— Зина, на что ты грех такой приняла? Зачем дите сгубила? Кого послушала? Детву рожать надо, покуда молоды. Потом не станет сил ее поднять, — увещевал невестку.
— Хватит с нас и одного. Мать права, — отвернулась Зинка.
— Эх вы, стервы! Душегубки безмозглые!
— Чего тут выступаешь? Ни одна баба того не минула! — встряла Настя. — Тебя это обошло и молчи! — оборвал жену.
— Как бы не так! Три аборта сделала от тебя! Теперь бы чем кормил такую ораву? Последний — когда Ольге уже десять лет было. Куда голь разводить?
Кузьма сидел оглушенный.
— Как? Почему я не знал до этих пор?
— А зачем? Все бабы так! Взвешивают, сколько сил имеется. Больше троих ни ты, ни я не потянули б…
— Гадюка! Теперь невестке жизнь поганишь?
— Да будет вам! Все равно беременеть не буду. Таблетки получили из Германии. Регулятор семьи. Выпила и два года без проблем, — отмахнулась Зинка, добавив: — Я уже защищена!
— Аборт тебе Егорка сделал? — спросил Кузьма.
— Нет.
— Он знал про то?
— Конечно.
— И разрешил?
— А куда деваться? Вы только гляньте на цены. Наших с ним двух зарплат на неделю не хватило бы. Вот и пришлось все взвесить: сможем ли вырастить двоих? Да куда там! Дай Бог Женьку на ноги поставить и самим не побираться. Нам зарплату раз в полгода выдают. Если б одни жили, давно с голоду подохли! — расплакалась невестка.
— Вон у Андрея с Ниной своя проблема. Заболел ребенок. А лечение платное. Да так с них взяли, что до копейки выложили все заработанное на ремонтах квартир. Даже на такое пришлось пойти. Хотели как-то подзаработать. Да вишь, все прахом! — выдохнула Настя.
— А что ж Егор? Не сумел вылечить?
— Он гинеколог, а не педиатр. В детских заболеваниях не разбирается, — вступилась Зинаида за мужа.
— Черт знает что творится! Если я столяр, то смогу сделать и стул, и диван, и стенку. А тут? Неужели все шесть лет в институте он учил только транду и больше ничего не знает? Смех единый! Доктор в доме, а за леченье платим. Сам не знает ни хрена! — возмутился Егор.
— Какой вы дремучий! — фыркнула Зинаида и вышла из кухни, сморщившись.
— Коли сам ничего не понимаешь, хоть не позорься! — заметила жена.
— Ну да вы во всем разобрались! Одна дитенка сгубила. Другие еле наскребли на лечение. Третьи — разбежались. А все от того, что и промеж ними ладу нет. Да и где ему быть, коль в доме правит баба? А приглядись, с чего все крутится? Уж не от того ли, что добра в душе не стало? Единой выгодой живешь. Если б я на работу не устроился, ты мне тарелку супа не налила б! А ведь сколько лет прожили под одной крышей. Трое детей. А сердца ни к кому… Все впустую. И годы, и жизнь…
— Да хватит меня совестить! Влезь в мою шкуру на денек, и я погляжу, как выдержишь… Через час сам в петлю влезешь, — расплакалась Настя. — Ты попробуй накорми, обстирай, убери за десятком человек, когда в кармане ни гроша! Один заболел, у другого неприятности — разбежались. Ни у кого зарплаты нет. Ты едва сыскал работу. А семья каждый день жрать хочет. И не по одному разу! Глянь, почем нынче стиральный порошок. Раньше машина столько стоила. Цены выросли до небес, да только зарплата старая. Как жить дальше, ума не приложу!
— Другие живут! Никто в петлю не лезет. Приспособились по своим заработкам тратиться. И только ты никак не приноровишься. Все мало! Сколько ни дай! — осекал Настю.
— А когда ты мне в последний раз давал деньги? Уже и сам не помнишь. Только упрекаешь! Возьми и веди дом, семью. Научи, коль недоволен. С радостью тебе уступлю свою долю.
— Тогда вместо меня пойдешь в свинарник! — решил припугнуть жену.
— Да хоть к черту на рога! Лишь бы от этой жизни подальше!
— Чего теперь ноешь? Я уже работаю! — напомнил Кузьма.
Уехав через три дня на дежурство, он не возвращался домой целый месяц. Ремонтировал свинарники.
К нему приезжал Женька. Привозил поесть. Иногда отдавал Кузьме свои деньги — на хлеб и курево. Рассказывал обо всех домашних новостях.
— Ольга вчера прогнала Максима. Он приехал пьяный. Ругался. Звал домой. Она не поехала. Тогда грозить стал. Ну, папка ему наподдал. Не велел приходить. Он уехал, а Оля всю ночь плакала.
— А твои как? — интересовался Кузьма.
