Однажды он сказал мне, чтобы я научилась говорить с ним без слов - действия звучат громче слов. С тех пор я ношу его.
Хотя Капо дарил мне опыт, он также дарил мне вещи, которыми, как он знал, я буду дорожить. Вплоть до шелкового шарфа и нового синего блокнота, в который я записывала свои мысли.
Хотя я знала, что Капо прожил свою жизнь в темноте, у меня также было чувство, что он... делал определенные вещи как дань памяти своей матери, Ноэми. Он говорил мне, что его отец был не плохим человеком, просто у него была гнилая душа. Если это так... То, что за жизнь была у Капо и его мамы? Я подумала, может быть, он пытается искупить грехи своего отца... но со мной.
Это была всего лишь мысль, и я не хотела предполагать... но это все, что у меня было. Предположения о том, что он не был еще готов рассказать мне, если вообще будет готов. Может быть, его отец ни к чему не причастен, но мне было трудно в это поверить. Как бы мы ни старались убежать от своего прошлого, оно никогда не уходит далеко. Особенно это касается нашей собственной крови, ведь она течет в наших венах.
Вздох, который немного ослабил давление в груди, вырвался из моего рта. Я сделала глоток кофе, не отрывая взгляда от горизонта. К концу чашки очертания вдалеке начали приобретать четкую форму. Мы двигались к нему.
— Какого черта? — пробормотала я про себя, сощурившись от бликов солнца.
Это был корабль - тот самый, на котором мы приплыли в пещеру Афродиты. Казалось, он возник из ниоткуда. С таким количеством воды вокруг него, я могла бы поклясться, что это был пиратский корабль.
Я хотела повернуться, чтобы сообщить Капо, но он оказался прямо за мной, и я впечаталась лицом ему прямо в грудь. Он уже лежал в шезлонге.
Прежде чем поднять глаза, я вдохнула его аромат, задерживая дыхание на долю секунды. От моего мужа всегда пахло так сногсшибательно. Указывая позади себя, я прочистила горло.
— Полагаю, пиратский корабль вернулся. Тот самый, который доставил нас в пещеру Афродиты.
— Пиратский корабль? — Капо сощурился, рассматривая очертания корабля вдалеке. И с каждой секундой корабль только приближался.
— По-моему, так он и выглядит, — произнесла я. — Капитан - современный пират?
— Почему спрашиваешь?
— Не знаю. — Я пожала плечами. — Просто он кажется мне немного похожим на пирата. Может быть, это из-за того, как он улыбается, или еще чего-то в нем, что я не могу точно определить.
— Пиратского, да? — Капо усмехнулся, убирая с моего лица волосы, которые растрепались от ветра. — Он охотник за сокровищами.
— Значит, пират.
Капо усмехнулся.
— Он не поднимается на борт чужих судов, чтобы грабить и убивать ради того, что у них на борту, но он ищет затонувшие сокровища.
— Ты говорил, что Рокко доверяет ему?
— Как обычно. Капитан время от времени объединяется с ними.
Ах. Снова «они». Семья Фаусти. Криминальный синдикат, который почитали королевским во всем мире. Полагаю, что их дела не ограничиваются сушей.
— Капитан отвезет нас сегодня куда-то еще?
Капо встал рядом со мной, а я повернулась лицом к воде, наблюдая, как мы скользим прямо рядом с кораблем капитана.
— Нет, у них кое-какие проблемы.
— Другие пираты?
К моему удивлению, он кивнул.
— Пираты все еще существуют, — сказал он.
— Что им нужно от Капитана?
— Дно этого моря усеяно сокровищами затонувших кораблей, — сказал Капо. — Они нашли галеон - испанский корабль. На нем были антиквариат, бочки с вином, маслом и тому подобными вещами, а также золото, серебро и драгоценные камни.
— Что он делает с антиквариатом? Не продает же он его? — Это казалось неправильным. Эти предметы старины, вероятно, представляют собой культурную ценность, в том числе и технологии их производства, применявшиеся много лет назад.
