В то же время детектив-сержант Доусон выглядел так, как будто его вытащили со свидания. Способность носить костюм у Доусона была врожденной. Так же как некоторые не могут стильно выглядеть даже в костюме от Армани, так и многочисленные костюмы Доусона не были дорогими, но носил он их с врожденным изяществом. А вот по галстукам и обуви сержанта легко можно было определить, что его занимает в данный конкретный момент. Ким взглянула на его ноги, когда Доусон подошел к кофеварке. Понятно, тусовался где-то всю ночь. И это всего через несколько месяцев после того, как его приняли в свои нежные объятья молодая невеста и только что родившаяся дочь…
Но это было не ее дело, и Стоун не стала заострять на этом свое внимание.
– Стейс, иди к доске.
Стейси вскочила и протянула руку за черным маркером.
– Личность пока неизвестна. При нем не было бумажника, так что придется удовлетвориться тем, что мы уже знаем: белый мужчина, около сорока пяти, с низким доходом. Четыре ножевые раны, из них самая первая была смертельной. – Ким замолчала, чтобы дать Стейси возможность все это записать. – Необходимо выяснить, чем он занимался вечером. Он что, был в баре, а потом у него отобрали бумажник или он просто вывел собаку на прогулку?.. Кев, поговори с патрульными, проверь водителей автобусов и таксистов, – Ким переключилась на Доусона. – Дорога там бойкая, так что кто-то что-то мог видеть. Собери показания свидетелей. Брайант, проверь списки пропавших лиц.
Стоун осмотрела комнату. Все зашевелились.
– А я пойду введу босса в курс дела!
Перепрыгивая через две ступеньки, она поднялась на третий этаж и вошла, не постучавшись.
Рост старшего инспектора Вудворда, или, как называли его за глаза, Вуди, который составлял пять футов и одиннадцать дюймов[21], был заметен, даже когда он сидел. Его мощный торс был безукоризненно прям, и Ким еще ни разу не удавалось заметить даже намек на морщинку на его накрахмаленных сорочках. Карибские предки Вудворда наградили его кожей, которая не позволяла дать ему его пятьдесят три года. Он начал свою карьеру простым констеблем на улицах Вулверхэмптона, и его восхождение по ступеням карьерной лестницы происходило в те годы, когда полиция еще не была столь политкорректна, как она пытается позиционировать себя сейчас.
Предметы его непреходящей страсти и гордости были выставлены в шкафу в виде выставки моделей автомашин производства компании «Мэтчбокс»[22]. Модели полицейских машин занимали место в самом центре.
Вудворд взял антистрессовый мяч в правую руку.
– Так на чем мы стоим?
– У нас мало что есть, сэр. Мы только начали намечать план расследования.
– Мне уже звонили газетчики. Вы должны им что-то подбросить.
– Сэр… – начала Ким, закатывая глаза.
– Хватит, Стоун. – Движения пальцев, сжимающих мяч, стали сильнее. – В восемь утра. Сделайте простое заявление: труп мужчины, ну и так далее…
Вудворд знал, что Ким ненавидит общаться с прессой, но периодически на этом настаивал. Все дело было в том, что они по-разному видели ее будущее. Дальнейшее повышение по службе все дальше уводило бы Стоун от реальной полицейской работы. Любое удлинение пищевой цепочки – и ее день будет заполнен нормами и правилами практического руководства, разработкой внутренних стандартов, попытками прикрыть задницу и проклятыми пресс-конференциями.
Она хотела было возразить, но легкое движение его головы остановило ее. Ким знала, когда следует сдаваться и благоразумно молчать.
– Что-нибудь еще, сэр?
Вуди отложил мяч и снял очки.
– Держите меня в курсе.
– Конечно, сэр. – Ким прикрыла за собой дверь. Разве она когда-нибудь не делала этого?
Когда Стоун вернулась в отдел, на лицах сотрудников застыла целая гамма чувств.
– У нас есть хорошие и плохие новости, – произнес Брайант, отвечая на ее взгляд.
– Ну так выкладывай!
– Мы точно установили личность убитого… И будь я проклят, если тебе это понравится!
Глава 10
Алекс разбудили «Битлз», поющие в ее мобильном телефоне песню «Я неудачник». Это была ее тайная шутка, чтобы знать, когда ей звонят из Хардвик-хаус. Но это было совсем не смешно в три часа утра.
Несколько секунд она смотрела на экран телефона, стараясь собраться с силами и заткнуть Леннона к чертовой матери.
– Слушаю.
