имелось золото, влияние, незыблемая вера всех приближенных в мою божественность и правоту. Бог Матвеем всегда на стороне добра, на стороне слабых и нуждающихся, он не может быть Сталиным, продвигающим в Монархическом обществе коммунизм, или Гитлером, строящим свою политику на рассовом превосходстве одних над другими. Матвеем, это Матвеем, защитник и творец, созидатель и спаситель прекращающий, а не начинающий конфликты. Всё моё правление, с первых дней и до сего момента, строится на капиталистических отношениях. Нуждающиеся приходят ко мне, отдают свою веру, души, труд, в замен получая то, что ищут, инструменты, дома, безопасность. Иными словами, я всегда покупал и подкупал местных ожиданиями и чем-то существующим, потому отклоняться от этой идеи, значило придать все мои прошлые заслуги и достижения перед местным обществом.
Взамен на продукты, я обязан предоставить что-то. Дать то, чего может желать знать. Что именно? Очевидно, бессмертие. Ситуация складывается так, что мне попросту придётся торговать своей силой, местом в будущем Христовом походе, а также реинкарнацией и обретением жизни после смерти. Уверен, многие старые лорды тут же захотят с нами поделиться кусочком пирога. Однако, если не хватит и этого, мы дадим золото, всё, что есть у меня, всё, что есть у инквизиции и эльфов. Если не хватит золота, дадим что-нибудь другое, но что? Инструменты из говна и палок более не интересны. Строить всем и каждому желающему замки и многоэтажки затратно по времени и ресурсам, хотя, если предложение окажется хорошим, могу и такое. Но, мне по-прежнему не хватало какого-либо ресурса на экспорт…
— Что есть у эльфов такого, чего нет у других рас? — Мой внезапный вопрос прервал разгоревшуюся дискуссию о рыбе и том, кого ей в случае необходимости можно кормить.
— Гордость! — Ответил молодой эльф, на что я лишь усмехнулся.
— Наши луки! — Воскликнула женщина, совсем позабыв, что сейчас миром правила магия, а с ней, появлялся порох.
— Вера! — Едва не рассмешив меня, проговорил кто-то, кого я даже не увидел.
— Тлеющие угли уничтоженного народа… — Жестоко и беспристрастно проговорила Заря. Сука, в точку, угли… Уголь, огромные поваленные деревья, тонны, тысячи тонн угля, сгоревшей, но ещё способной давать жар древесины. Углём вполне можно топить печи зимой, а зима, как раз обещала быть ранней, долгой и холодной. К этому можно добавить золу, использование которой на полях сродни использованию органических удобрений. Иными словами, как и в делах с севером, мы можем начать поставлять местным крестьянам, мелкой знати, торговцам и лордам уголь. А ещё лучше, поискать в местных болотах, топях торф, попутно изучив вредоносность таких тварей, как змеи, лягушки, раки и улитки. Болот вокруг много, в отличие от лесов, они практически не пострадали, а значит ещё могли отсрочить наступление голода, выиграв нам несколько дней.
Озвучивать эту идею вслух, не стал. Вместо этого, мысленно обратился к Зуриэль, пусть кто-то другой скажет им неприятную правду. Я ожидал сопротивления эльфов, никто, включая меня, никогда бы не позволил пустить отчий дом на дрова, или, как в нашем случае, на угли.
— Вы хотите, чтобы историей нашего народа, нашей гордостью, крестьяне топили печи⁈ — Не выдержав подобного хамства в отношении наследия своего рода, воскликнул один из возрастных эльфов-мужчин. Странно, но в этот раз, седой Пофаран воздержался от высказываний, и, с сочувствием глядел на более молодого, горячего сородича.
— Ваша гордость — пепел, зола и угли. Будь вы и вправду столь ярым защитником своего наследия, находились бы в числе войска Бессмертных, а не здесь, с нами, среди живых. — От жестоких слов Зари, говоривших о трусости мужчины, избравшего прятаться за кронами древа, а не защищать дом на стенах города, тот растерянно умолк. Не найдя слов, застыл с разинутым ртом, получив неодобрительное покачивание головой от Пофарана.
— Значит, за мест провианта, мы продаём уголь. Как и северяне. — Говорит старик. — Подобного рода конкуренция обвалит стоимость, остатки домов наших отцов уйдут за бесценок. Уважаемая Заря, быть может, стоит спуститься в оружейную, коль терять нашему народу нечего, продадим и их?
Дриада не ответила, каверзный вопрос заставил её более тщательно подбирать слова. Дед опять попал в самую точку, вместе с остатками домов, не без сарказма предложил продать и элитное эльфийское снаряжение.
— Ваш народ всё ещё часть империи? — Видя по ехидной морде деда, что тот посмел насмехаться над нами, напрямую спрашиваю я. Дед испугался, заткнулся, опустив голову. — Я не слышу ответа.
— Разумеется, все и каждый, все целостно преданы Императору и империи. — Отвечает он.
— Хорошо. Тогда вам следует довериться вашему Императору. Артефакты останутся с народами Хранителей, их владельцы сами решат, идти с ними в бой, облачившись в истинное наследие предков, либо же остаться и защищать отчий дом. Так же, вам не следует беспокоиться о стоимости угля, что мы будем продавать на рынке империи. Дворец учтёт всё, ваши финансовые и моральные жертвы, а с ними и стратегическое поражение на юге, мы запомним и компенсируем, но позже. Пофаран, скажите, хранители ведь ещё не разучились ждать?
Старик побледнел ещё сильнее. Он думал, что вправе что-либо требовать, совсем забыв, что не зверолюди, а именно эльфы проиграли генеральное сражение за свой собственный город. За наследие, о котором твердит каждый из присутствующих.
— Мы будем ждать столько, сколько потребуется, ваша милость… — Поднявшись, с максимальным уважением, поклонившись под углом девяносто градусов, говорит дед.
— Хорошо, значит мы достигли взаимопонимания. — Устав от трепа, говорю я. — Подведём итоги. Я составлю прошение, обращусь ко всей знати в окрестностях с просьбой помочь югу припасами. В замен, народы, проживающие на Юге, возьмут на себя обязательство по обеспечению углём поселений партнёров. Так же, мы направим все незадействованные силы на болота, всё, что только можно, должно быть собрано. В замен на приобретённое с болот и соседствующих с югом земель, часть ресурсов будет пущена на засеивание возведённых теплиц и грибных ферм. Все излишки, в виде живописи, драгоценностей, не несущих в себе боевого усиления артефактов, должны быть направлены на рынки Вавилона, Запретного сада и Портовых городов, для последующей продажи и покупки припасов. Сейчас, вся империя борется за выживание Хранителей, а значит, и уцелевшие главы семей, так же должны отдать всё, что у них есть, не для себя, а во имя светлого будущего своих детей.
Закончив на пафосной ноте, поднимаюсь с места, следом поднимаются и все собравшиеся.
— Собрание объявляется закрытым,
