– Не волнуйся, – сказал он ей. – Все в порядке. Это друг.
Она не двигалась. Взгляд немигающих глаз все так же был прикован ко мне, рот плотно сжат. Я не выдержала и тихо спросила оранжевого коротышку:
– Что с ней? Она не в своем уме, или, может, какие-то химические нарушения в мозгу?
– С ней все в порядке. – Маленький человек вывернулся из рук женщины, обхватил ее за спину и подтолкнул вперед. – Дорогая? Дорогая, это Весло. – Голос его был заботлив и нежен.
– Весло? – прошептала великанша.
– Да, – сказала я. – Весло – это приспособление, которое используется для продвижения судна.
– Но… – Женщина так быстро закрыла рот, что раздался хлопающий звук.
– Знаю, знаю, – закивал Уклод, – нам сказали, что Весло мертва. Значит, в отчет вкралась ошибка.
– Да, на самом деле я не умерла. – Ничего не оставалось, как подтвердить его слова. – Не бойся, я вовсе не оживший труп, восставший из могилы, чтобы терзать души смертных.
Мои объяснения явно не успокоили женщину. Уклод снова подтолкнул ее на шаг вперед и сказал:
– Ну же, милая, поздоровайся с Веслом.
– Привет, Весло, – еле слышно откликнулась великанша.
Было что-то странное в ее голосе – как будто на самом деле он звучал низко, но она заставляла себя говорить на более высоких тонах – вроде мужчины, притворяющегося женщиной. Я задумалась – а может, это и есть мужчина, несмотря на выпирающие из-под рубашки округлости? Что, если среди чужаков некоторые мужчины имеют округлости на груди? С другой стороны, может, женщины чужаков с низкими голосами по какой-то глупой местной причине заставляют свои голоса звучать выше… Ужасно скучно было думать об этом, ну я и перестала, ведь мне нет равных в умении прекращать бесполезные размышления.
– Отлично проделано, – похвалил ее Уклод таким тоном, словно произнесение слова «привет» требовало огромного мужества. – Весло, познакомься – моя жена Ладжоли.
– Ладжоли – это маленькая стеклянная бутылка, которая используется для хранения паприкааба, – прошептала женщина.
Оранжевый человечек улыбнулся ей.
-Видишь,Весло? Ладжоли объяснила тебе, что означает ее имя.
– Я не знаю, что такое паприкааб.
Великанша не ответила, коротышка наклонился ко мне и тихо пояснил:
– Черт меня побери, если я сам знаю. Малышка родом с другой планеты – она туе-туе, а я фрип. Мы молодожены и пока плохо знакомы с обычаями друг друга.
– А-а-а… – Глядя прямо в глаза женщине, я сказала, произнося слова очень отчетливо, как это делают, разговаривая с умственно отсталыми: – Очень рада, что ладжоли – стеклянная бутылка. Уверена, она очень красивая.
Некоторое время великанша молча таращилась на меня, потом прикоснулась к моей руке и робко улыбнулась.
НА КАПИТАНСКОМ МОСТИКЕ «ЗВЕЗДНОЙ КУСАКИ»
– Ну, вот и хорошо! – преувеличенно бодро заявил Уклод – так обычно говорят мужчины, когда делают вид, будто все проблемы улажены раз и навсегда. – Хватит болтовни… пора работать. Раньше или позже появятся корабли флота, и к этому времени нам желательно убраться отсюда.
Он рванулся в сторону от Ладжоли, которая в этот момент крепко обнимала его. Получилось нечто вроде перетягивания каната: она вроде и не пыталась удержать его, по крайней мере сознательно, просто хватка у нее была такова, что Уклод оказался не в состоянии вырваться. Почему бы оранжевому человечку просто не сказать: «Отпусти меня!» А зачем великанша вцепилась в своего мужа, вместо того чтобы дать ему возможность уйти? Но… кто поймет этих чужаков? Не стоит и голову ломать – так что я отвела взгляд от странной пары и решила получше осмотреться.
Комната была совершенно пуста, если не считать мерцавших на стенах грибов и каких-то таинственных выступов. Те, что поднимались над полом, видимо, представляли собой кресла… если, конечно, вы согласны сидеть на больших безобразных глыбах, состоявших из костей, хрящей и накрытых наполовину засохшими медузами. Вообще-то против медуз я ничего не имею – по крайней мере, они прозрачны, вот почему сквозь них удавалось разглядеть костную основу кресел. Однако их ссохшаяся внешняя поверхность начала шелушиться, в то время как внутри содержалось достаточно собственного сока, чтобы энергично колыхаться. Мне подумалось, что, если сесть на такую медузу, она начнет под тобой извиваться, словно живая.