– Алекс, это Дэвид. Ты не могла бы приехать? – Его голос куда-то пропал, и она услышала, как он кричит кому-то, чтобы Шейна убрали в общую комнату. – Понимаешь, у нас произошла стычка между Шейном и Малкольмом. Ты можешь приехать?
– А что за… – В голосе Алекс появилась заинтересованность.
– Эрик, отведи Шейна и запри эту чертову дверь. – Голос у него был удрученный, а на заднем плане были слышны многочисленные крики. – Все объясню, когда приедешь.
– Уже еду.
Алекс быстро, но обдуманно влезла в обтягивающие джинсы, которые подчеркивали ее бедра и красиво обтягивали попу. Затем надела кашемировый джемпер, который слегка открывал ложбинку между грудей, когда она наклонялась вперед, – неоценимый наряд, если надо появиться в доме, полном мужиков!
Несколько быстрых движений пуховки с тоном, искусно наложенная помада – и вот уже из зеркала на нее смотрела женщина, а не тетка, которую только что вытащили из постели. По пути на улицу она захватила из ящика на кухне блокнот для записей.
Под звуки трехлитрового мотора, рычащего в тишине ночи, доктор Торн размышляла о своих перспективах в Хардвик-хаус. Их сотрудничество стало слишком односторонним, поэтому преимущества, которые давала ей эта работа, интересовали ее все меньше и меньше.
Алекс всегда очень тщательно выбирала учреждения, которые собиралась одарить своей помощью. После того как она внимательно изучила все местные благотворительные фонды, Торн поняла, что филантропы из Хардвик-хаус были единственными, кого она сможет переносить.
Алекс хотела посмотреть, нет ли среди их воспитанников кандидатов на участие в ее эксперименте, а когда таковых не нашлось, она разочаровалась и просто использовала несчастных для отработки своих навыков манипулирования людьми. А сейчас и это стало ей надоедать, подумала Алекс, подъезжая к зданию и выключая мотор. Она чувствовала, что скоро начнет постепенно отходить от этого заведения.
Дверь открыл Дэвид – единственный, кто хоть как-то ее интересовал. В тридцать семь лет его черные волосы подернулись сединой, которая выгодно подчеркивала черты его лица. Двигался он с изящным безразличием человека, который и не подозревает, насколько может быть привлекателен для противоположного пола. Ради него Алекс, пожалуй, была готова нарушить свое правило спать только с женатыми мужчинами.
Доктор Торн мало что знала о его жизни до Хардвик-хаус – только то, что его колено сильно пострадало от спортивной травмы. Но она никогда не спрашивала его об этом, потому что ей было на это глубоко наплевать.
Алекс знала также, что он без устали трудится на благо людей, отданных на его попечение, пытаясь найти для них работу, выбить какие-то льготы и обеспечить им хотя бы базовое образование. Для Дэвида они были заблудшими душами, которых надо спасать. Для Алекс – всего лишь объектами для тренировок.
– Что случилось?
Дэвид закрыл за нею дверь, и доктор Торн еще раз увидела, что, несмотря на все переделки и изменения, дом для престарелых давней постройки все еще был только приемной на пути к Господу.
Дверь в общую комнату была заперта и охранялась Барри, личностью, которую она рассматривала в качестве кандидата для своего эксперимента четыре месяца назад. К сожалению, прогрессировал он очень медленно. Они много раз говорили с ним о той обиде, которую нанесла ему жена, уйдя к его родному брату, но у него, к сожалению, не было того самого побудительного стимула, который заставил бы его действовать. Его ненависть не была достаточно глубокой и яростной, чтобы повлиять на его сознание в долгосрочной перспективе. А ее интересовало в первую очередь именно это. Так что – еще одно разочарование.
Доктор Торн обратила внимание на то, какими глазами он осмотрел ее, и задержала на нем взгляд чуть дольше, чем это требовалось, чтобы дать ему понять, что она это заметила.
– Там сейчас Шейн, – поспешно сказал Дэвид. – Малкольм на кухне. Приходится держать их подальше друг от друга. Короче говоря, Шейн сегодня не дошел до постели. Он заснул в кабинете перед телевизором. Малкольм услышал, что телевизор работает, и пришел, чтобы его выключить. Он легонько пошевелил Шейна, чтобы разбудить и отправить его в постель.
Дэвид остановился и провел рукой по волосам. Алекс уже знала, чем закончится его рассказ.
– Шейн действительно проснулся, а потом разделал Малкольма как бог черепаху. Сейчас Малк на кухне – у него ничего не сломано, но выглядит он ужасно. Требует позвать полицию, а Шейн требует позвать тебя.
