– Убрать все паруса! Право руля! Положение левентик!.. О, Пресвятая Богородица!.. – только и успел вымолвить Вильям, увидев при вспышке очередной молнии надвигавшуюся волну. – Берегись!
Но было уже поздно. Громоподобный рев обрушившейся массы воды заглушил пенным гребнем последние слова капитана. Фрегат, не успевший встать к волне носом, от резкого удара сильно накренился, зачерпнув правым бортом океанскую воду. Но благодаря отличной остойчивости корабль практически сразу же выпрямился, готовый к новым испытаниям. В кромешной тьме слышались только рев ветра и шум волн, заглушавший стоны и крики людей, которых смыло за борт. Не успел корабль выровняться, как за первой волной последовала еще более мощная. Раздался такой громкий треск, что, казалось, корпус парусника разрывается на тысячи мелких осколков. У Вильяма похолодело все внутри. «Неужели все кончено?» – подумал он, и этот вопрос невысказанным замер на его губах. Но тут очередная молния раскроила небо на части, и в ее свете капитан увидел свое судно.
– Капитан, грот-стеньги[14] больше нет! – крикнул его помощник.
– Рубить фок-стеньгу![15] – в ответ прокричал Вильям, стараясь перекричать беснующийся океан.
– Но, капитан, мы тогда совсем…
– Нет времени на обсуждение, Джек. Видишь, волны захлестывают судно. Если оно потеряет остойчивость – нам конец.
Но справиться с этой задачей было нелегко: невероятной высоты и неимоверной силы волны одна за другой набрасывались на корабль, сметая все на своем пути; вода ломала надстройки и выбивала стекла. Все помещения на корме были залиты водой. Прерывистые вспышки молний, прорезая кромешную темноту грозного неба, выхватывали остатки рангоута и такелажа, и порой казалось, что еще мгновение, и фрегат вспыхнет, как рождественская елка. Океан болтал судно как щепку, смывая за борт все, что не успели закрепить. И люди не были исключением.
– Корабль неуправляем, капитан! – сквозь грохот и свист ветра прокричал первый помощник капитана. – Я не могу его удержать!
– Бросить якорь!.. Лечь в дрейф! – ответил Вильям.
– Есть, кэп. Но это невероятно сложно!
– Что? – прокричал Вильям. – Я ничего не слышу!
Очередной раскат грома пронесся по небу. Вспышка молнии и… ужас застыл на лицах людей. Оцепенение сковало их тела и разум, ибо никогда в жизни им не доводилось видеть того, что предстало у них перед глазами сейчас: гигантская волна, или, как еще ее называют, «волна-убийца», – блуждающая в океане волна высотой примерно в девяносто восемь футов[16], неумолимо и с невероятной скоростью надвигалась на них.
«Это конец, – пронеслось в голове молодого капитана. – Это конец…»
И в тот же миг, увлекаемый волной, фрегат погрузился в пучину…
…Но корабль, построенный с такой любовью и заботой, управляемый такими стойкими и мужественными людьми, не мог так легко кануть в неизвестность. Когда фрегат накрыло этой страшной волной и, казалось, надежды на спасение уже не было, сама рука провидения с невероятным усилием подняла его из бездны. Как сказал один римский поэт, живший еще до нашей эры: «Каждому назначен свой день». Для экипажа фрегата «Мэри Клэр» этот день еще не настал…
Два дня и две ночи буря трепала несчастный корабль, как бы проверяя фрегат и экипаж на прочность. Два дня судно было в шаге от того, чтобы навеки погрузиться в бездну океана. Два дня люди молили Бога о спасении, и на утро третьего дня Господь, наконец-то, услышал их мольбы и своей всемогущей рукой обуздал строптивый, не в меру разъярившийся океан.
Очнувшись от забытья, в котором пребывали в течение последних суток, люди никак не могли понять, что происходит и где они находятся. Стояла мертвая тишина, не нарушаемая даже плеском волн. Те, кто был в состоянии встать, вышли на палубу. Было ранее утро. Серый ледяной туман окутывал весь фрегат плотным коконом. Он был настолько густой, что в нем трудно было различить предметы, находившиеся даже в метре от человека. Фигуры людей, потерянно озираясь по сторонам, устало бродили по палубе, периодически натыкаясь то на разбросанные вещи, то друг на друга. Был полный штиль: ни дуновения ветерка, ни легкого покачивания на волнах. Казалось, что корабль не плыл по воде, а летел по воздуху.
– Что происходит, капитан? – спросил рулевой у Вильяма.
– Трудно сказать, Джордж. Но мне рассказывали о таких загадочных явлениях. Правда, сам я с ними никогда не сталкивался. Бывалые моряки говорят, что такое нередко случается в Атлантике.
Рулевой поежился.
– Да, не жарко, сэр. Но все же куда нас занесла буря?
– Не знаю, Джордж. Вчера утром у нас оторвался плавучий якорь[17], а сделать новый мы так и не успели. Так что, где мы теперь, знает только Бог. Возможно, когда туман рассеется и выглянет солнце, мы сможем определить наше местонахождение. Главное, что ураган оставил нас в покое… Что это?
Раздались какие-то неясные звуки: грохот падающего предмета и тихие восклицания.
– Кто здесь? – громко спросил капитан.
– Это я, мой мальчик, – послышался голос лорда Батлера. – Совершенно ничего не видно. Вот и приходится идти на ощупь, натыкаясь на все подряд. Где тут лестница?
– Идите на голос, сэр. Я сейчас спущусь. Только осторожнее, кругом хаос.
– Это я уже понял… О Боже…
Послышался звук падающего тела.
– Сэр… Сэр, с вами все в порядке? Вы не ушиблись? – послышался взволнованный голос Вильяма.
– Да-да, не волнуйся, все хорошо. Я зацепился ногой за канат. Из-за этой густой пелены я ничего, совсем ничего не вижу… Спасибо, дружище, – обратился он к Вильяму, который помог ему встать.
Добравшись с его помощью до мостика, сэр Батлер огляделся вокруг.
– Куда нас занесло, мой мальчик?
– Я не могу ответить вам на этот вопрос. Возможно, через час туман рассеется и тогда…
Не успел Вильям закончить фразу, как внезапно налетел свежей бриз и туман начал улетучиваться, как по мановению волшебной палочки. Но какую же грустную картину увидели капитан и лорд Батлер в призрачно-белесом свете занимающейся зари! Вокруг царил ужасный беспорядок. Невооруженным взглядом было видно, что буря изрядно потрепала фрегат. Бак и верхняя палуба были завалены различными вещами: от рваной парусины до обломков рангоута. К тому же два вельбота, висевшие вдоль бортов, бесследно исчезли, а надстройка была сильно повреждена. Что до самого судна, то наблюдался небольшой крен. Буря повредила корпус корабля, и в трюме, вероятно, скопилось немало воды. На остатках рангоута безжизненно висели изуродованные истерзанные паруса.
– Во что превратился мой корабль? – горестно вздохнул сэр Батлер, не сводя грустного взгляда со своего детища, точнее, от того, что от него осталось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
