своему культу она подбирала очень тщательно и была страшно довольна результатом.
Ах, да, еще Голди думала, что невозможно настолько впечатлить настоящую богиню, чтобы стать для нее незаменимой. И снова ошиблась. Беата стала. Ленивая, осторожная, «простая» Беата могла теперь все. И достигла этого за каких-то двадцать лет, пока Голди была мертва. Но Беата посчитала, что без Голди ей будет скучно, и уговорила Калунну воскресить погибшую подругу, чтобы присоединить ее к культу ведьм, захватывающему мир.
Нет, все-таки Беаты было не две, а три. С одной было очень сложно, с другой — потрясающе легко. А третья вызывала у Голди жгучее любопытство, восхищение, капельку жути и беспокойства, желание глупо соперничать, подобно Адалинде, и мысль о том, что в возрасте Беаты Голди должна не только выглядеть так же хорошо, но и добиться не меньшего. Иначе она просто не сможет себя уважать.
Дружеская встреча протекала безмятежно: ведьмы обсудили наряды Адалинды (судя по морщинке на ее лбу, новый парфюм Беаты «нейтрализовал» их и свел сегодняшнее соперничество к ничьей), новые метлы и фамильяров, после чего плавно перешли на дела культа.
— Так что там с этими деревеньками, в которые ты постоянно катаешься? — спросила Валери. — Любят там Калунну?
— Начали любить, как только я раздала бесплатные зелья, немного поколдовала и обещала устроить им праздник, — слегка усмехнулась Беата, — своей выгоды никто не упустит. Хлопотное дело, но оно того стоит: когда Калунна получит эти земли, она будет довольна нами. Ада, как дела с исцелением?
Та приосанилась.
— Все прекрасно. Вы же видели, как Питер переделал первый этаж особняка в приемную целительницы? Так намного удобнее. Членов нашего культа я лечу бесплатно, а вот приезжих — за деньги. Их все больше и больше с каждым днем. Кстати, Голди, спасибо за секретаря, без него Питеру было тяжело заниматься этим, своей работой и продюсированием моих альбомов. Парень толковый и прекрасно ведет мои дела.
— Не за что, дорогая. Обращайся, — хмыкнула Голди.
Адалинда и не думала заниматься организацией и раскруткой, за нее все делали другие. Вот уж точно тепличный цветочек. Однако ей было хорошо в культе, особенно с возвращением любимого мужа, с которым Голди имела интересный разговор, вначале о финансах (какая часть суммы от колдовства Ады пойдет ей, какая — культу), потом о воскрешении. Питер пытался переманить Голди на свою сторону и узнать, действительно ли Ада умрет, покинув земли Калунны, или это ложь Беаты? Голди охотно стала его союзницей, но пришлось его разочаровать, рассказав о своей второй смерти на границе. Просто так Аду было не умыкнуть. Голди пообещала наблюдать за ситуацией и сообщить Питеру о возможностях побега из культа. Ну и конечно помогать Адалинде не упасть в глазах Калунны. Питера это явно успокоило: он очень волновался за жену, боясь, что она попадет в беду из-за слабого и капризного характера. Но Голди не собиралась допускать этого. Для своих подруг она готова была пойти на многое.
Они ведь приняли ее в свой круг ведьм и не отвернулись даже после воровства колдовского дара Валери. Не посчитали Голди жалкой из-за рождения «пустышкой», а не ведьмой. Она не стала изгоем, а осталась своей.
По твердому убеждению Голди, в королевстве Альба все хотели иметь колдовской дар. Колдовство было увлекательно, удобно, повышало статус в обществе и делало человека особенным. Жить рядом с ведьмами и не быть одной из них — ужасная судьба. Но в некоторых консервативных странах колдовство до сих пор было запрещено, ведьм преследовали и даже сжигали на кострах. В современности! Мракобесие. В Шанноне пытались «излечить» ведьмовство, и тамошние ведьмы считали себя заразными отвратительной болезнью, ведущей к половой распущенности, агрессии и неадекватному поведению. Их «лечили» в специальных клиниках. Некоторые утверждали, что «вылечились» и больше никогда ведьмами не будут, а потому безопасны для общества. Обо всем этом ученицам поведала Матильда Поллок, предупреждая не связываться с шаннонскими мужчинами и не переезжать в эту страну, чтобы не попасть в беду. Голди, услышав об этом, испытала дикое возмущение. Объявить уникальный дар неприличной болезнью! Еще и отрекаться от него! Будь ее воля, она бы забрала колдовство у тех, кому оно не нужно, и отдала людям их страны. Да хоть тому же Денни! Вырос бы неплохой колдун. Или взять Александра, обожающего свои способности призрачного пса и полеты на метле: уж он-то точно правильно распорядился бы таким чудом, как колдовской дар, а не пытался бы вытравить его из себя! А они его «лечат»!
— Голди, ты чего? У тебя лицо перекосило, — заметила Валери.
— Ничего. Девочки, а что бы вы сделали, окажись в Шанноне или в Альбе двести лет назад, когда за колдовство сжигали? — спросила она.
Они все задумались.
— Я бы колдовала только для Питера и наших детей. Ну, может, исцеляла бы беременных и рожениц, — сказала Адалинда, — постаралась бы не привлекать внимания.
Валери ухмыльнулась.
— А я заколдовала бы себе избушку в лесу, навтыкала черепов по периметру и развлекалась бы, отлавливая инквизиторов, пришедших за мной. А ты, Голди?
Та поколебалась.
— Сбежала бы туда, где колдовать можно, либо стала бы любовницей и советницей короля, пользовалась бы его покровительством, колдуя по его запросам.
Валери скривилась.
— А если бы он был старый и страшный?
— Тогда внушила бы ему, что я — его любовница, а ночами усыпляла бы как младенца, — шаловливо улыбнулась Голди, — и завела бы молодого любовника под личиной другой женщины. А ты, Беата?
Та неспешно отпила чаю, затем улыбнулась.
— Жила бы тихо и мирно. Ленилась бы, окружив себя комфортом и дорогими людьми. Но если бы кто-то посягнул на них или мою спокойную жизнь… я бы вновь заключила сделку с вересковой богиней. Она дала бы мне силу и знания, которые я разделила бы между верными подругами. И вместе мы изменили бы страну, сделав ее безопасной и комфортной для ведьм.
Валери рассмеялась.
— Ты жульничаешь! В условиях не было Калунны!
— Пришлось бы отыскать, — в карих глазах Беаты прыгали смешинки, — где цветет вереск, там живет вересковая богиня. А где богиня, там и ее жрицы-ведьмы. На землях Калунны проблемы были бы не у нас, а у наших врагов.
