И ещё мне кажется, что пока кузнецы с этой конструкцией возились, у них произошёл сдвиг в сторону поднятия весо́в, несколько выходящих за границы привычного. Посмотрим.
СТРОИТЕЛЬСТВО
Теперь про самое эпическое.
Строительство!
Барон с малой бригадой мостостроителей целыми днями колотил опоры. Дома́ даже по прохладной осени можно класть запросто, а вот в холодной воде лазить не очень-то хочется.
Единственное, что Вова ещё успевал кроме мостовых быков — укладывать по месту вытесанные строительной Стёпиной бригадой брёвна в сруб столовой. Дом подрастал рядом с нашей нынешней кухней, укрытой от потенциальной непогоды только тентами. За две недели мужики вывели сруб и начали ставить крышу и все прочие внутренности. Василь Василич, оказалось, не только музыкант, а ещё умеет и печки класть! Это был прямо подарок небес! Степану, Алексею и Вове тоже с печами приходилось иметь дело. Но тут, ребятушки, нужна была такая печь, какую обычно в дома не ставят: большая, с варочными поверхностями и объёмистой духовкой, с возможностью выпекать хлеб… Короче, думали мужики, думали — да и решили не рисковать, а заказали в нормальной печной конторе послойный проект, прописа́в все наши требования и предполагаемые размеры. Вот по этому проекту и выкладывалась у нас печка.
Со всеми доделками и красивостями, не особо торопясь (поскольку погода позволяла), мы планировали заехать в столовую как раз к началу осени. Мы с девчонками иногда забирались внутрь — представить, как оно тут будет? Сруб вкусно пах свежим деревом и внутри казался огромным. Да он и был огромным, по нашим нынешним меркам — построенным немножко на вырост. Всего здоровенный, восьмиметровый по ширине (внутри) и двадцатидвухметровый по длине прямоугольник был разделён на три больших комнаты: первые три метра — сени-прихожая, к которым с улицы было примостырено крыльцо с дверью и открытыми перилами, с возможностью поставить в холода поликарбонатные пластины и получить тамбур-отсекатель холода; следующие одиннадцать с хвостиком метров — собственно обеденный зал и последние шесть метров — кухня. Полметра на внутренние стены. Я хозяйским взглядом прикидывала: если совсем припрёт, можно будет непогоду и здесь пересидеть. Даже чисто обеденный зал взять: девяносто квадратов! Два фургона у нас есть. На крайний случай мы бабушку с Васей к себе селим. У Максима пятеро. Остаётся сорок шесть душ. Тесновато, конечно, но мороз пересидеть можно. На крайняк. А если двухэтажные нары поставить — так и вовсе ничего! Но это если осень нас совсем подведёт. Всё-таки мы надеялись хоть частично построиться.
МЕТКИ
Забыла написать! После праздника середины лета Андле почти на неделю исчезла. Пришла похудевшая, но довольная. Утром я обнаружила её в обнимку с алабайками на нашем крыльце.
— Ну ты, мать, даёшь! А в голову не могла взять, что мы волноваться будем? Где была, рассказывай! — я уселась рядом.
Ей хватило совести сделать сконфуженное лицо.
— Ты это… не ругайся. Я метки ставила!
— Вот щас прям сразу всё стало понятно.
Андле подозрительно посмотрела на меня, убедилась, что это был сарказм и вздохнула.
— Ну… Ты же знаешь, что звери метят территорию? — начала она издалека.
Я фыркнула:
— И что? Ты пи́сала через каждые сто метров? Или кору с деревьев обдирала ногтями? Говори давай толком!
Друида потрепала Акташа по загривку и обхватила его морду, заглядывая в глаза, как будто бы отыскивая в щенячьих глазах ответ. Повздыхала.
Метки оказались вроде как энергетические. Или магические? Я так и не вполне врубилась. Короче, чтобы зверюги типа того льва не заходили на нашу территорию, а прочие хищники поняли, что на человека нападать нельзя.
— М. М-гм. Полезная штука! А что ты раньше не сказала, что так можешь?
— А я раньше и не могла.
— Хм. Ладно. И далеко сходила?
— Ну… Сперва туда, — она махнула рукой на восток. — Вдоль реки.
— Дальше портала ушла?
— Ну да. Сильно дальше, раза в три, наверное. Может, больше.
