Тележка Худого отъехала в сторону от Джошуа; ответа не последовало. Худой направился в комнату с киборгами, Джошуа — за ним.
— Было бы неплохо, если бы кто-нибудь из тех, с кем она была знакома, согласился сопровождать ее, но никто не захотел.
— А почему она сюда пришла?
Худой снова не ответил. Теперь они находились на движущейся вверх ленте, что спиралью охватывала центральную шахту.
— Это очень медленный и красивый путь, — сказал Худой. — Ты должен привыкнуть к городу и его масштабам.
— Как долго мне придется здесь оставаться?
— Ровно столько, сколько ты захочешь.
Они сошли с ленты и через какие-то залы направились к блоку квартир, который находился на внешней стене города. Конструкции и цвета здесь оказались более разнообразными. Перегородки и двери были выкрашены в синий, темно-оранжевый и пурпурный цвета. Все вместе напомнило Джошуа заход солнца. С длинного балкона открывался великолепный вид на Арат и равнину, но Худой не позволил ему насладиться прекрасным зрелищем. Он отвел Джошуа в большую квартиру и познакомил с правилами, что были приняты тут.
— Здесь провели уборку и поставили мебель, к которой ты привык. Ты в любой момент можешь ее поменять, но сначала тебя должны осмотреть в медицинском центре. Ты будешь работать в этой квартире. — Худой показал ему выложенную белым кафелем кухню, вся утварь была сделана из нержавеющей стали. — Тут есть все, чтобы приготовить еду из продуктов, которые тебе выдаст автомат. Туалет находится там и, думаю, скажет за себя...
— Он говорящий?
— Нет. Я просто имел в виду, что использование покажется тебе очевидным. В городе говорят совсем немногие вещи.
— Нам рассказывали, что города управляются голосом.
— В большинстве случаев — нет. Да и сам город ничего не отвечает. Только определенные устройства, не такие, как я. В городах не было киборгов, когда здесь жили люди. Это более позднее изобретение. Со временем я объясню. Я уверен, что ты больше привык к книгам и рукописям, чем к звукозаписям и видеоизображениям, поэтому я приготовил для тебя кое-какие издания — они стоят на полках. Вон там...
— Создается впечатление, что мне придется пробыть тут довольно долго.
— Возможно, эти комнаты покажутся тебе излишне роскошными — не смущайся, в Мандале другие мерки. В этих квартирах жили люди с аскетическими наклонностями. Если захочешь что-нибудь узнать, когда меня здесь не будет, обращайся к информационной системе. Она подсоединена к тому же источнику, что и я.
— Я слышал о городских библиотеках. Ты являешься их частью?
— Нет. Как я уже говорил, я часть личности архитектора. Пока я советую тебе избегать обращений к библиотеке. Более того, в течение следующих нескольких дней не следует далеко уходить от квартиры. Слишком много впечатлений за такой короткий срок... Спроси у информационной системы, и она скажет, где следует остановиться. Не забывай: здесь ты беспомощен, словно ребенок. Конечно, Мандала не таит в себе опасностей, но ты можешь получить негативный опыт.
— А что делать, если меня навестит девушка?
— Ты этого опасаешься?
— Мне кажется, она пела для меня. И хотя она опасается встретиться со мной, ей, должно быть, одиноко.
— Так оно и есть. — В голосе Худого появилось нечто новое. — Она задает о тебе множество вопросов, и ей сказали всю правду. Впрочем, она уже довольно долго живет одна, поэтому не надейся на быстрое развитие событий.
— Я растерян, — признался Джошуа.
— В твоем положении это самое благоприятное состояние. Постарайся расслабиться. Пусть тебя не тревожит странная обстановка.
Худой удалился. Джошуа вышел на террасу. Под лучами синхронных искусственных лун Бога-Ведущего-Битву снега Арата светились, словно тусклая сталь. Джошуа смотрел на луны с пониманием, которого раньше никогда не замечал за собой. Люди привезли их на орбиту из другого мира, чтобы ночи Бога-Ведущего-Битву стали прекрасными. Эта мысль ошеломила его. Тысячу лет назад здесь жили люди. Что с ними произошло, когда города изгнали своих обитателей? Неужели лунные города сделали со своими жителями то же самое?
Чувствуя себя примитивным дикарем, Джошуа опустился на колени и начал молиться Элу, умоляя бога наставить его на правильный путь. Джошуа совсем не был уверен в том, что его растерянность так уж благотворна для него.
Он поел: ему удалось приготовить блюдо, напоминающее то, чем он питался, когда жил в Святом Яапете. Потом осмотрел кровать, отбросил одеяло — в комнате было достаточно тепло — и заснул.
Однажды, много лет назад, если его ранние детские воспоминания точны, Джошуа отвели из Святого Яапета в общину в горах Кебала. Это произошло за несколько лет до того, как Синедрион издал жесткие законы, разделяющие обряды хабиру и католиков. Его отец и большая часть знакомых их семьи принадлежали к религии хабиру и говорили на иврите. Но известные люди Святого Яапета, вроде Сэма Дэниэля, по давней семейной традиции почитали Иисуса не только как пророка; все они исповедовали католицизм. Впрочем, отец Джошуа всегда терпимо относился к католикам и их убеждениям.
В общине свободно исповедовались все религии — здесь были приверженцы ислама и даже какие-то секты, о которых лучше забыть. То были трудные времена — возможно, такие же трудные, как после Изгнания. Джошуа вспомнил разговор, который вел его отец с несколькими католиками — доброжелательный, свободный, а не напряженный и формальный, какими стали подобные беседы в дальнейшем. Его отец упомянул, что назвал сына Джошуа — один из вариантов имени Иисус, — и католики столпились вокруг шестилетнего мальчика, поражаясь его росту и силе.
— Ты сделаешь из него плотника? — шутя, спрашивали они.
— Он будет каином, — ответил отец.
Они удивились.
— Делателем инструментов.
— Именно это и привело нас к Изгнанию, — заявил Сэм Дэниэль.
— Да, и превратило в людей, — парировал отец.
Джошуа довольно точно помнил тот разговор. Он во многом определил его жизнь.
— Пастух поднял нас над животными и сделал господами над ними, — сказал кто-то другой. — А делатель инструментов и земледелец убил пастуха и был обречен на скитания.
— Да, — ответил отец, глаза которого сверкали в свете костра. — А позднее пастух украл право первородства у своего брата-кочевника — или вы забыли Иакова и Исава? Так что они рассчитались друг с другом.
— В прошлом много неясного, — признал Сэм Дэниэль. — И если мы откроем глаза и увидим, что использование инструментов облегчает наше изгнание, мы не будем обижать наших достойных каинов. Но те, кто построил города, изгнавшие нас, тоже были делателями инструментов, а потом эти инструменты обратились против нас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
