высшего Учения, и сбудутся все твои желания.
Затем Ньендже Кердзо налил священный нектар в чашу из жёлтого нефрита, украшенную восемью благоприятными символами, и протянул её девушке. Она выпила содержимое. Бог, не произнеся больше ни слова, поднялся на небо по золотой радуге. Его продолжали сопровождать шестьсот богов. Несколько мгновений звуки их инструментов были слышны в воздухе, и свет наполнял всё вокруг. Затем окружающие горы скрыл полумрак, и воцарилась тишина. Нагини подумала, а не приснилось ли ей всё происшедшее.
На рассвете она пошла домой отводить лошадь своей хозяйке. Когда Гьяса увидела свою служанку, возвращающуюся целой и невредимой, она сильно обеспокоилась, но всеми силами старалась скрыть своё волнение. Она спросила, как вела себя лошадь. Ела ли она траву. И, не настаивая дальше на расспросах, отправила Гонгмо пить чай. Ночью, сразу же после возвращения домой, у нагини началась сильная головная боль, и на протяжении трёх дней она не вставала. На четвёртый день её хозяйка решила, что будет разумней оказать ей какую-то помощь, иначе соседи решат, что Гьяса бессердечная женщина, и будут сплетничать об этом.
Она послала за ламой и за доктором. Лама выполнил несколько ритуалов, а доктор дал пилюли. Девушке не стало от этого ни лучше, ни хуже.
Жена Шинглена, как только узнала о болезни служанки, очень надеялась, что та вскоре умрёт. Но так как исход болезни по-прежнему был неясен, это раздражало её всё больше и больше.