— Так. Да рассказывай бодрее, что я всё клещами-то тащу⁈
Андле встрепенулась, как человек, засыпающий на ходу и вдруг проснувшийся.
— Потом вот та-а-ак, — рука её описала широкую дугу, — через юг и в ту сторону, пока снова в Бурную не упёрлась. По берегу вернулась.
Слава богам, хоть реку не попыталась переплыть, а то с неё станется! Да и вряд ли с той стороны будут ломиться звери — там такое течение, мама не горюй. Так что мы сейчас живём вроде как на такой безопасной арбузной дольке.
Путём упорных расспросов (и вливаний энергии, когда я поняла, что она реально засыпает) я выяснила, что тут вокруг острова она везде поналепила ещё и каких-то усиленных меток. Посмотрим, расслабляться всё равно нельзя…
СУББОТНИЕ ВСТРЕЧИ
Каждую субботу (время «консультаций», как вы помните, мы перенесли, и оно стало ещё более удобным для любопытных) мы, как и обещали, присутствовали у портала на случай, если кто-то захочет задать нам вопросы по переселению. Зевак, безусловно, было больше, чем реально собирающихся переселиться, ну и пусть — так и так информационное поле расширяется, кого надо — зацепит.
Вопросов в блоге было много, просто вал. Но большая часть — повторяющихся, поэтому, несколько раз записав ответы, мы подуспокоились и детально беседовали уже с конкретными желающими на переезд. Кто-то, узнав, что у нас уже вовсю приближается зима, собирался прийти весной. До весны-то той — по староземскому времени всего-то месяц с хвостиком! Кто-то успевал улаживать староземские дела с прицелом на основательное переселение и о датах пока не загадывал.
Да и вообще, это у нас тут столько уже всего напроисходило, а на Старой Земле от открытия порталов едва ли месяц миновал. Многие только-только свыклись с мыслью о новом мире. А некоторые так и не осознали*. Кому-то и вовсе не до того было. Отпуска, дачи, офисные авралы и всякое прочее. Жизни же у каждого свои.
*Всего масштаба трагедии, ха…
ПРО ЛИЧНУЮ ЖИЗНЬ
Ещё одна важная сторона нашей жизни, как на мой взгляд — наипервейшая после выживания — взаимоотношения… м-м-м… личного характера.
В первое же лето начали завязываться первые романы. И не все они были, как это сказать… такого вида, как это было принято на Старой Земле.
Я сейчас попробую объяснить.
Сперва некоторые товарищи (преимущественно дамы изначально немолодого возраста) пытались «не допустить разврат». Но Вова (то есть, барон) решительно их затормозил и вынес вопрос на всеобщее обсуждение. Обсуждали мы долго. В смысле — несколько вечеров. Даже, я бы сказала, — много вечеров. Первый (он же основной) аргумент барона был: этот мир другой. И мы в нём другие. Не каждый, может быть, готов поклясться в вечной любви. А если она угаснет — что? Терпеть несколько столетий? А по-честному ли это? А если — ну, предположим — ещё чувства?
Хорошо, бог с ними, с чувствами. А если вот обстоятельства? Допустим, двадцать женщин на трёх мужчин. Или наоборот. Что? Делать чопорное лицо и тайком, по углам прятаться? Да нахер такое счастье надо! Тем более что все молоды и прекрасны, у всех играет гормон и всё такое.
Я, к слову, вспомнила историю про Любашин остров. Есть такой на Ангаре. А назван он был в честь погибшей Любаши, которая (внимание!) пришла в Сибирь с отрядом казаков в качестве жены. Не девки-потаскухи, а именно жены. Просто всехней. Ну, сложно у них было с женщинами, согласными отправиться в новые неизведанные земли.
Потом мы на время прервали заседания дискуссионного клуба и всех отправили читать Хайнлайновскую «Луна жёстко стелет». Очень уж там хорошо описаны вопросы построения семейных отношений в отличающихся от земных сообществах.
Потом все думали.
И в итоге мы договорились вот о чём: можно иметь привычную семью (муж + жена). Можно — многожённую. Или многомужнюю. Можно пытаться строить цепочки, как в той же «Луне» или вообще жить группой, где все друг другу мужья и жёны. Заключать временные союзы и договорные браки. Да, в конце концов, можно ведь просто встречаться безо всяких долгосрочных обязательств. Всё это можно, если это устраивает всех участников.
