«Вбираю мгновенья и слухом, и зреньем…»
Вбираю мгновенья и слухом, и зреньем,И клеточкой каждой израненной кожи —Летят они, словно бы сна дуновенья,Летят, друг на друга ничуть не похожи.
Но каждое что-то мне все же приносит,И каждое что-то меняет в сознанье.Так мир обновляет пришедшая осень,Так город растет с каждым с выросшим зданьем.
И я вроде та же – и вовсе не та жеВ любую минуту, секунду, мгновенье.А Бог милосердный, конечно, подскажет,Что надо душе для ее возрожденья.
«От спеси, от гордыни – от пороков…»
От спеси, от гордыни – от пороков —Не убежать нам в первозданный лес.В отечестве не может быть пророков,А вот пороки щедро дарит бес.
Быть может, наши души обветшали,И мы, еще не осознав того,Покрылись злобой, как железо ржавью,И клич забыв: «Распни! Распни Его!»,
Смиренно лжем и ложно обвиняем,Смиренно просим сыра пожирней,Смиренно бьем, смиренно отнимаемУ ближнего тарелку постных щей.
Испив из чаши гнева и печали,Все дальше мы от праведных небес.А сердце – сердце, словно в день начала,Все ожидает сказок и чудес.
«Я верую, я знаю, я дышу…»
Я верую, я знаю, я дышу,Когда слова в простой узор вяжу.Так – в казино картежнику игра,Так – наркоману колкая игла,
Так – двум влюбленным жаркая кровать,Так мне – очей бессонных не смыкатьДо петухов – от ночи до утра,Держа на остром кончике пера
Все чувства, весь рассудок, весь азарт;И жизнь тасуя, как колоду карт, —Искать в ошибках – сладость, в счастье – боль,И раны растравлять, и сыпать соль,
И слезы лить, и сеять звонкий смех,И нежность разделить – одну на всех,И, спрятав сердце, душу растворить,И все сказать, и тайну не открыть,
И за семью замками до концаСтеречь огонь поэта и творца.Когда мечтаю и когда пишу,Я – бог, я – бес, я – балаганный шут.
«Это так неизбито…»
Это так неизбито:Затменье, зачатье, рожденье.Из души или бытаЯвляется стихотворенье?
Иль на сердце внезапноНебесная падает влага?..Отчего вдруг – без залпа —Стреляет и жжется бумага?
Не узнать нипочем:Как, откуда слетаются строчки,Озаряя огнемБеспокойные темные ночки.
Только это старо,Словно космоса тайное знанье.И выводит пероТо, чему не отыщешь названье…
«Как смертнику – воли, голодному – хлеба…»
Как смертнику – воли, голодному – хлеба,Так мне не хватает огромного неба,Так мне не хватает размашистых крыльев,Бескрайнего поля и ветреной силы.
Как моется лапкой котенок спросонок,Так я очищаюсь —незнаньем законов.Сметая приличья, взлетаю —и сноваДержусь отрицаньемзапретного слова.
Как небу нужны облака и просторы,Как снежным лавинам – высокие горы,Как нужен ребенку пружинистый мячик,Так песне моей – и молитвы, и плачи.
«И только высокое небо…»
И только высокое небо,И в небе большом облака…А все остальное – как небыль,Времен истончает река.
И только простор поднебесья,Где душам, как птицам, лететь.Пусть жизнь – невеселая песня.Но все же – как хочется петь!
«А я давно уже не та…»
А я давно уже не та —Весна, девчонка, песня.И не моя уже мечтаУходит в поднебесье.
Уже не мой веселый смехБежит по тропкам лета.А я была счастливей всех —Лучом, надеждой, светом.
А я влюблялась всякий раз,Как будто бы впервые,В сиянье звезд, в сиянье глаз,В озера голубые.
Пусть осень тронула вискиСеребряною краской,Во мне живут еще росткиЗабытой детской сказки.
Хоть я себя не узнаюНа стареньком портрете,Но я по-прежнему люблюЦветы, деревья, ветер.
Пускай ошибки повторитьПридется не однажды,Я буду пить любовь и пить,Не утоляя жажды.
Жизнь
Жизнь моя – в полоски разные —То пропащая, то праздная,То чудесная, то вздорная:С соловьями рядом вороны.
Вот она – в полоску белую:Там кружусь, еще несмелая,Там еще наивность чистаяО любви мне шепчет искренней.
Вот идет полоска синяяТам, где ливни хлещут сильные,Там, где море пеной катится,Где надежд так много прячется.
Над полоскою зеленоюЯ – отчаянно влюбленная…И когда еще заплатитсяМне за преданность —распятием?!
Цвет оранжевый. И силоюМы его не погасили бы.Гасят радость зимы снежные,Боль, печали неизбежные…
Желтой краской перечеркнутыРубежи, судьбины-черточки.Дышит воздух расставанием,Невозвратностью, скитанием.
Но любимый мой, сиреневыйЦвет возносится над временем.Там всегда весна, и прежняяОбжигает радость нежностью.
А когда в полоску краснуюЖизнь войдет взрывоопасная,Все сметет она без жалости —Недочеты, ссоры, жалобы.
Жизнь моя, полос смешение —В ней награды и лишения.Но жива душа, как в юности.Жизнь моя, не бойся трудностей!
Метроном
Ребекка Лильеберг. г. Москва
Об авторе:
Пишет стихи с 1999 г., периодически публикуется в альманахах, живет в Москве.
© Лильеберг Ребекка, 2016
Метроном
…Ночь светла и безмолвна… ни звука, —Что ж на сердце такая-то мука,Что ж так думы горьки о былом?Ветер в кронах шумит еле слышно,И над этой беззвучною тишьюСлышу я лязг железный и гром,И дрожа, просыпаюсь от стука:
В этом мире ли; в мире иномБесконечно стучит метрономСтрашным гулом над спящей планетой, —Не дойти, не дожить до рассвета,И минувшее кажется сном —Будет проком мне эта наука!..Стук да стук; за ударом – ударЧередою ниспосланных кар,Хронос мчится незримою тенью,И мгновенье сменяет мгновенье —Бесконечно стучит метроном,Разделяя, что не было – было.Я сползаю, держась за перила,И ступени уходят во мглу.
Вихрь бросает и кружит золу,Черной мгле ни конца, ни начала;Всюду шторм, не найти мне причала —Бесконечно стучит метроном,Тают света последние блики…Я не слышу своей Эвридики —Только эхо звучит мне в ответ;Нет ответа, – и выхода нет,Но мне в спину – «Ступай!» – я спускаюсь,Мне – «Ступай!.. Нет дороги назад!»Кто ж ты, демон, сошедший во ад?
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Нагаево и Марчекан – предместья Магадана.
