Может я ошибся и это не она?
Оглядываюсь по сторонам, в попытке найти еще кого-то похожего на мою жену, а когда возвращаю взгляд обратно, столбенею. Буквально во всех местах.
…
Даже не знаю, что первое бросается в глаза, вызвав такую острую реакцию?
Непривычно темные волосы, собранные в тугой конский хвост. У меня невольно сжались кулаки от желания намотать этот хвостик на свою ладонь.
А может дело в ее улыбке? Она немного нервная, но открытая. Будто бы флиртуя, Женя прикусывает свою губку. Хотя я один наверняка знаю, что это вовсе не флирт, а скорее смущение. Но от того не легче.
А может меня так проняло от того, что эти ее губки впервые накрашены по-шлюшьи алой помадой. Невольно представляется эта помада на моем стволе.
Сука… Че меня так ломает?!
Ее плечи обнажены.
Красное платье выглядит контрастно сочно на ее светлой коже.
Острые ключицы.
Ложбинка между грудей. И почему они казались мне маленькими?
Точеная талия.
Аппетитная попка, обтянутая алой тканью, не доходящей и до середины бедра.
И длинные стройные ножки, затянутые в очевидно не слишком удобные босоножки на ремешках.
Вроде это все та же Женя — моя ангелоподобная жена. А вроде и нет. Есть в ней сейчас нечто грешное. То, что вынуждает шевелится в моем организме что-то такое, чего раньше там не шевелилось. Еще и ревность эта гребанная… Смотреть не могу, как на нее пялятся!
Ублюдку, который посмел прикоснуться к ее пальчикам несказанно везет, раз он именно сейчас скрывается у меня из виду, оставляя Женю в гордом одиночестве, но под прицелами пожирающих взглядов других «охотников».
Я вам блядь, устрою знатную охоту! Это моя жена!!!
Обхожу Женю со спины, коротко касаюсь губами ее обнаженного плечика и заворачиваю ее в свой пиджак:
— Я это платье тебе дарил не для того, чтобы ты его для других мудаков надевала.
Вздрагивает.
— Что поделаешь, если мой собственный мудак не дал мне ни единого повода его надеть? — быстро находится. Умница.
Я улыбаюсь. Разворачиваю ее на барном стуле к себе лицом и нависаю над ней, уперев руки в барку:
— И что ты творишь, маленькая моя?
— Ты сам на свой вопрос отвечаешь. Ищу себе того, для кого я не буду казаться маленькой!
Опускаюсь перед ней на корточки и расстегиваю неудобные ремешки на ее босоножках. Стягиваю небезопасную обувь, и отбрасываю ее под бар, пока моя жена себе ноги не переломала:
— Надо купить что-то поудобней этого, — снова вырастаю над Женей.
Смотрит на меня в растерянности.
— Эй мужик, ты не видишь, девушка уже занята, — рядом возникает утырок, позарившийся на мою жену.
— Ты совершенно прав, — холодно говорю я, не отрывая взгляда от Жени. — Эта девушка уже давно и надолго занята.
— Не обращай на него внимания, — Женя назло мне успокаивает своего прилипалу. — С пятничного вечера я совершенно свободна. Осталось только подписать документы.
Сам не знаю, что на меня находит. Я бью кулаком в барку, и подавшись вперед, утыкаюсь лбом в лоб своей жены:
— Развода не будет! — рявкаю так, что кажется люди на баре начинают рассасываться. — Я тебя не отпускал!
— А я у тебя и не спрашивала! — рявкает мне в тон моя маленькая львица. — Я не твоя собственность! И не вещь! Рано или поздно тебе придется это понять и оставить меня в покое! А разведут нас и без твоего согласия! Благо, не успели нажить детей… — тут ее голос срывается на шепот.
И откуда только столько смелости? Неужели совсем не боится меня, сучка?
— Это мы еще посмотрим, — рокочу ей в лицо.
Моя рука на ее щеке. Хочу привычно зарыться в шелк ее волос пальцами. Стягиваю с ее головы резинку, распуская хвост.
— Что ты делаешь? — возмущенно.
— Лучше скажи, что ты делаешь? — пропускаю между пальцев ее непривычно темные локоны. — Зачем отрезала волосы? Зачем покрасилась? И этот шлюший макияж, — провожу пальцем по ее губам, — тебе совсем не идет.
Ох как же мне кукуху рвёт от вида ее растрепанных волос и смазанной помады.
— А я и не для тебя старалась! — слезы в глазах.
Блядь, опять обидел ее.
— Не для меня, нет, — поглаживаю обнаженное плечико. — Из-за меня.
Всхлипывает.
Наклоняюсь поближе, убираю волосы с ее шеи и целую кожу, покрывающуюся мурашками:
— Пойдем домой, малыш.
— Я с тобой больше никуда не пойду, — бормочет, но чувствую, как она трепещет от моего прикосновения.
Любопытно. Неужели не испугалась меня той ночью? Я был уверен, что после моей пьяной выходки она возненавидит меня вдвойне. Но ее участившееся дыхание говорит об обратном. Накрываю приоткрытыми губами нервно пульсирующую венку на ее шее. Успокаиваю ее языком.
Не отталкивает. Не скидывает мою руку, по-хозяйски скользящую по ее бедру.
Хм… может она пьяна? Но алкоголем и не пахнет. Странно. Кто приходит в клуб на сухую? Разве что наивные девочки вроде моей жены.
Не знаю, как она, а я чувствую себя достаточно опьяненным. Эксперимент затянулся. Женя не останавливает меня, а сам я кажется слетел с противооткатных упоров. Пальцы жестко впиваются в ее упругое бедро под облегающим платьем. Прихватываю зубами ее нежную кожу, не сдерживая нетерпеливого рыка. Эхом мне вторит ее сдавленный стон.
Ух ты, значит меня все же не одного тут настолько штормит, что я готов взять ее прямо на барной стойке.
Отлипаю от ее шеи. Затуманенным взглядом оцениваю выражение лица своей жены. Она медленно приоткрывает опьяненные глаза.
Мой мозг сейчас в полном ауте от нее. Я не соображаю, что мне делать с ней дальше, а делать надо, потому что терять ее я не намерен. Поэтому просто действую на первобытных инстинктах. Перекидываю свою самку через плечо и волоку в свою пещеру. Вернее, в туалет клуба.
Женя явно отрезвленная моей грубостью кричит. Но остановить меня никто не решается.
Пусть только рискнут. Убью любого, кто на пути встанет.