— Мамка частные вызовы обслуживает. Уколы делает больным. Папка тоже подрабатывает. На «скорой помощи». За ним ночью приезжают. Говорит, зря гинекологом стал, бабы больше не рожают. А в палатах пусто, как на кладбище. И он уже забыл, когда последние роды принимал. Теперь только аборты делают. Скоро совсем людей не станет на земле. Вот последние вымрут, как мамонты, и все! Мамка говорит, что много молодых умирает. Даже от голоду… А я смотрю и не знаю, что тебе сказать… Раньше я мыл наши легковушки. Теперь — все импортные. Они дорогие! Как же так? Денег пет, детей нет, а заграничные машины покупают. Вон у Витьки отец наган достал где-то. А через месяц — «мерседес». Я тоже себе наган куплю. Нет, не на машину хочу набрать! Своих уговорю, чтоб сестру иль брата принесли! И дам им деньги!
— А где возьмешь их? — содрогнулся Кузьма от дурного предчувствия.
— Ну как это? Я пять машин помыл. А заплатили только за две. Когда наган заимею, побоятся зажиливать мои деньги, ведь колеса могу прострелить. Знаешь, как мы с пацанами проучили двоих гадов? Один на «ауди», второй на «мерсе» ездят. Зарулили к нам. Велели помыть машины. Мы их до блеска отодрали. А они деньги не захотели отдать. Тогда Петька с Кириллом проткнули им колеса перочинками. Те сели, а колеса спустились. Мы уже за угол убежали. Смотрим, что дальше будет? Ох и матерились они! Пришлось им на шиномонтаж на тросах добираться. Запасок не было. А через два дня они опять прикатили. Хотели нас отметелить. Но Петькин отец их за грудки взял. И так тряхнул, что враз замолкли. За помывку уплатили. И уже не приезжают к нам! А еще одному, когда заплатить не захотел, Степка полную горсть грязи зафитилил в лобовое. Как раз где водитель. Тот выскочил. За Степкой кинулся. А Петька тем временем ключ зажигания выдернул из машины и наутек. Хозяин «форда» чуть с ума не сошел, когда вернулся. Машину пальцем не заведешь. Он нас целый час уговаривал. И вместо тридцатки за помывку сто рублей с него выдавили!
— Женька! Зачем тебе такое?
— Как это? Я же не украл! А почему меня накалывают всякий раз? Вот и взялись кучкой зарабатывать. По одному — дурят! Когда нас много, не обламывается удрать, не заплатив.
— А как ты с бабкой нынче ладишь?
— Она мои штаны взялась почистить. И нашла в кармане полтинник. Ну, пятьдесят рублей. И вытащила меня из койки средь ночи. Спрашивает, где деньги взял? Я сказал, что нашел их. Она кричать стала на меня. Вором назвала. Я ее — дурой. Она отцу пожаловалась. Тот, глянь, как ремнем отлупцевал! — заголил спину. Кузьма вздрогнул, увидев черные полосы на теле внука.
— Скажи-ка бабке, чтоб ко мне приехала, — попросил Женьку.
— А зачем она тебе? Опять станет хныкать и жаловаться. Она любого в слезах и соплях утопит. Злая! Да и не разговариваю я с ней после того. А вот отцу с матерью пришлось сказать, где деньги взял, а то бы душу выпустили…
Через неделю Кузьма приехал домой. Позвал Настю в свою комнату. Отругал за Женьку. Та обиделась на мужа, что защищает внука, а ее срамит перед всеми. Успокоилась, лишь когда Кузьма дал ей деньги. Забыла все обиды. Пообещала не лезть ни в чьи карманы, не проверять и не обижать никого.
Так прошло три года. Нет, Кузьма не успокоился. И в выходные он продолжал искать работу или приработок. Случалось, ему везло. Просили отремонтировать или собрать мебель, перетянуть кресла и диваны новым материалом. Кузьма старался. Приносил домой приработок. Но уже не до копейки, как прежде, отдавал Насте. Оставлял и для себя.
— Послушай, цены выросли! Почему твоя зарплата не поднялась? Напомни, попроси! — говорила постоянно.
— Никому ее не прибавили! — огрызался Кузьма. Но назавтра слышал то же самое. — Надоела! Извела! Запилила! — взорвался он.
— Твоих копеек семье на хлеб не хватает. А еще орешь здесь! Зачем семью завел, если прокормить не можешь? Если бы я знала тогда, какой ты есть, никогда не согласилась бы выйти за тебя!
— Не за меня! Не я тебе был нужен! Да понял запоздало! — хлопнул дверью Кузьма, выскочил во двор. Там Егор в машине ковыряется, что-то ремонтирует. На отца не глянул. Зинка вышла в огород за зеленью. Проходя мимо, больно толкнула Кузьму и не оглянулась, пошла за дом.
— Отец, пойди на минутку! — позвала дочь.
И сказала:
— Мы с матерью вчера заявление в суд отдали. На Максима. Ну сколько можно ждать, а на мою зарплату не проживешь…
— Мать заставила?
— Не только. Я и сама устала верить! Не могу! — опустила голову.
— Дурное порешили. Но коль сделано, обратно не воротишь, — отмахнулся устало.
— Ты знаешь, что Нинка покалечилась на ремонте? — спросила Кузьму тихо.