Что касается остальных выступов, у меня не возникло никаких идей относительно их назначения. Например, над каждым креслом с потолка свешивалась длинная веревка, больше всего похожая на кишки сурка, частично переваренного койотом. Ни за что не повесила бы такое в своем доме, в особенности над местом, где сидят: представляете – слегка липкие на вид кишки покачиваются туда и обратно, задевая ваши волосы, что, прямо скажем, не слишком приятно. Если Уклоду и Ладжоли такие вещи нравятся, вряд ли их общество доставит мне удовольствие – но и оставаться на Мелаквине тоже не хотелось. В особенности учитывая то обстоятельство, что вот-вот нагрянут флотские корабли с целью уничтожить все доказательства пребывания разведчиков.
В конце концов, я сама была таким доказательством – точнее, свидетелем. Может, присланные Адмиралтейством люди и не убьют меня – из страха, что Лига Наций никогда не позволит им покинуть Мелаквин. Тем не менее законы Лиги не запрещают им похитить меня и тайно увезти туда, где мой мозг останется без стимуляции и устанет.
Я резко повернулась к Уклоду и Ладжоли:
– Поторопитесь. Давайте улетать, пока не прибыли злобные земляне.
НЕОБХОДИМЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ
– Ты права, мисси. – Уклод вырвался наконец из хватки жены (или, скорее, она отпустила его, увидев, что стеклянная красавица готова оторвать их друг от друга). – Выбери себе кресло.
Сам он сел прямо перед целой группой выпуклостей, торчащих из стены «Звездной кусаки». Ладжоли тут же заняла позицию слева от него, и, поскольку кресла выстроились в ряд, я предпочла оказаться справа от оранжевого человечка.
Буквально через мгновение множество кожистых щупальцев опутали меня с ног до головы. Одни выползли из сиденья и оплели бедра, другие, выскользнув из-за спинки кресла, обхватили руки и туловище. Это произошло так быстро, что ни о какой борьбе и речи быть не могло. Я изо всех сил напрягла мышцы и убедилась, что щупальца слишком прочны и их не разорвать.
Тогда я повернулась к Уклоду с намерением потребовать освободить меня, однако он, как и я, оказался привязан к креслу; то же самое произошло и с его женой. Правда, им каким-то образом удалось оставить свободными руки, но не более того: все остальное было прочно обмотано.
Эти ограничения, однако, не обеспокоили даже трусливую Ладжоли. Наверно, такова стандартная процедура на космических кораблях, и волноваться нечего.
Оправившись от первоначального потрясения, я вспомнила, как мы с Фестиной летели на самолете. На самолетах тоже всегда пристегиваются, используя ремни безопасности – чтобы во время полета не получить серьезных повреждений. Мое восприятие обхвативших тело щупальцев сразу же стало спокойнее. Спустя какое-то время мелькнула даже мысль, что было бы неплохо, если бы в некоторых местах они прилегали еще плотнее. Однако я не могла догадаться, как подтянуть их самой, а Уклод был слишком занят тем, что тер ладонями выпуклости, торчавшие из стены перед ним. Я решила, что расспрошу его попозже… но мгновенно и думать забыла об этом, когда что-то проглотило мою голову.
КИШКИ, У КОТОРЫХ ЕСТЬ РТЫ
Я совсем забыла о свисающих с потолка кишках. Когда я уселась, голова оказалась достаточно низко, чтобы они не касались ее. Теперь же кишки опустились и схватили меня – раньше я не замечала, что у них есть рты! Растягиваясь без труда, они обхватывали мою голову, подбородок, глаза. Сколько ни извивайся, стряхнуть их с себя не удавалось, тем более что руки обмотали щупальца, притягивавшие меня к креслу. Самое большее, на что я была способна, это кричать; но не стала делать этого, опасаясь, что Уклод и Ладжоли сочтут меня трусихой.
В конце концов, может, это еще одна процедура чужеземной Науки: если я стану хныкать или стонать, Уклод прогонит меня как невежественную дикарку, не способную понять, что существуют условия, без которых нельзя совершать путешествия между звездами. Может, на самом деле кишки – специальная «маска безопасности», предназначенная для того, чтобы я уцелела в глубинах космоса. К примеру, через них может поступать воздух, и только ребячливая тупица станет впадать в панику из-за простой системы жизнеобеспечения. Такова природа Науки – она часто сбивает с толку и ужасает, однако нужно делать вид, что вы ничуть не обеспокоены, иначе ученые люди станут вас бранить. Поэтому я, дрожа, терпела, пока кишки заглатывали мою голову. Непосредственно перед тем, как они облепили мне рот, я сделала глубокий вдох и потом попыталась вдохнуть еще немного воздуха через нос, который уже был запечатан. Если я не смогу дышать, то все-таки придется разорвать путы, как бы прочны они ни были…