— Нет. Капитан сказал мне, что не замешан в кражах исторических ценностей, как и в их сбыте, но другие вещи - золото, бриллианты, драгоценные камни, жемчуг и тому подобные вещи - можно найти. И все найденное остается у тех, кто эти вещи нашел. А эти вещи все еще существуют сегодня, — сказал Капо. — Капитан передает антиквариат правительству, чтобы их археологи могли сохранить все, что он и его команда найдут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я прикоснулась к своему кулону.
— Рубин в моем кулоне из затонувших сокровищ? — Эта мысль внезапно пришла мне в голову, но я правда думала, что он будет смеяться.
— Да, — сказал Капо. — Но миру не нужно ничего знать о его происхождении. Достаточно того, что знаем мы двое.
Ему даже не нужно было добавлять, что меня могут разыскивать пираты.
Дерьмо. У меня было чувство, что однажды кто-нибудь попытается отрубить мне безымянный палец за помолвочное кольцо и обручальное кольцо, которые он мне подарил. Я потрогала цепочку на горле - если бы они узнали, откуда взялся рубин в форме сердца, они могли бы попытаться перерезать мне яремную вену. И правда, рубин напоминал настоящее сердце с кровью внутри.
Когда я подняла голову, Капо уже удалялся от меня, вероятно, чтобы встретиться с Капитаном и его командой.
— Капо, — позвала его я, и он остановился. — У рубина есть история?
— Капитан сказал, что он принадлежал богатой вдове. Ее муж подарил его ей. Он написал в письме, что камень символизировал собой кровь из его сердца, и чтобы она его носила.
— Она сгинула в море.
Он кивнул.
— А он был убит в бою.
Да чтоб меня.
7
![]()
КАПО
В светло-коричневых глазах моей жены отражалось золото, на которое был устремлен ее взгляд. Не только золото, но и серебро, и изумруды. Сокровища были частью охоты Капитана. Он сказал, что найденные ими вещи, включая ювелирные изделия, относятся к периоду от 1500-х до середины 1600-х годов. Он сказал, что изумруды были из колумбийской шахты Музо. Самые лучшие в мире.
Марипоса впитывала информацию, кивала Капитану, когда он показывал ей то или иное сокровище, а ее глаза расширялись от удивления.
— Откуда вы знаете даты? Откуда вы знаете, откуда все это взялось?
Капитан посмотрел на нее и улыбнулся.
— По записям. В основном, из грузового манифеста, в котором задокументировано все, что корабль перевозил в то время. Однако, глядя на эти изумруды, я могу сказать, что они качественные. Я занимаюсь этим достаточно долго, чтобы составить верное суждение. И если в те времена на корабле они были на вес, значит, они чего-то стоили.
— Как долго вы этим занимаетесь?
Капитан перевел взгляд на меня и усмехнулся, прежде чем снова посмотреть на Марипосу.
— Я всю свою жизнь провел в море. Мой отец был капитаном собственного корабля. Или, кораблей, лучше сказать.
Некоторые из найденных золотых монет, драгоценностей и изумрудов были разложены на черном бархате в потайной комнате на яхте. Марипоса подошла и попросила разрешения потрогать ожерелье. Оно было длинным, до середины груди, с крестом на конце и тремя изумрудами, вставленными в филигранно выполненную золотую оправу. На кольце рядом с ним был еще один изумруд в золотой оправе, с двумя ангелами-вестниками с каждой стороны.
— Один из Фаусти собирается использовать их, — капитан кивнул головой в сторону груды рассыпанных изумрудов, — чтобы сделать что-нибудь для своей жены. Говорит, у нее глаза такого же цвета.
Марипоса не стала спрашивать, кто, но улыбнулась, словно знала. У жены Брандо Фаусти были зеленые глаза.
Она провела рукой по золоту, взяла кольцо и осмотрела его, положила на место, а затем взяла что-то похожее на яйцо.
— Расскажите мне об этой вещи, — попросила она, приподнимая его.
— А, — капитан подмигнул ей. — Интересный камень, если честно.
Капитан сказал Марипосе, что это безоаровый камень, указал на то, что он персидского происхождения, и рассказал, что он означает.
